Страница 12 из 25
— Только слепой не узнает себя в ребёнке, так похожем на него. Ты не видела мои детские фотографии, но Саша — полная копия меня маленького. Рассказывать мне о сыне ты не планировала? Именно из-за него ты сбежала тогда и не дождалась меня?
Я отрицательно мотаю головой и опускаю её, пряча от мужчины виноватый взгляд. Чувствую ведь, что так просто Градов меня сейчас не отпустит, и я должна быть честна с ним хотя бы сейчас.
— Я узнала о беременности, только когда вернулась из отпуска. Это в фильмах девушки знают о беременности на второй день после зачатия, в жизни немного не так.
Градов лишь скептически хмыкает. Он взрослый человек, прекрасно понимает, что я не обманываю, но он не доверяет мне — это факт.
— Может, пройдёшь, присядешь и расскажешь мне всё?
— Там Саша в номере, он может проснуться в любой момент…
— Один?
Ледяные нотки, появившиеся в голосе Градова, пробираются в сознание и колют острыми окончаниями.
— Нет. Он с Димой.
— Ну, раз твой муж — генеральный, то проблем управиться с ребёнком у него точно не возникнет, поэтому давай поговорим.
Киваю и прохожу в номер, присаживаюсь на диванчик, чувствуя, как мгновенно каменеет тело, напрягается всё. Говорить правду всегда тяжело, особенно если ты скрывал её какое-то время.
— Итак, Катя, я весь внимание.
— Я не могла сообщить тебе о беременности, потому что твоих контактов у меня не осталось. Когда узнала, что вернулась из отпуска не одна, понимала, что решение рожать ребёнка или нет принимать мне одной.
— Ага. Понял, принял… И допускаю, что у тебя не было возможности найти меня, но почему ты не дождалась?
— Я не обещала дождаться. Всё произошло слишком быстро, и я испугалась тех чувств, что появились к тебе. После расставания с женихом я обещала себе, что больше не влюблюсь, но что-то пошло не по плану. Господи! Да ты же сам говорил, что больше не хочешь никаких отношений. Мы с тобой тогда оба обожглись и даже мысли себе не допускали, чтобы окунуться с головой в новые отношения.
— Допустим, но я изменил своё мнение после того, как узнал тебя, но не суть… неважно, что там решил для себя я — ты сбежала.
— Да. Считай это побегом, если тебе легче. Я испугалась и сбежала, а потом узнала о беременности и уже никак не могла повлиять на случившееся. Мне некому было рассказывать правду о ребёнке. Ты не оставил мне номер телефона, всё было засекречено. Помнишь?
— А когда мы встретились, ты избегала меня, рассчитывая, что я не узнаю правду, и ты преспокойно вернёшься домой? Ты могла поговорить со мной здесь, и я бы услышал тебя, Катя!..
— Могла, но прошло слишком много времени. Я понятия не имела, как ты примешь такую правду. Да и зачем тебе ребёнок от женщины, с которой не связывало ничего серьёзного?
— Это уже было моё право — по-разному отреагировать на ситуацию, но ты должна была сказать с самого начала. Если бы я не увидел сына, то никогда и не знал бы, что где-то там растёт мой ребёнок. Почему ты так жестоко поступила со мной, Катя?
Мне нечего ответить, потому что я действительно виновата перед Артуром. Мужчина имел право знать правду, и мог отреагировать на неё по-своему.
— Я не буду оправдываться. Если скажу, что вышла из номера для того, чтобы отыскать тебя, вряд ли поверишь…
— Какая же непростая эта натура человеческая. Не находишь? Люди привыкли принимать решения за других, додумывать за того, в чьей голове никогда не были. Если тебе не везло с мужчинами, то это не повод ставить крест на всех. Я настроен на откровенный прямой диалог, Кать. И лучше говорить со мной, как есть, не утаивая ничего.
Сердце переворачивается в груди от таких слов. Хоть Градов и узнал в Саше своего сына, разозлился на меня, но чувства ко мне оказались сильнее, когда он не смог контролировать себя, и мы поцеловались. Нас обоих захлестнул водоворот страсти, которому не вышло противиться. Сложно поспорить с тем, что находится где-то глубоко внутри и гораздо сильнее всех остальных чувств.
