Страница 2 из 11
«Прости», – шепнул он мне после того, как всё случилось.
За что мне его прощать? Он не женат, я тоже одинока. Да и не значило это всё ровным счётом ничего – просто вспышка, после которой у меня на душе стало так тепло, как не было уже очень давно. А что самое важное, все текущие проблемы перестали казаться катастрофой.
Увы, хорошо тогда было только мне одной. Пока я принимала душ, Власов успел одеться, а выражение его лица и взгляд снова стали холодными и предельно серьёзными.
– Простите, Элеонора Алексеевна, это больше не повторится. Я не должен был пользоваться вашим разбитым состоянием, но…
– Серьёзно? – недоверчиво нахмурилась я, придерживая на груди полотенце. – Вы правда жалеете об этом?
Он в два широких шага преодолел разделявшее нас расстояние, прижал меня к стене и окатил таким страстным взглядом, что мои ноги предательски начали дрожать.
– Не жалею. Скажу даже больше. Будь моя воля, я сейчас усадил бы тебя в машину и увёз туда, где нас никто никогда не нашёл бы. Домового тебе привёз бы, кикимору… Да хоть всю нечисть, лишь бы больше никогда не видеть твоих слёз. Ты не заслуживаешь того, что с тобой происходит. А Мирон не заслуживает тебя, но я между вами не встану.
– При чём здесь Карпунин? – не поняла я. – У него вообще-то невеста есть. И речь даже не об этом. Я на отношения с вами не рассчитываю, мне просто непонятно, почему вы так странно себя ведёте, если мы оба добровольно участвовали в том, что сейчас было. Если вам неловко, то давайте будем считать это просто дружеским сексом, я не против. Винить только себя перестаньте, а то мне уже опять не по себе.
Ой, дура… Нашла, перед кем разглагольствовать о дружеском интиме. Следовало догадаться, что моральные принципы этого человека куда выше моих собственных. Он ушёл – молча, тихо прикрыв за собой входную дверь. Какой в этом всём был смысл, если после его ухода реальность обрушилась на меня с новой силой во всей своей неприглядности? Что я натворила? Ведь знала же, что близость часто рушит более ценные отношения – с Костиком почти точно так же всё произошло, только он жениться хотел, а я отказала. Но я не ожидала подобного от Власова. Он другой. И он первым это начал, а теперь всё получалось так, будто снова виновата я.
Я вернулась в спальню, рухнула на кровать, раскинула в стороны руки и лежала так до тех пор, пока не обдумала ситуацию со всех сторон. Сбежать? Но куда? И как? Паспорта нет, у подъезда дежурит охрана, полиция подозревает меня в покушении на Карпунина – всё стало ещё хуже, чем было неделю назад. Тогда у меня был только один враг – Назар. Демид не в счёт, он просто придурок. Сейчас у меня врагов много, и они куда коварнее и могущественнее прежних, а я единственного друга только что потеряла. Выход один – ждать. Чего именно? Не знаю. Либо ко мне вернутся колдовские силы, и тогда я сама смогу о себе позаботиться, либо меня упекут за решётку по нелепым обвинениям – в этом случае Власов и Карпунин сами будут всё разруливать без моего участия. Мне велено сидеть тихо и не высовываться – это я могу. Но как же достали все эти приключения!
Телефон громко звякнул, оповестив меня о входящем сообщении от Власова. «Вы обещали не делать глупостей», – прочитала я короткий текст на экранчике, улыбнулась и уже начала набирать ответ, но в это время от Анатолия Павловича прилетела ещё одна фраза: «А я таких обещаний не давал». Пока я пыталась сообразить, что это значит, мудрый и ответственный человек действительно сделал глупость – он привёл в моё убежище следователя, который вёл дело о покушении на Мирона.
* * *
– Ну что ж, если это всё, то давайте подытожим, – предложил следователь, промокнув носовым платочком вспотевшую лысину.
Я растерялась, когда Власов вернулся в компании стареющего представителя Закона. Времени на сочинение красивой легенды мне никто не дал, поэтому врать пришлось на основании показаний Анатолия Павловича. Я обвинила во всём Демида – он всё равно умер, а с мертвецов спроса нет.
Мы с Оленевым развелись два года назад по причине супружеской измены с его стороны. Я переехала жить в Вырвинск, обратный адрес и контакты для связи бывшему мужу не оставила. С Мироном Карпуниным познакомилась случайно, когда ездила в командировку в Лесное. Между Мироном и его братом Артуром сложные отношения, что ни для кого не является секретом, и я по природной глупости и доверчивости оказалась втянута в их распри из-за земли, когда-то принадлежавшей предкам Карпуниных Мухиным. Официально числюсь сотрудником Кировского филиала фирмы Мирона, но не работаю там, потому что филиал прикрыли из-за мошеннических действий Попкова, который вредил владельцу компании с подачи его старшего брата. В качестве доказательств противозаконной деятельности Артура Карпунина у Власова есть компромат, собранный Попковым. Я не знаю, почему Мирон не хочет использовать этот компромат – возможно, он всё-таки любит своего брата, хотя пакостить друг другу они горазды оба. Артур – мелкая сошка, но противная. Понятия не имею, как он вышел на моего бывшего мужа, но если я поддерживала младшего брата, то Демид встал на сторону старшего.
Я полностью исключила из этой истории Назара, переложив вину на Демида. Это он похитил Мирона, Сергея и Виталика. Демид всегда был самовлюблённым эгоистом и психом, поэтому мог действовать не по приказу Артура, а по собственной инициативе. Он считал меня своей собственностью и шантажировал тем, что убьёт моих друзей, если я к нему не вернусь. Это он поджёг лес, чтобы стариков вывезли из деревни, и мы остались там одни. А когда я ему отказала, он сообщил, что накормил бледными поганками всех, кого похитил, и их смерть будет на моей совести. Даже место назвал, где они спрятаны, а потом исчез.
На вопрос следователя о том, почему я не вызвала пострадавшим врачей, мне тоже пришлось соврать. Я хорошо знаю травы, поэтому сочла, что народная медицина окажется эффективнее традиционной. Это преступная самонадеянность, да, и мои действия могли привести к плачевным последствиям, но травки-то в итоге сработали.
Власов ни в чём не виноват. У него распоряжение Мирона во всём меня слушаться, поэтому вся ответственность лежит на мне. А Демид с горя, наверное, утопился – он же художник, а у творческих людей душа ранимая. Потом Власов всё же усомнился в правильности моих действий и вызвал пострадавшим «скорую» – я в это время бродила по лесу в поисках нужных трав, поэтому ничего не знала. Вернулась в деревню, а там нет никого. Анатолий Павлович только через три дня приехал, когда Мирон в больнице в себя пришёл. Новости я не смотрю, поэтому не знала, что меня в чём-то обвиняют, пока Власов пару часов назад мне об этом не сказал. И про то, что Демид погиб, я тоже только что узнала. А паспортные данные уже давно сменить хотела, чтобы навсегда вычеркнуть бывшего мужа из своей жизни. Все обвинения в свой адрес я отрицаю, сотрудничать с правоохранительными органами готова.
– Санта-Барбара какая-то… – шумно выдохнул следователь, закончив перечитывать мои показания. – Ладно, разберёмся. Обвинения против вас выдвинуты третьими лицами, пострадавшие вашу вину тоже отрицают, но пока идёт следствие, посидите под подпиской о невыезде. А компроматы ваши я к делу приобщать не буду, потому что это не моя подведомственность. Этим пусть ОБЭП и отдел по борьбе с коррупцией занимаются.
Вот так. Всё просто, и прятаться мне больше не нужно. И даже ругать Власова не за что – он и в этот раз поступил правильно, хотя Мирон и велел ему держать меня подальше от проблем, от Артура и от полиции.
– Инициатива наказуема, – напомнила я после того, как за следователем закрылась входная дверь.
– Зато вы опять улыбаетесь, – заметил он с грустной усмешкой. – Если я попрошу забыть о том, что между нами произошло, вы сможете это сделать?
– Уже забыла, – соврала я, прекрасно понимая, что возникшая между нами неловкость останется навсегда.
Ну или можно попросить Фросю, чтобы она немного покопалась там, где у Власова хранится ценная информация, и убрала всё, о чём он вздумал сожалеть.