Страница 22 из 66
- Когда повинен воевода быть у граде? – спросил я, полагаясь, все же, что от Воеслава мне не угрожает опасность.
- Уже должон быть, токмо вон может и не сразу у поруб идти. А о нападе ведаем токмо мы, - ратник пожал плечами, и только тут послышались крики и звон оружия. За дверьми шел бой.
Трое ратников перехватили свои мечи и действительно собрались меня защищать, так как обступили с трех сторон.
- А мне меч и сброю? – спросил я.
Ну не могли они не понимать, что я уже так же не новик в бою. Боятся указаний? Так уже нарушили их. А сражаться двумя метательными ножами, да деревянным тренировочным мечом было не серьезно. Метнуть нож в глаз противнику, пока для меня нерешаемая задача, а против стали дерево не пляшет. Чувствовал себя беззащитным
- То не можно, боярин! – с нотками сожаления ответил ратник. Я же только пожал плечами – ваше дело, было бы больше шансов.
- Не можно, так и стоять не можно. Стол, кровать, камни ставьте до двери, - принял бразды командования на себя я. Если нам нужно было выиграть время, то забаррикадироваться казалось хорошей идеей.
Быстро перетащив все, что было в камере к двери, мы оказались в полной тишине. Боя за дверьми уже не было, как не было и слышно разговоров, шагов.
- Эй, люд честной это боярин Корней из Унжи, что вам потребно от меня? – выкрикнул я. Если получиться выиграть время разговорами, то это явно лучше боя с неясным противником.
Прошло минуты две, как мне все же ответили:
- Великий князь наказ дал тебя живота лишить, мы пришли спасти тебя, - прозвучало за дверьми.
Лица моих «охранников» перекосились после осознания сказанного человеком за дверьми. Я пристально посмотрел на главного ратника и тот как болванчик начал крутить головой в отрицании. Пришлось даже улыбнуться.
- Верю, верю. Не потребен приход воеводы, кабы лишить меня живота, то и вы бы сладили, - сказал я негромко и продолжил, уже в полный голос, обращаясь к «освободителю». – Так, верю вам, вот токмо я закрытый, треба ключ найти.
Пусть еще минута-две на поиск ключа, который находится на поясе ратника справа от меня. Поймут, конечно, что с ними играются, вот только пять-десять минут выиграем.
Так и получилось, еще минут пятнадцать я пытался «водить за нос» неизвестных, то утверждая, что сам могу открыть дверь и действительно что-то в ней ковырял, то объяснял, где именно находятся ключи от всех камер с подсказки ратников. Но в скорости началась суета внизу и тон переговоров резко сменился.
- Выходи, али дверь вышибу, - заорал «переговорщик».
- Вышибай, ключа у меня нет, зброи нет, выбивай, и я пойду с тобой, - сказал я и чуть ли не силой забрал меч у одного из ратников, у которого на поясе был еще и боевой топор. Тот, было дело, сделал шаг, чтобы забрать у меня оружие, но натолкнувшись на строгий, даже властный взгляд, отринул.
Дальше дверь начала подвергаться избиению. Вот только массивную дубовую дверь, которая еще и открывалась на себя, в сторону входящих, разломать оказалось очень сложной задачей. В какой-то момент я даже откровенно заскучал, пока через небольшую щель, образовавшуюся от ударов топоров, не вылетел арбалетный болт. Выстрел самострела не задел никого, но звоночек прозвенел отчётливо и с нотками паники.
Я был без своей великолепной брони, только в льняной рубахе. В сечах я не раз получал удары, которые броня держала, и чувство защищенность все больше меня вело в бой. Тут же я стал сомневаться в своем мастерстве. Да, я тренировался, да, были особенности организма, но вот так против дистанционного оружия без даже щита? Неужели все? Как там в книгах? Главный герой всех побеждает? Значит, настраиваемся и побеждаем? Попаданец я, наконец, или сиделец в порубе?
Пытаясь погасить нотки паники, на которую влияло еще и замкнутое пространство и отсутствие путей отхода, я опять приводил себя в состояние бойца, убеждая сознание в нереальности происходящего. Когда-то мне помогали мысли, что все окружающее - это просто игра с полным погружением, и я не погибну, но лишь проиграю и не пройду на следующий уровень. Где же кнопка сохранения?
Вот правы те, кто говорит, что хуже всего ждать и догонять. Про «догонять» не могу ничего конкретного сказать, но в вопросе «ждать» я уже явно специалист, если и не профессионал. Ощущал я это «ждать», сидя в камере, даже не зная день, или ночь во внешнем мире, сейчас же другое «ждать», когда секунды превращаются минуты, которые, в свою очередь, становятся часами. А монотонные звуки топора, расширяющего пролом, били в голове набатом.
Сколько прошло времени, я так и не понял, но за дверьми, которые были только в двух местах расколоты, началось шевеление. Ратники, которые находились в не меньшем, чем я напряжении, стали переглядываться друг с другом в недоумении, когда послышались звуки боя в коридоре.
Я выдохнул, когда понял, что помощь пришла. Думать о том, что это еще одна сила, которая так же желает посмотреть цвет моей крови, категорически не хотелось. Никаких нервов не хватит находиться в постоянном ожидании неминуемого нападения, когда ты в льняной рубахе.
- Корней, то я, Филипп, - услышал я такой знакомый голос человека, которого считал своим другом. – Живой?
Я молчал, отвечать тому, кто был рядом со мной почти с самого начала моего нахождения в этом времени, кто прикрывал спину в битвах, кто нянчил моих детей? Нет, не хотелось. Может потому, что не знал, как себя вести с ним, как доверять, как оставлять рядом с моими детьми. Детьми! Божана! Скорее это была некая «детская» обида, но резерв выдержки был исчерпан, а адреналиновый откат, с его безрассудством в поведении, близок.
- Что с моей семьей? – вот что намного главнее внутренних переживаний.
Меня испугала установившаяся пауза. Филипп молчал, как и все по обе стороны от дверей. Ну что может прийти в голову после того, как тебе не отвечают на самый, казалось, простой вопрос?..
- То не ведаю, - донеслось, наконец, из-за дверей.
Впасть в новую рефлексию и самокопание не дали ратники.
- Боярин-воевода, так открыть дверь то, али нет? – спросил главный из троих охранников.
- Какой я воевода? – отмахнулся я, показывая на двери и пожимая плечами.
Ратники расценили мои слова и жесты, как руководство к действиям, и начали разгребать завалы. Я же отошел в угол камеры, сел на холодный каменный пол и закрыл голову руками.
- Что я не так сделал? Почему не уберег? – корил я себя, не мог я быть уверенным, что Божана жива, только оставалось верить. И почему, кроме регенерации у меня не открылись магические способности. Взять бы сейчас, да телепортом прямо к семье…
Глава 7. Рязанский посол
- Прости, Корней, то треба было сделать! – сказал Филипп, как только вошел в камеру.
Я не поднимал на него глаз. Все, что сейчас нужно для полного и безоговорочного прощения всех и вся, так это сказать: «С Божаной и детьми все хорошо!» Но я боялся дальше спрашивать, уточнять, что значит «не ведаю». Получалось, что в поместье семьи нет, как и информации где находится. Тут до меня дошло – Филипп не знает о том, что Ипатий вывел мою семью из дома, когда там было действительно опасно. Я же знал, что он в тот же день собирался уходить в поход, скорее в разведку боем, портя коммуникации и поджигая степь. И неужели Ипатий взял Божану с двумя детьми и повел с собой на сложнейшее задание? Ну, быть такого не может! Попаданец из параллельного мира мог спрятать семью, или отложить свой поход.
- Отец! Отец! – я услышал пронзительный голос Юрия.
- Сын! – встрепенулся я, резко поднявшись, стал крутить головой в поисках своего, именно своего, сына.
В проеме открытой двери показался Юрий. Споткнувшись о камень, который был частью баррикады и его еще не успели убрать, сын сразу же попытался подняться.
- Сын, ты как? Больно? – подталкиваемый эмоциями, я подбежал к Юрию, помогая ему подняться.
У парня увлажнились глаза, и он обнял меня. Мои глаза начали предательски слезиться, и уже две водянистые дорожки прокладывали себе путь, спускаясь по щекам. Так и стояли обнявшись. Я настолько соскучился по своим, что не хотел отпускать сына, не боясь проявлять прилюдно слабость.