Страница 111 из 149
Санька обернулся: позади него, рядом со стрелками, стоял Тютя, держа в руках свой лук.
— Это бой, — пожал тот плечами.
А бой-то еще не окончился. Дауры, наконец, осознав команды Галинги и пользуясь секундным затишьем схватки, стали отходить к реке.
— По коннице — пали! — заорал Дурной, указывая, наконец-то, вытащенной пальмой на всадников-дуланцев и рухнул на землю.
Второй заряд казаки сделали дробом, потому как стрелять приходилось почти в упор — шагов на 40. Четырнадцать пищалей бахнули уже не так дружно, но разор учинили гораздо больший. Дуланской конницы практически не стало. Многие еще оставались живы, но здоровых и боеспособных — и двух десятков не наскрести. Скалясь по-звериному, Галинга вновь повел свой «эскадрон» на уцелевших. И теперь исход схватки был предрешен.
А вот казакам пришлось несладко. Уцелевшие на скале лучники весь свой гнев перенесли на них.
— Укрывайтесь! — скомандовал Дурной, подумав, что приказ довольно глупый. Куда укрыться? Деревьев нет, камни вокруг мелкие. Сам он ухватил за узду конька Джагды и встал за ним, надеясь, перезарядить пищаль. Только животинка поймала пару стрел и так рванула, что Санька растянулся на камнях.
Обернулся: его казаки, частью пораненые, вообще не укрывались! «Голые» встали за «окуяченными» и «ошеломленными» и, огибая конную свалку, ринулись на скалу!
— Круши нехристей! — орал Старик, размахивая саблей.
Лезть по скале, конечно, можно, но труд это был немалый. Дуланцы легко могли бы скинуть казаков… но они в ужасе бросились в лес.
«Кажется, это победа», — Санька внезапно обессилел и уселся посреди камней, опираясь на так и не заряженную пищаль.