Страница 119 из 149
— Ты дауров огненному бою учил! Пищали им чинил! Или и это неправда? Что, Дурной, вотчину учал себе? Не хочется в холопях ходить, решил сам себе господином стать?
Ситуация накалялась. Как будто, снова он на судилище у Хабарова. И опять тварь Петриловский на него навешивает правду пополам с ложью. Оправдываться? Известь взглянул с ненавистью в глаза казначею и только скривился в презрительной усмешке.
Больно много чести для этой твари!
— Давай, Артюшка! — зло рассмеялся он. — Давай, наговаривай! Кидай свою хулу!
Петриловский слегка растерялся, ибо не ожидал такого странного отпора.
— Только ты, дурак, думаешь, что меня одного под расправу подводишь. А не так всё ныне! Ныне ты одних казаков на других натравливаешь! На кровь большую замахнулся, Артюшка. И с даурами придется вам тогда воевать. Вы, конечно, сильны. И Темноводный разорите. И дауров уничтожите. А потом к вам богдыханово войско придет. И добьет оставшихся.
Дурной обвел всю старшину злобно-веселым взглядом.
— Я вижу, Артюшка, ты без дядьки остался, так нового хозяина себе нашел. На богдыхана работаешь теперь?
Петриловский аж задохнулся. А Дурной повернулся к приказному.
— В холопях я никогда не ходил. И не буду. Вот это правда. А всё остальное — наговор. Я делаю только то, чтобы наше дело здесь не пропало. Когда беда придет, Кузнец, никакого войска из Москвы ты не дождешься. А я, даст бог, найду нам союзников и приведу.
Помолчал.
— Но, коли хочешь, верь Петриловскому. Ему выдуманные сундуки с рухлядью глаза застят. Он ради них нам всем кровь пустит.
Кузнец тяжко встал.
— Вечно с тобой не по-людски, Дурной, — зло прошипел он. Потом вдохнул глубоко. — Посидишь покуда в клети под надзором… А мы подумаем.