Дневники: 1925–1930

«Дайте-ка подумать: между Блумсбери и Чизиком275 есть, по-моему, некоторое противостояние», – сказала она. Потом мы дали определение группе «Блумсбери». Она заявила, что ее цель – отстаивать здравый смысл. Она пишет статью о послевоенном Лондоне для американской газеты. Я уточнила, из Кембриджа ли она276. Именно такие вещи заставляют в ней сомневаться. Зачем ей так нарочито и без нужды лезть на рожон? Рискну предположить, что все наши «ведущие леди-романистки» делают то, о чем их попросят, вот только я не совсем одна из них. Мне показалось, что мое самомнение сильно упало, а важность уменьшилась; это часть платы за встречи с новыми людьми, и она еще выше, когда ходишь к ним в гости. Во всяком случае, этих расходов удалось избежать; здесь, в незыблемом Блумсбери, люди, сами того не осознавая, склонны преувеличивать свою важность. Потом пришла Гвен. Мне нравится Фрэнсис, его смех и шальная энергия. Он викторианец. По правде говоря, мы много говорили, пока Л. был в подвале с электриком, о моем отце, который, по словам Фрэнсиса, оказал огромное влияние на XX век. «Он дал мне возможность вести достойную жизнь, – сказал Фрэнсис. – Он, сам того не осознавая, снес старую систему взглядов. Он так и не понял, что если Бога нет, то нет и морали. Выдающийся человек, который, хотя и не верил в Бога, был строже тех, кто верил».

«Он любил причитать», – заявил Л. по возвращении. Р.М. сказала, что ее родители всегда называли его «беднягой Лесли Стивеном», ведь он потерял веру. К тому же они считали его очень благородным и обаятельным. Гвен сказала, что ее отец и дяди испытывали к нему огромное уважение. А к моей матери у них были сильные романтические чувства277.

«Потому что она была очень красивой», – сказала я, гордясь тем, что дала это понять Р.М., и почувствовала себя довольно странно, осознав, как много от моих родителей в романе «На маяк» и что люди при прочтении наверняка узнают в героях «беднягу Лесли Стивена» и миссис Стивен278. Потом мы говорили о том, как разбираться в людях. Р.М. заявила, что она всегда понимает, чем ей нравится тот или иной человек. Гвен, вероятно, устала и говорила путанно, но, быть может, у нее просто изменились взгляды, и их пока трудно сформулировать. Как бы то ни было, Леонард назвал ее «почти слабоумной». Они выясняли, кто лучше разбирается в живописи и литературе. Р.М. довольно хорошо показала себя в споре, утверждая, что книга – вещь субъективная; она нападает на авторитетных литераторов. Но в живописи люди якобы разбираются лучше, поскольку это искусство ближе к ремеслу. Затем она рассказала (что наводит меня на мысль, будто она не против стать для нас просто Розой) свой сон о том, как она живет с нами в коттедже в Суррее, в доме XV века из старого дерева и со свечным освещением. В каком-то смысле у нее самые прекрасные глаза из всех нас, выдающихся писательниц; утонченность, ясность ума, терпение и скромность. Ее голос и манера поведения заставляют нервничать.

27 февраля, суббота.

Думаю, я положу начало новой традиции в этом дневнике и буду начинать каждый день с новой страницы – так я пишу серьезную литературу. Конечно, у меня есть возможность не экономить здесь листы. Что же касается души – почему я решила оставить ее в стороне? Не помню. А правда в том, что о душе нельзя писать прямо. Если на нее смотреть, она исчезает, но стоит взглянуть на потолок, на Гризель [собаку], на зверей в зоопарке, выставленных задешево на обозрение гуляющим в Риджентс-парке279, и душа возвращается на свое место. Вот и сегодня днем тоже. Уставившись на зубра и отвечая Л. невпопад, я сказала, что буду писать, но что я собиралась написать?

Книга миссис Вебб280 заставила меня призадуматься о том, что бы я могла рассказать о своей жизни. Сегодня утром у меня опять немного разболелась голова, и я читала фрагменты из 1923 года281, наслаждаясь глотком восхитительной тишины. Но в ее жизни были цели, молитвы, принципы. В моей их нет. Сплошная возбудимость и вечные поиски. Огромное удовлетворение; почти всегда наслаждение от процесса, но постоянные перепады настроения. Думаю, мне почти никогда не бывает скучно. Иногда я немного выдыхаюсь, но у меня есть проверенная способность к восстановлению, которую я сейчас наблюдаю раз в пятидесятый. Мне по-прежнему приходится внимательно следить за своим состоянием, но я, по словам Л., наслаждаюсь эпикурейским282 образом жизни: пробую по чуть-чуть и закрываю глаза, чтобы прочувствовать вкус. Я наслаждаюсь почти всем. Однако есть во мне какой-то неугомонный исследователь. Почему в жизни нет открытий? Чего-то, что можно добыть своими руками и сказать: «Вот оно!». Моя депрессия – это истощение сил; я ищу, ищу, ищу, но все не то. А что – то? Неужели я умру, так и не найдя то самое? Идя вчера вечером по Рассел-сквер [площадь в Блумсбери], я увидела в небе горы, большие облака, и луну, взошедшую над Персией, и у меня возникло невероятно сильное чувство, будто это и есть «то самое», и дело не только в красоте. Я говорю о самодостаточности, удовлетворении, достижении. Ощущение собственной странности, пока я брожу по земле, тоже есть; бесконечная странность положения человека; бежишь себе в спешке по Рассел-сквер, а над головой – луна и горы-облака. Кто я? Что я? И так далее. Все эти вопросы постоянно крутятся у меня в голове, а потом я натыкаюсь на что-нибудь конкретное, на письмо или человека, и возвращаюсь к людям посвежевшая, обновленная. Так и живу. Но я, как мне кажется, довольно часто натыкаюсь на «то самое» и тогда чувствую себя совершенно спокойной.

