Фея Лоан

Понятно - кивнула Эйфия: в статусе служанки, на деле в качестве тайного агента и миссионера.

- Одна? - усомнилась в способностях юной жрицы, сейти.

Рэй прикрыл ресницами жесткий взгляд и молча кивнул. Не стоит дочери знать все. Этой информации достаточно. Посмотрим, не выйдет ли и она за пределы двух умов - сегюр и сейти.

- Кто еще в курсе задуманного? - пытаясь таким образом получить ответ и на первый вопрос, а заодно узнать, в каком направлении двигаться и кого брать в союзники. Политические игры ей были еще незнакомы, но привлекали высокой целью поставленной перед ней и хитроумностью задумки, новизной впечатлений. Союз с цигруном больше не отталкивал и воспринимался достаточно лояльно.

Рэйсли не стал открывать дочери имена посвященных в истинную суть готовящейся акции и назвал лишь тех, кто был посвящен в незначительную часть плана, являлся объектом больше проверки, чем надежды на помощь:

- Алорна и ты.

Эя кивнула:

- Хорошо, как мне с ней встретиться?

- Сегодня к обеду она явиться в твои покои и займет место главной служанки.

- Какая она?

Рэй скрыл усмешку и циничное замечание:

- Узнаешь, - кинул холодно, и, развернувшись, зашагал прочь. Разговор окончен.

Эйфия долго смотрела в спину отца понимая, что он что-то ей не сказал. Но была благодарна и за то, что удостоилась его откровенности и пусть малого доверия. Ясно, что сегюр не станет обременять дочь особым знанием и заданием, достаточно и возложенной миссии. И вот как справится, так и в дальнейшем отец будет с ней обходится - как с врагом или как с доверенным лицом. Она сделает все, чтоб их будущие отношения пошли по второму варианту.

Да, отец будет гордиться дочерью!

Глава 4

Эйфия сидела в библиотеке с лектором и обновляла знания по астогеографии, одновременно пытаясь сложить услышанное от отца с той задачей, что перед ней была поставлена. И все больше запутывалась и скатывалась в сферу догадок и предположений.

Судя по той информации, что хранил лэктор, цигрун был самым неподходящим объектом для влияния. Абсолютно неподходящим. Их традиции и обычаи стояли на законах верности, долгу своей Родине, все остальное отодвигалось и подчинялось главному принципу в любой сфере жизнедеятельности. Даже семья занимала незначительное место. А женщины не то что, второстепенное, а скорей никакое место в жизни цигрунов. Женам и сестрам, как и дочерям, отводилась роль игрушки и пешки, не более. Их права не распространялись дальше женской половины мейнца, которую они могли покинуть лишь с соизволения мужа и специальной охраны - родгориков. Да, рабство Цигрун не приемлил, но зачем им рабы, если у них есть жены, что в статусе своем рааны первым?

Чем больше Фэя узнавала, тем больше ужасалась тому, что ее ждет, и совершенно не понимала, как она сможет в складывающейся ситуации влиять не то, что на мужа, на свою жизнь.

Сплошное унижение и попрание естественных свобод!

Все с воли мужа, каждый шаг и вздох под строгим контролем родгориков и господина. И долгая жизнь на задворках хрустального мейнца, как в клетке, из которой выпустят лишь однажды - в путь к Богам. Ни каких друзей, подруг, вольных мыслей и действий, развлечений. Полное отсутствие технических средств, лэкторов, телевещания.

Эя возмущенно откинула лэктор - бред! Неужели это может быть правдой? Почему отец так жесток к ней? В чем она провинилась?

А может наоборот? Он возлагает на нее особое доверие в надежде, что она сможет расшатать прогнившие устои общества Цигруна и изменит всю систему взглядов отсталой планеты? Что и говорить, задача не просто сложная - фактически невозможная.

Но не для флэтонки, не для сейти из великого рода Лоан! Она справится.

