Страница 74 из 79
— Как интересно. Ладушки, сейчас восстановим тушку. И даже колечко… — Лаплас заметила и подобрала его. — Астралом пожгли. Ну-ка, разминка.
Зажглось чистое золото. Сложная формация ради одного кольца.
Она мастер Созидания. Кольцо… материал восстанавливался, трещины зарастали, сапфир снова заблестел. Даже часть выпавших элементов восстановила по аналогии.
— Надо же… почти как… я его делал. Для неё. До того как стать Стражем. Трансцендентным, — сказал я, смотря на него. Только полностью утраченные части не восстановила.
— Ты хороший ювелир. Лаплас, займись девчушкой, — хмыкнул Арктур.
«Красивое… спасибо… оно мне очень дорого. Даже… сейчас так думаю», — сказала Эшли.
— Только недавно стала душой в артефакте. Ты привыкла так думать и делаешь это по привычке разума. Эмоций-то нет — настоящей привязанности. Через годик — другой мышление перестроится и будет всё холоднее. Но я тоже кое-что сделаю.
— Арктур положил колечко на ладони. И пока рядом засверкало золото, направленное уже на тело… он заговорил.
Не представляю что за язык — не людей. Звучал… в каждом слове звучала древность и мощь. Каждый слог отдавался импульсом магии. Громогласный и внушительный.
— Переведу, — сказала Широ. — Сдвиг Законов. Да обратится течение времени вспять.
Ладно, удивили. Как так⁈ Он возвращает кольцо в прошлое?
— То, что утрачено, то утрачено. Некоторых небольших осколков нет. Но теперь оно почти как новое, — сказал Арктур, кинув мне кольцо. Только лепестки узора у камня и совсем немного самого узорного кольца потерялись. Совсем чуть-чуть попорчено теперь. — Река времени течёт лишь в одном направлении. Но…
Он представился. Мне стало страшно. Перехватило дыхание. Осборн на ватных ногах отошёл в сторону, опёршись о зубцы стены.
Вот откуда удивительная власть. Безумная сила… и при этом ведёт себя дружелюбно, спокойно. Не властно, но готов защищать. Вот таким должен быть Страж. Они — настоящие Стражи. Мы — местная имитация. Но… и будем ей дальше. Мне так больше нравится. И всё же он запретил ему кланяться.
Тем временем золотое сияние, окутывающее тело, зарастило раны. А потом его охватило и зелёное свечение. Труп немного сдвинулся. Кости встали на свои места, грудь зажила. За сожжённой одеждой теперь была розовая кожа.
Арктур забрал Эшли из моих рук силовой привязкой. Подвесил в воздухе. Алая магия… конечно, он намного больший мастер чем я.
— Порушили же вы тут. Любители повоевать, ещё и порождений разлома сюда послали… — покачал головой Арктур, осмотрев город.
Он легко отвязал душу от меча и стал привязывать к телу. Сожжённые платиновые волосы вырастали с безумной скоростью. Бледное тело наливалось кровью. Много успело из него натечь и уже засохнуть. Это не исцеление. У организма нет столько ресурсов. Ей создавали необходимое. Лаплас могла бы создать целиком новое тело или отрастить руку, не истощив человека.
Маны вокруг становилась меньше, но она уже закончила… последним штрихом более-менее заросли и порванная рубашка и куртка. Не как были… Нарастила, как посчитала нужным.
У меня было лишь одно сплошное восхищение мастерством. И понимание, конечно. Как иначе?
Арктур сосредоточенно привязывал душу, меч со звоном упал на землю. Уверен, он может быстрее. Но он… делал хорошо. Просто так, проходил мимо и решил помочь. А я же сосредоточился на себе… Да — смогу, теперь смогу.
Эшли резко вдохнула. Глаза открылись — жива.
— Вот так, — хмыкнул Арктур, отходя.
— Спасибо! — взвизгнула Эшли, полностью здоровая и целая, глядя на Арктура, а потом бросилась ко мне на шею. — Люблю, безумно.
— Эшли! — Осборн тоже забыл о страхе и кинулся к ней.
— Не прикасайся ко мне, — огрызнулась она. Да, нужно.
— Но… Эшли, — её отец упал на колени, — прости меня.
— Да, Эшли, прости, — я направил магию разума, усыпил. Все четверо выглядели удивлённо, смотря на это. Горе-папаша ещё и в полнейшей прострации. — Осборн, не мешай.
Я приступил: фрагмент за фрагментом — всё дальше в прошлое.
— Что ты делаешь? — тихо спросил Осборн. В эмоциях паника и страх.
— Отнимаю боль… и счастье. Последние месяцы жизни, — ответил я, сосредоточенный на её памяти, — до похищения. Она вновь будет твоей дочуркой.
Я не мог не пробежаться по воспоминаниям, двигаясь из настоящего в прошлое. Осборн стал хмурым и строгим, крайне раздражительным, отдалился. Под конец и в довольно грубой форме забрал мой подарок. Начал покрикивать непонятно за что. Он винил её в том, что она связалась со мной, полюбила, настояла принять, а после надлома я убил Вилмера. А потом ещё и все беды со мной связывал. Осборн не мог добраться до меня, а потому отыгрывался на дочери, что потеряла любимого человека. Пока Гелия нашёптывала ей полуправду обо мне, Эшли попросту считала меня мёртвым, а «новый я» стал другим человеком.
Она сражалась как безумная, силясь утолить боль разрыва. Не желала ничего кроме битвы. Не могла меня отпустить. Плакала над кольцом. Обнимала меч каждую ночь. Переживала одна глубокую боль расставания, пока отец считал меня безумным ублюдком, которого требуется устранить и стоило это сделать раньше. Отец, что загорался на каждую попытку напомнить, что я спасал ей жизнь, что он не может винить во всём меня, ведь начался конфликт Стражей, а меня сочли подчинённым Хатис.
Таков Осборн. Награда за спасение дочери — попытка надавить, пригрозить, поставить на место. Его помощь теряющей смысл жизни — обвинять во всех бедах. Ведь она связала свою жизнь со спасавшим её, ставшим опорой.
А до того Эшли была счастлива каждому дню. Каждой минуте со мной. Для неё это было приключение, в котором она забыла все невзгоды рода, все опасности. Смотрела на иные миры, иные народы.
Мне хотелось остановиться на этом, но я не стал. Я теперь Страж. Она не может любить Стража. Может уйти слишком много времени, пока место в сердце освободится и она сможет отпустить меня, решиться связать свою жизнь с достойным человеком.
Я просматривал счастье того странствия. Была осторожная надежда, пока я думал, что иду к Кирилай. Желание стать ближе, ужас бесплодия и страх, что никому не нужна. Даже гнев на отца за то, что как будто бы отправил меня на смерть, за что ему спасибо.