Это ли то, что я собиралась написать? Ни в малейшей степени. Я думала о своем характере, а не о Вселенной. И еще об обществе – о нем меня заставил задуматься ужин с лордом Бернерсом у Клайва283. Я хотела рассказать о том, как в определенные моменты вижу свои слова насквозь; как презираю себя и мечтаю оказаться на обратной стороне Луны, то есть за чтением в одиночестве. Сколько же всего происходит с человеком между супом и десертом! Я хочу, отчасти как писатель, найти для своих впечатлений какую-то незыблемую основу. Лорду Б. я заявила: «В писательстве нужно делать лишь одно: выплескивать содержимое своего разума». Клайв с Рэймондом рассмеялись и сказали: «Именно этим ты и занимаешься». Но я не хочу ограничивать себя. Отнюдь. В моих книгах очень много структуры и сочинительства. Однако основная цель именно такова, и мне это не нравится.

Лорд Б., коренастый решительный сообразительный человек, проанализировал свою нестабильность. Его отец был морским капитаном и ни в коем случае не хотел, чтобы сын стал длинноволосым художником. А его мать говорила: «Мой маленький мальчик так хорошо играет… Вы бы слышали, как он играет», – но все равно заставляла сына заниматься охотой и верховой ездой. Таким образом, его музыкальность, как он сам говорит, притеснялась. Его талант цеплялся (кажется, так он выразился) как ползучее растение за край обрыва. Однажды лорд Б. просто ради развлечения написал два марша. Стравинский284 увидел их и счел хорошими, и тогда они были опубликованы. Именно так его признали серьезным музыкантом, хотя у него было лишь 4 урока контрапункта285 с Тови286. Лорд Б. обладал выдающимися способностями. Он мог писать неплохие вещи. И вдруг, в прошлом году, он потерял всякое удовольствие от процесса. Он познакомился с художником и поинтересовался, как тот пишет картины; купил кисти из свиной щетины и холст, скопировал итальянскую картину, и, по словам Клайва, получилось просто блестяще, мастерски. Он сказал, что у него есть художественные способности, но они, как и все остальные, ни к чему не приведут.

275

Район на западе Лондона.

276

Роза Маколей училась в Сомервиль-колледже Оксфорда, но ее отец Джордж, был выпускником Кембриджа и последние 10 лет своей жизни читал там лекции по английскому языку. Ее статья «Новый Лондон с 1914 года» вышла в «New York Times» в мае 1926 года.

277

Отец Гвен и четверо его братьев были сыновьями Чарльза Дарвина.

278

Джулия Принцеп Стивен, урожденная Джексон (1846–1895), – известная своей красотой и филантропией вторая жена Лесли Стивена, мать Вирджинии, Ванессы, Адриана и Тоби.

279

Один и королевских парков Лондона, разбитый в 1811 году между Вестминстером и Камденом. Речь идет о тех животных, которых публика могла видеть из парка через ограду, не платя за вход в зоопарк.

280

Беатриса (1858–1943) и ее муж Сидни Джеймс Вебб (1859–1947) – социальные реформаторы, столпы Фабианского общества, основатели Лондонской школы экономики и еженедельника «New Statesman». Книга Беатрисы «Мое ученичество», состоящая из выдержек из ее дневника с 1868 года до момента замужества в 1892 году и связующих, пояснительных отрывков, вышла в начале 1926 года.

281

ВВ перечитывала свой собственный дневник за 1923 год.

282

Эпикурейство – философское учение, исходящее из идей Эпикура. Согласно ему, высшим благом считается наслаждение жизнью, которое подразумевает отсутствие физической боли и тревог, а также избавление от страха перед смертью и богами.

283

ВВ ужинала с Клайвом Беллом 25 февраля. Лорд Бернерс подробно рассказывает обо всем, что упоминает ВВ, в своей автобиографической книге «Первое детство» (1934).

284

Игорь Федорович Стравинский (1882–1971) – русский композитор.

285

Одновременное сочетание двух или более самостоятельных мелодических голосов.

286

Сэр Дональд Фрэнсис Тови (1875–1940) – английский музыковед, композитор, пианист, дирижер и педагог. С 1914 года он преподавал в Эдинбургском университете.