Страница 46 из 76
— Бирмингем, сэр, — шёпотом отозвалась девушка, с некоторым трудом утрамбовывая в своей голове полученные сведения.
— Правильно, — степенно кивнул мужчина, и лицо его неуловимо изменилось, теряя всю живость и яркость. — Бирмингем. Демонолога звали Виллем Андер. А Виконт… Виконт сделал из своей тюрьмы Университет. Лучший на материке, если мне не изменяет память.
С этими словами он поскучнел окончательно и неловко поёрзал на стуле, нахмурившись и несколько непонимающе оглядевшись по сторонам, словно силился понять — что тут делает?
Агнесса же не могла и слова вымолвить. Мысли в голове роились непослушной мошкарой, и проблески озарений были подобны ярким светлячкам.
Ректор — Виконт. Божество, ни много ни мало.
Андер заперт здесь, вместе с ним — вот уже три сотни лет.
А до того развязал, по сути, Первую друидическую. Ну или, хорошо, послужил причиной усугубления тех жутких событий.
Не сам, надо думать, а по наущению некой хитроумной и обольстительной ведьмы, «нашедшей пристанище при дворе Испании».
«Да твоя бабка триста лет назад Испанией правила!» — услужливо вспыхнул ещё один светлячок воспоминаний.
— Что ж, удачи вам с изысканиями. Именование, как вы могли заметить — воистину ценная и могущественная дисциплина. Рад, что вы ею не пренебрегаете, — привычным сухим тоном заметил ректор, но, когда Агнесса, вздрогнув, подняла на него взгляд — тот наткнулся на пустое место.
Исчез. Так же незаметно и беззвучно, как и появился.
«Старый говнюк», — проворчал недовольно Мельхиор.
«Это… это всё — правда?» — ошарашено пролепетала девушка, испытывая насущную необходимость куда-нибудь присесть.
«Я свидетелем прямым не был, — фыркнул демон, — но звучит вполне правдоподобно. Бабка твоя меня как раз в то время и призвала…»
«Понятно, — вздохнула Агнесса, а затем, помявшись немного, осторожно уточнила. — А когда ты сказал, что я на неё похожа… что ты имел в виду?»
«Что тебе в этой фразе непонятно?» — раздражённо пробурчал он вместо ответа.
«Ты мог бы мне показать её? Как другие воспоминания?»
«Знаешь, это плохая идея…»
«Пожалуйста!»
Мельхиор ощутимо вздрогнул где-то в её мыслях, явно расслышав надрыв и мольбу, а затем перед глазами Агнессы соткалось видение — отчётливое и чистое, словно отражение в зеркале.
…собственно, это оно и было. Тяжёлая деревянная рама отмечала границы образа, а в безупречно прозрачной глади заключалась фигура, пойманная в ловушку зазеркалья.
Богатый и вычурный наряд из тёмно-багряного атласа ослеплял красотой и утончённостью. И откровенностью, чего греха таить — вырез на пышной груди был столь глубоким, что оставлял маловато пространства для воображения. Чёрная вышивка и облегающий силуэт подчёркивали точёное совершенство фигуры, как и выбранные украшения: изысканное ожерелье из мерцающих тёмных камней, перстни, унизывающие тонкие пальчики, широкие браслеты, охватывающие запястья…
Но всё это великолепие меркло начисто в сравнении с взглядом льдисто-серых глаз, горящих на холёном лице. Этот взгляд пугал и заставлял Агнессу инстинктивно желать потупиться, но она усилием воли продолжала всматриваться в черты, которые поражали своей правильностью и странно неуместной чистотой. Изгиб бровей, линия скул и абрис губ, узенький подбородок…
Всё это Агнесса видела и не раз, рассматривая собственное отражение.
«Это… так странно», — проговорила она растерянно.
«Ведьмы… крепкая наследственность, могущественная кровь и сильный Дар, — Мельхиор явно нехотя поддерживал этот образ, словно тот причинял ему физический дискомфорт. — Бабка твоя той ещё самовлюблённой сукой была, так что не удивлюсь, что в одном из контрактов затребовала сохранение и поддержание своего безупречного лика на поколения вперёд».
«Контрактов? С демонами?»
«С демонами, с богами… — демон пожал плечами. — На моей памяти у неё было шесть активных и переплетённых друг с другом, включая мой».
