Страница 24 из 76
— Однако в нашем наборе пальцев недостача, — продолжала тем временем Лэнгли. — Профессор Эскатон по беспечности или из недостатка расторопности лишает вас больших пальцев на обеих руках — того, без чего построение печати ритуала столь же осмысленно, как попытка удержать перо лишь указательным, средним, безымянным и мизинцем.
За спиной у неё Томас картинно пересчитывал пальцы в такт монотонному перечислению. Уверившись, что все сходится, показал пятерню со спрятанным большим оглянувшейся Агнессе. Лэнгли тоже в этот момент как раз оборачивалась, но, увидев его глумливое квадратное лицо, несколько замялась и никак не прокомментировала инцидент.
— Впрочем, никто ничего и не ожидает от третьего сына Криспина Эскатона, особенно после того как их род… — чуть менее уверенно проговорила профессор, но в итоге осеклась и небрежно махнула рукой. — Не важно. Важно то, что пока что из-за него в не можете освоить счет даже до десяти. Приступайте.
Агнессе, с одной стороны, стало обидно за профессора Эскатона — рунолога, необычайно обаятельного и даже симпатичного черноволосого мужчину, — он ведь и как профессор был очень хорош! А с другой… ну, никогда не лишним будет повторить построения. Руку набить. Заняться чем-то монотонным и спокойным, не привлекая лишнего внимания профессора Лэнгли.
«Козья ножка» едва не выпала из непослушных пальцев, Агнесса в последний момент подставила другую руку и беззвучно ахнула — иголка циркуля воткнулась в мякоть ладони.
«Зато проснулась», — хмыкнул Мельхиор.
«Больно, между прочим!»
Прижав проколотую кожу к губам и машинально посасывая ранку, девушка с упрямой решимостью вернулась к начертанию сигила. Это несложно, просто нужно действовать аккуратно. Очень аккуратно, ведь высокородная особа ходит между рядов и бдительно смотрит на каждую доску.
— Очень хорошо, мистер Уитмор. Уверенные линии. Прекрасно, мистер Монтгомери. Прогресс поразителен…
Справа от Агнессы раздался треск сломанного тонкого мелка и сдавленное рычание Ирины:
— Да что же такое!
Профессор Лэнгли изящно и легко переместилась к ним поближе, участливо заглядывая в лицо княжны:
— Всё в порядке, мисс Виленская?
— Да, — прорычала та, раскрашивая мелок в пыль и доставая новый.
— Ваши старания не могут меня не радовать. А досадные неурядицы не стоят внимания. Это не неумение — просто темперамент, — ласково заметила Лэнгли, но выражение лица её тут же сменилось, когда она перевела взгляд на сидящую рядом Агнессу, с упорством механизма высчитывающую нужные углы печати:
— Мисс Баллирано, что за заторможенные движения? Вы опять в неподобающем виде!
— Простите, профессор Лэнгли, — тихо откликнулась девушка, борясь с совсем уже хамской зевотой.
— Не трудитесь извиняться, — подозрительно легко сменила гнев на милость профессор. — Я понимаю, что вам следует навёрстывать слишком многое из того, что детям истинно благородной крови даётся буквально с колыбели.
— Да, профессор Лэнгли, — кротко согласилась Агнесса и в этот же момент всё-таки зевнула, а так как обе руки у неё были заняты транспортиром и мелком — даже прикрыться толком не смогла!
Аристократка состроила сдержанно-недовольное выражение лица и с тихим хмыканьем отвернулась:
— И всё же я ожидаю в будущем от вас хотя бы зачаточного проявления навыков и знаний этикета. Происхождение — не оправдание подобного невежества.
Шелестнуло несколько тихих одобрительных смешков со стороны пары дворянских отпрысков, Бэнкса и Паркера, что недолюбливали Агнессу и, в общем-то, были во многом, если не во всём, согласны с леди Лэнгли. Или уверенно делали вид, стремясь заработать лишние баллы.
Девушка сжала зубы, опуская низко лицо, чтобы спрятать предательский румянец стыда, как вдруг…
Раздалось несколько гулких ударов — будто кто-то стучал могучим кулаком по винной бочке! — а затем громкий, отчаянно похожий на львиный рык, звук раскатился по помещению.
Все головы повернулись в сторону источника звука, коим оказался Макмиллан, демонстративно утирающий тыльной стороной ладони рот.
— Простите, профессор, вырвалось — невозмутимо заявил он, глядя прямо в глаза побелевшей Лэнгли. — Бывает… у простолюдинов. Можете меня отчитать, если хотите.
До Агнессы со скрипом дошло, что этот «рык» на деле оказался могучей отрыжкой, и девушке тут же пришлось зажмуриться, поскольку Мельхиор буквально взорвался зычным хохотом.
«А этот гадёныш хорош!»
— Понимаю… мистер Макмиллан, — взяв себя в руки, процедила Лэнгли, поспешно отходя к преподавательскому месту, решив, видимо, что дальнейшее инспектирование студенческих успехов будет излишним.
Агнесса подавила желание оглянуться, но вот сдержать улыбку, отчасти являющуюся отражением веселья Мельхиора, не смогла. Зато удалось спрятаться за поднятой чуть повыше доской для построения и с новыми силами и приподнятым настроением вернуться к черчению.
***
Сад Рэйвен, окутанный вечерними сумерками, казался сошедшим со страниц книг о таинственных рощах Ши и балах, посвящённых Вечному Лету. Всюду сновали искорки светлячков, в траве тянули свои бесконечные трели цикады, а лёгкий ветерок заставлял листья неуловимо шелестеть.
С лёгкой досадой Агнесса поняла, что все эти звуки убаюкивают почище иной колыбельной, не хватало только барабанящего по стеклянному куполу оранжереи дождя! А быть сонной на занятии у Рэйвен ей совершенно не хотелось.
Сама ведьма, пропустив её в сад, велела собрать букет эхинацеи, после чего удалилась куда-то через «книжный лабиринт». Возразить ей, что эхинацея ещё не должна цвести, Агнесса не посмела и, взяв небольшую вытянутую корзинку, направилась к застеклённому изящному строению в глубине сада. Там же девушка обнаружила и искомые нежно-пурпурные цветы — пышные, сладковато и пряно пахнущие, с мясистыми и сочными листьями.
Ловко орудуя садовыми ножницами, она немного увлеклась и спохватилась только когда обнаружила, что наполнила корзину почти доверху. Досадливо нахмурившись и прикусив губу, Агнесса вернулась обратно в сад и, поколебавшись, села в кресло-качалку, обычно занимаемое её наставницей — в ожидании той. Несколько воровато оглянувшись по сторонам и убедившись, что сад всё так же пуст, девушка оттолкнулась ногой от земли, принимаясь качаться.
На плетёную лозу кресла были нашиты удобные и мягкие подушечки и даже просто сидеть в нём казалось сущим удовольствием, а это мерное покачивание навеивало воспоминания о чём-то очень далёком, смутном и приятном. Восторг, поначалу замешанный на страхе, что её за этим застукает ведьма, сменился безмятежным томлением и, незаметно, лёгкой дрёмой. Запахи вечернего сада, влажной земли и древесины окончательно довершали ощущение уюта и безопасности…
— …Так-так, мисс Баллирано. С пользой проводите время, я посмотрю? — насмешливый голос Рэйвен вырвал Агнессу из сна, и она заполошно дёрнулась, попытавшись вскочить на ноги, но спросонок поскользнулась на траве и рухнула назад в кресло.
— Простите, госпожа Рэйвен! — пропищала девушка, цепляясь за подлокотники и пытаясь остановить раскачивание, но руки её не слушались.
Голова гудела и была невероятно тяжёлой, словно настоящий чугунный колокол. Вероятно, она действительно уснула — но ненадолго, минут на десять, быть может. Отдохнувшей Агнесса себя не чувствовала, наоборот… словно голодающему предложили сытный ужин и тут же отняли, стоило ему съесть одну ложку.
Ведьма, наблюдающая за ней, внезапно наклонилась и обхватила подопечную за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. Сопротивляться Агнесса благоразумно не стала, замирая и очень стараясь не моргать слишком часто — глаза чесались и казались пересохшими.
— М-да. Хороший темп взяла, ничего не скажешь, — недовольным тоном заключила Джоанна, отпустив девушку и выпрямившись. — Иди за мной.
— Да, госпожа Рэйвен, — пробубнила Агнесса, осторожно вылезая из кресла и, подхватив корзинку со срезанными цветами, направилась следом, в прохладу каменного кабинета.