Страница 80 из 149
— А что до острожка… Думаешь, по снегу трудно будет его сыскать? Ты вон по следу соболя в лесу найдешь. А нас тут двенадцать мужиков здоровых.
— Это да, — грустно кивнул Тютя. — Зимой не утаиться…
Индига вернулся. Правда, к тому времени уже такого наворотилось!..
…Лыжники ворвались на острожный двор с нежданной стороны — с замерзшего уже озерка. Климка, Ничипорка с утра уехали собирать сучья в углежогную яму и вернуться должны были через две ночи. В северных сопках под это дело даже землянка чёрная была обустроена. Но вернулись они мало за полдень. Красные, жаром пышущие и еле дышащие!
— По берегу Зеи конники идут! — выкрикнул на весь лагерь Корела.
— Печь тушите! — заорал Старик, так как с холодами пришлось протапливать печь и днем.
К лыжникам кинулись с расспросами. Выяснилось, что ковали видели только шесть всадников. Видать, дозор. Сколько же их всего — неведомо. Дозорные — доспешные и оружные. Шли шагом, кони усталые, так что лыжники их с запасом обогнали. Казаки сразу принялись сволакивать всё в башню. Вскоре, и Рыта из «гнезда» гаркнул:
— Вижу! Вижу всадников! — скатился на низ и тоже в башню убёг.
Ждали долго. Следы следами, а в зарослях заприметить тайный острожек нелегко. Но неизбежное случилось.
— Нашли, — глухо бросил своим с третьего уровня башни Ивашка. — Снаряжайте пищали.
Всадники оставались внизу, мало-мало за сто шагов от башни. Стояли, переговаривались. Ивашка говорил, что видно плохо, но их, вроде бы, не больше десятка. Услышав новость, Тютя с парой поляковцев тихонько открыл дверь, которая не выходила на северную сторону, и ужом прополз к пустым балаганам.
В то же время, один из всадников отделился от группы и открыто, шагом, поехал к острожку.
— Сашико Дурно здэсь? — на ужасном русском спросил он, подбоченясь.
— А тебе про то какой интерес, нехристь? — сварливо бросил в узкое окошко Старик.
— Славный княс Галинга благодарность передат, — не обижаясь, ответил всадник.
И тут Гераську, ровно, ветром с лестницы смело! Дурной, бросив пищаль, ринулся мимо него вниз, с руганью принялся откидывать бревна, которыми подперли дверь, распахнул ее, наконец, и закричал:
— Я здесь! Вот он я!
В этот самый миг Митька Тютя метнул кожаный аркан. Петля резко сжала плечи всадника и, под дружное «и-эх!», выдернула его из седла.