Страница 32 из 76
«Э-э-э, нет, сюда не суйся даже, — возмутился Мельхиор. — Тут магия зачарования того уровня, что тебе и пары лет не хватит, чтобы расшифровать всё хитросплетение, что навертела твоя бабка. Даже не лезь».
«Ну а что ты предлагаешь?»
«Почём мне знать? Я вообще не понимаю, для чего тебе эта дурость…»
«Ну как — для чего? Во-первых — это весело. А во-вторых — получить зачёт!»
«Как хочешь. Но кольцо не трогай, предупреждаю».
«М-м-м… ладно, — насупилась она мысленно, а перед глазами, почему-то, встал образ ректора с этими его смешными круглыми очками. — О! А если очки поименовать? Я почти уверена, что они — магические!»
«Не получится. Очки — часть ректора», — туманно заявил демон, не обращая внимания на шок Агнессы.
«Очки — что?»
«Часть его. Что непонятного?»
«Вообще-то всё!»
«Твои проблемы…»
Кирьянов между тем осушил стакан и с лёгкой тоской посматривал на взмыленного Генриха, но Ворон то ли не замечал внимания профессора, то ли действительно был занят по самую маковку.
— Выбор за вами, конечно, но я бы сделал ставку на это, — именователь постучал кулаком по стойке, отозвавшейся гулким звучанием.
Агнесса уставилась на него:
— Простите? Вы предлагаете назвать стойку?
— Да. Слухи доносили, что вы весьма ловко управляетесь здесь, в роли бармена…
— Дважды! Я была тут дважды!..
— Трижды, — скромно заметил Фридрих. — Два раза, прежде чем решили углубиться в учёбу, и ещё один — когда пришли поздравить Кевина.
Девушка стушевалась и снова насупилась, принимаясь машинально протирать безупречное лаковое покрытие чистым полотенцем:
— Ну три раза. А про меня уже как про заправского бармена говорят!
— С сегодняшнего вечера — перестанут! — запыхавшись, заявил Генрих, подобравшись к ним сбоку и буквально падая на стойку. — Всё. Отныне и впредь — прошу считать меня героем клуба!
— Вы не выстояли и пары часов смены, мистер Рэйвен, — укоризненно заметила Агнесса.
Ворон уставился на неё со смесью возмущения и ехидства:
— Ну простите, Ваше Величество — я не двужильный!
— Всё дело в навыке…
— Так подайте пример!
— Хорошо, я тебя сменю, — мягко кивнула Агнесса, украдкой косясь на полированное красное дерево.
Стойка. Почему Кирьянов сказал про неё? Разве в ней есть что-то магическое? Может быть — вот эта возможность восстанавливать повреждения — ведь ни царапинки не осталось после эскапады Кевина! Или её просто так хорошо починили?
Но для того, чтобы поименовать стойку — Агнессе надо тут бывать почаще. Похоже на коварный план заманить её в Клуб!
А даже если и так — то что? Никто ведь не принуждает её веселиться и развлекаться. Она будет выполнять внеклассную работу и, быть может, сможет с кем-нибудь пообщаться. С Фридрихом, например. Совета спросить…
Со стороны выхода раздался какой-то шум, и, повернувшись туда, Агнесса увидела процессию из четырёх студентов, тащивших печально знакомое ей гигантское кресло.
— Трон для Королевы! — провозгласил Генрих, и большая часть присутствующих подхватила его слова нестройными выкриками.
Девушка смутилась, отметив, как торжествующе посмотрел на неё чернявый, но внезапно ей в голову пришла лукавая мысль.
«Королеву на трон!», «место для Королевы!», «просим!» — уже слегка поднабравшиеся студенты вразнобой голосили эти лозунги, и Агнесса, приняв любезно протянутую ей руку Синклера — вообще говоря, рук было несколько, но его была ближе всех, — вышла из-за стойки, уже и думать позабыв о непристойной юбке.
Шествие до подиума с установленным на него креслом заняло не слишком много времени, но, взойдя на небольшое возвышение, девушка не села на подготовленное для неё место, а встала рядом с ним, оглядывая зал.
— Здесь и сегодня! — звонко заявила она, находя взглядом Кевина, что вальяжно раскинулся на диване в компании нескольких девиц, и снисходительно наблюдал за ней. — Внеплановое собрание Клуба Кутил посвящено одному человеку. Выдающемуся магу, лучшему студенту последнего столетия и покорителю Дворца Молний! Магистру Кевину Сандерсу!