— Я хотела найти твой номер и поговорить с тобой о сыне. А потом увидела женщину, с которой ты проводил время… Мне не хотелось рушить твои отношения.
— Кать, не ты разрушишь что-то, если существует то, что можно разрушить. Ты должна понимать, что это сделаю я сам. Что бы ни произошло, только я сам буду виновен в этом. Саша… он сильно привязан к твоему мужчине?
Отрицательно мотаю головой.
— Артур, мне идти нужно. Сын может в любое время проснуться. Давай мы обо всём остальном поговорим позднее?
— Просто ответь мне на вопрос. Неужели даже сейчас тебе сложно сделать это?
— Дима не мой мужчина, — выдавливаю из себя я. — Только есть одна проблема — я не знаю, как ты познакомился с той женщиной, что покидала твой номер, но настоящий генеральный нашей компании — она. И она не должна узнать, что мы с Димой решили обвести всех, притворившись семьёй. Молю тебя, сохрани всё в тайне. Путёвки в отпуск нам дают только для семейных, а Диме важно было попасть сюда, поэтому он попросил меня притвориться его семьёй.
— Ваш генеральный крайне несправедлив, следует отметить, раз вынуждает идти людей на такие отчаянные меры.
Кажется, что Градов оживляется, узнав правду. На его губах блуждает мечтательная улыбка, но по выражению лица мужчины я не совсем понимаю, что он задумал.
Да и как понять его?
Свои мысли Артур пока не озвучивает, лишь говорит загадками и отчитывает меня за то, что сразу не рассказала ему всю правду.
— Наверное, ты прав про несправедливость. Я пойду, ладно? Пообещай, что ты сохранишь наш разговор втайне и не станешь выдавать наш с Димой секрет, ладно?
— Я могила. Могла бы даже не просить о таком. Конечно, я не собираюсь никому трепаться. Да и некому, собственно.
Хочется сказать, что он может сболтнуть напрямую генеральше, если встретится с ней снова, но ревность хлещет по сознанию ядовитой кислотой, проникая в каждый уголок души, и я стискиваю зубы, только бы не выдать свою обиду.
Глава 8
В номер я возвращаюсь в растрепанных чувствах. Голова идёт кругом от изобилующих в ней мыслей.
— Мне не следует задавать вопросы, где ты была? — спрашивает отчуждённым голосом Дима.
Вскидываю голову, смотрю на коллегу и замечаю горечь в его взгляде. Мне очень хочется верить, что мужчина не имел на меня никаких видов, и его сердце не разобьётся вдребезги теперь. Я всегда воспринимала Дмитрия своим другом, ни разу не смотрела на него как на мужчину. И мне казалось, что он вёл себя так же по отношению ко мне.
— Дим, мы же с тобой просто друзья, правда? — решаю уточнить на всякий случай я.
— Э-э… Кать, ты к чему клонишь? Погоди! Ты же не подумала, что… Прости, Кать, если заставил тебя так думать, но мне нравятся несколько другие женщины. Не то, чтобы ты была некрасивая или что-то в этом роде. Блин! Кать, я не умею выражаться правильно в таких ситуациях. Ты красотка, без сомнений, но ты мне как сестра.
Дима краснеет, опускает голову и почёсывает затылок, а я плюхаюсь на диван рядом с ним и обнимаю мужчину.
— Я так рада, что мы это выяснили. Просто мне показалось, что ты сейчас говорил с ревностью.
— С ревностью? Да ты чего! Просто неприятно будет, если о нас пойдут слухи, и если до генеральши нашей дойдёт информация о том, что мы с тобой обманули, но ревности никакой нет. Ты имеешь право проводить время, с кем тебе захочется. Я не могу запрещать тебе что-то, и я рад только, если ты счастлива, но нужно всё-таки поосторожнее быть. Сама же понимаешь.
Понимаю.
И я обязана держать руку на пульсе, потому что понятия не имею, что связывает нашу генеральшу с Градовым. Если там была разовая связь — это ещё можно опустить, ведь между мной и мужчиной ничего нет, никаких обещаний, да и вряд ли теперь правда о сыне изменит что-то, хоть в шутку Артур и заговорил о браке. А если не разовая? Если там гораздо большее? Мурашки покрывают кожу, бьются в сознании неприятными отголосками ревности, на которую я не имею совершенно никакого морального права.