«Переплетённых?» — беспомощно спросила девушка.
«Да. Когда услуги по одному контракту служили условием выполнения другого».
«А разве так можно?»
«Обладая определённой долей фантазии, изворотливости и имея тягу к бюрократии — можно. А твоя бабка, поверь, в полной мере обладала всеми этими качествами…» — при должной внимательности в голосе Мельхиора можно было расслышать не лишь жгучую ненависть, но и уважение.
«И всё же… я совсем на неё не похожа», — неуверенно заметила Агнесса.
«Всё дело в том, как ты держишься. Сутулишься, взгляд вечно тупишь, говоришь еле слышно. А вот как натянула то платье — или с суккубой покувыркалась — так сразу совсем иной коленкор!»
«Ох, не напоминай! Это было ужасно и постыдно!» — она прикрыла вспыхнувшее лицо руками, а когда отняла их — видение зеркала пропало.
«Вот этим вы и отличаетесь, — с непонятным ей удовлетворением заметил Хранитель. — Бабка твоя понятия не имела о стыде или совести. Творила, что считала нужным, брала всё, что хотела. И кого хотела. Эмпатическая Общность от неё, небось, выла… Но это не отменяет того, что внешне вы — как две капли воды. Просто ты помягче и невзрачнее будешь».
«Ну и пускай! Я совсем не хочу быть такой, как она! Вот уж точно — совсем не образец для подражания! До чего она бедного Андера довела?»
«О-о, вот только не начинай жалеть этого идиота! Он просто повёлся на её чары, башкой думать разучился и плясал под её дудку как сотни других мужиков. Вы, ведьмы, страшные вещи с ними творите».
«Я не собираюсь ничего такого делать! Просто… это нечестно. Я же, получается, как живое напоминание ему. Он ведь не забыл — потому и злится на меня…»
«И по-твоему это нормально? Увидеть мелкую девчонку, пускай и похожую на его бывшую зазнобу, и срывать обидки на ней?»
«Знаешь… — Агнесса решительно поджала губы. — Мне кажется, я придумала, что нужно сделать».
«Это плохая идея», — отрезал Мельхиор.
«Но почему?!»
«Потому что извиняться перед этим каплуном — унижать себя!»
«Он такой злой, потому что с ним поступили плохо! Несправедливо! Его обманули, им воспользовались и в итоге он оказался заперт здесь, с самим Виконтом! Я просто принесу ему извинения от лица… м-м… допустим, потомка этой Рэй-и-Мора, и, быть может, это хоть немного облегчит его душевные страдания».
«Девочка, ты ничерта не смыслишь в мужской психологии…»
«Будто бы ты хоть что-то в этом понимаешь!»
***
Дверь в холле, перед которой в неуверенности застыла Агнесса, сейчас казалась девушке раскалённой — настолько страшно было занести руку и постучаться.
К утру, что довольно ожидаемо, первоначальный запал прошёл, и ей в который раз подумалось, что нужно было идти сразу виниться. Но Мельхиор отговаривал, пошёл на всякие ухищрения даже — что, мол, поздно…
Строго говоря, именно настойчивость демона и утвердила Агнессу во мнении, что это — правильное намерение. Ведь глупо же ждать, что он одобрит какое-то хорошее решение, правильно?
Но после пробуждения ей и самой уже показалось каким-то неловким идти, тревожить профессора — возможно, даже бередить старые раны! Что, если она только хуже сделает?
«Конечно, ты сделаешь хуже! Брось, девчонка, хватит эту комедию ломать — иди завтракай, потом на лекции…» — опрометчиво вылез Мельхиор, заставив свою подопечную вздрогнуть и насупиться.
«Это ты так говоришь!» — фыркнула Агнесса и, поборов нерешительность, несколько раз стукнула костяшками пальцев по косяку, словно отрезая себе пути отступления.
«Ну и дура», — буркнул демон и затих.
Какое-то время ничего не происходило. В глубине души у девушки даже забрезжила надежда, что демонолог не откроет и можно будет с чистой совестью отложить процесс принесения извинений на ближайшую лекцию — через два дня, — но этим ожиданиям не суждено было сбыться.
Со скрипом, явно нехотя, дверь открылась, явив Агнессе лик несколько сонного и помятого профессора Андера. Лик этот стал вдобавок ещё и крайне скорбным, когда он увидел — кто потревожил его с утра пораньше.