Агнесса развела руки, широко улыбаясь и кивнув застывшему в лёгком недоумении ур-магу.
— Посему этот трон, равно как и титул Правителя, я передаю ему, как самому достойному этого человеку. Магистр Сандерс, вы будете так любезны?.. — она сделала небольшой шажок в сторону, раскрытой ладонью указав на роскошное кресло и делая вид, что не замечает, как перекосило от раздражения и отчаяния парней, что его тащили.
Кевин несколько растерялся, но быстро взял себя в руки, в первый миг, по привычке, придав лицу надменно-грозное выражение. Однако, спохватившись, он даже слегка иронично улыбнулся, поднимаясь на ноги и небрежно кивнув Агнессе в ответ, устремился к ней:
— Принимаю бразды правления, мисс Баллирано. Но если вы надеетесь таким образом избежать певческой повинности — зря стараетесь. Ибо властью, данной мне, вы назначаетесь нынче… м-м-м… лейб-менестрелем.
— Как скажете, Ваше Величество, — Агнесса изобразила книксен, обводя исподлобья взглядом собравшуюся публику. — Мои таланты — в вашем распоряжении.
— Ох, следила бы ты за языком, Баллирано, — проворчал Кевин тихо и персонально для неё, проходя мимо. — Я ж поймать на слове могу!
— Уповаю на то, что ты будешь милосердным монархом, — шёпотом парировала девушка, вызвав у Сандерса пренебрежительное фырканье.
Студенты, собравшиеся перед подиумом, в основной массе своей вроде как были не в восторге от «смены фракции», но выражать недовольство не смели, что весьма порадовало Агнессу. Она понимала, что спустя две-три кружки выпивки все смирятся с происходящим, а пока, чтобы несколько смягчить эффект, аккуратно присела на широкий подлокотник «трона».
Генрих, тоже отметив некоторую напряжённость обстановки, вышел вперёд и отвесил Кевину глубокий поклон:
— До здравствует Его Величество! Каким будет ваш первый указ?
И без того кривая ухмылка Кевина перекосилась ещё сильнее, и парень несколько нервозно взмахнул рукой — видимо, собирался сделать этот жест величественным, но вышло иначе:
— Всем… кутить!
Призыв прозвучал настолько угрожающим тоном, что многие автоматически напряглись.
Генрих, переглянувшись с Агнессой, вскинул вверх руку с зажатым бокалом, и громко заявил:
— Звучит как тост! Идеальный тост для Клуба Кутил! Я бы даже сказал — девиз! — и первым осушил бокал до дна, подавая пример остальным.
«Что-то этот „непобедимый ур-маг“ не выглядит счастливым», — ехидно заявил Мельхиор.
Кевин действительно сидел на этом кресле с таким видом, будто вместо мягкого сидения под ним была подушка с иглами. Только что не ёрзал, косясь по сторонам и, судя по всему, не зная, как справиться с подобным вниманием.
До Агнессы с запозданием дошло, что ур-маг хоть и привык эпатировать публику — так или иначе делал это всегда с некоторым надрывом, словно крича: «Смотрите на меня!». А что делать, когда его самого выставляют в центр — не знал, и теперь, судя по всему, чувствовал себя не в своей тарелке. Это было одновременно забавно и грустно, но отыграть всё назад, увы, нельзя.
Вечер, тем не менее, вернулся в привычную колею довольно быстро: гости пили, смеялись, развлекались и танцевали. Агнессу несколько раз приглашали петь, и она с невероятным смущением отметила, что исполнять перед такой публикой трезвой — очень сложно. Но от настойчивых призывов Мельхиора «накатить» отказалась наотрез — просто выбирала те мелодии, в которых была уверена полностью и на которых её голос не мог сорваться.
В какой-то момент людей стало, вроде бы, поменьше, а большинство студентов разбились на небольшие группы, а то и вовсе — парочки. Какие-то из них, как заметила Агнесса, отправились наверх, откуда в начале вечера спускался Кевин.
— А что наверху? — спросила она без задней мысли, успев потеснить Сандерса в сторону и сидя в кресле рядом с ним.
В компанию к ним прибился и Синклер, старавшийся держаться поближе весь вечер и ради такого случая даже притащивший на подиум ещё одно кресло — поменьше и поскромнее. Ответить, впрочем, он не успел — да и непонятно было, хотел ли, — его перебил Кевин: