Страница 17 из 147
Яшка Сорокин ненавязчиво оттеснил наглеца.
— Охолонь! — рыкнул он старательно властно, но сам тоже впился в приезжего. — Слушай… Сашко. Ты же с отрядом пришел. Давай купно по местным вдарим! Мы ить сила!
Дурной покачал головой.
— Мало сил, Яков. Уйма народу поляжет по обеим сторонам. Если б за жизни ваши и наши драться пришлось — я бы вступил в бой. А за барахло ваше я воевать не собираюсь, — беглец из будущего обвел сорокинцев взглядом. — Уймите жадность, казаки! Неужели хочется получить копье в пузо за свой дуван? Знаю я, как вам достались эти богатства… Ничего говорить не буду — бог вам судья. Но мой вам совет: отдайте добычу даурам! И жизни спасете, и совесть облегчите.
«Воры» продолжали недовольно гудеть. Большая часть готова была рискнуть, но не расставаться с награбленным богатством. И тут под навесом зашевелилось.
— Та отдайте уж… — голос больного был слабый, но одновременно властный. — Выкопайте и отдайте… Животы сберечь — важнее всего… А, Господь посулит, еще надуваним…
«Нормально бога приплел! — изумился Дурной. — Православие во всей своей красоте».
И все-таки полумертвый Михайла Сорокин принял его правоту. Может, и сладится всё.
— Да щчас! — зарычал вдруг хам-черкас. — Ужо рассупонился!
Внезапно выхватив из-за пояса здоровенный кривой кинжал, казак всадил его в живот Дурнову с кривой ухмылочкой:
— Нако-ся, подавися!