Вот только, с чего начать?

Эйфия вышла на террасу в надежде узнать у агноликов, где сейчас находиться Рэнни. По ее предположению брат должен был быть у Поттана, но с той же вероятностью он мог и развлекаться в сеприше у рабынь.

На всем видимом пространстве наблюдалась возмутительная пустота и тишина. Ни единого охранника или служанки.

Девушка озабочено огляделась и спустилась в парк. Никого. Это озадачивало и настораживало. Она двинулась на материнскую половину и лишь там встретила слуг. На краю площадки, что отец устроил для своей жены, прямо на качелях сидел Сергей и тот самый землянин, что Эя приметила утром. Они покачивались и болтали о чем-то, судя по лицам - неприятном. Жаль она так и не выучила земной язык, не осилила, да и отец запретил, а то бы смогла понять, что за тему обсуждают слуга и тэн.

Ее попытка выучить земной язык, наткнулась на непонимание отца, а практика на непонимание Сергея. И привела к стойкому удивлению полиглотки:

- Простите, госпожа, но я не знаю английский язык, - смущенно пожал плечами кэн, когда она решила попрактиковаться в общении.

- А разве этот язык не земной? - удивилась девушка в свою очередь.

- Э-э-э…земной, но английский, - пояснил кэн, чем еще больше запутал сейти.

Мама же потом долго смеялась, выслушав дочь. И заявила, что на ее Родине очень много языков и даже перечислила пару десятков, чем ввела девушку в шок:

- Как же вы объяснялись? - ужаснулась она.

- Легко. Каждый на своем языке, - улыбнулась Алена.

Эйфия больше не возвращалась к данному вопросу, приняв обычаи землян делиться на расы группы, нации и создавать всяческие барьеры, включая языковые, меж собой и окружающими, глупейшим занятием, достойным лишь тех, кто еще только собирается претендовать на звание мыслящего существа.

С тех пор она стала относиться к землянам, как к примитивной группе стадных животных из отряда пресмыкающихся. Любопытных в своей претензии на существо мыслящее, и полезных для организма лишь как пища, не более. Мама же в ее понимании была всего лишь исключением из правил и приравнивалась к отряду клаонов, но никак не низших существ, своих соотечественников.

Однако сейчас эти примитивные существа вызывали у Феи куда большую симпатию, чем цигруны. К тому же изначально привлекали своей энергетикой значительно сильней, чем все остальные жители галактики. Опасность же, о которой ее предупредил отец, отчего-то не воспринималась всерьез. А может качество их и-цы было настолько ошеломляюще притягательным, что не оставляло место осторожности. К тому же по ее глубокому убеждению, любая выявленная угроза теряет свою суть и значение, и становиться той слабостью противника, на которой можно красиво сыграть в свою пользу. Во всяком случае - легко манипулировать.

Эя неслышно подошла к мужчинам и встала за их спинами, вглядываясь в оранжевый сгусток на губах тэн. И-цы щекотало ноздри и как будто просило "возьми меня". И сам раб был подстать: черные волосы до плеч, стройное чуть худощавое тело, сильные руки, умные карие глаза. Они удивленно расширились, увидев девушку. Мужчина смолк на полуслове и перестал качаться, но даже не встал, как положено тэн, чтобы приветствовать своего господина, и тем более не склонился.

Гордецы.

Это качество импонировало девушке, но и рождало желание сломать его обладателя. Но в отличие от Марины, Эя была неспособна на жестокое давление, и часто завидовала сестре, чувствуя себя ущербной вопреки всем усилиям, направленным на искоренение досадных, неподдающихся объяснению чувств, что рождались в груди при участии в психических и физических экспериментах, ритуалах и жертвоприношениях. Она прекрасно управлялась мэ-гоцо, много лучше даже Константа, но малодушно избегала присутствия на обрядах во имя Модраш, предпочитая общаться с богом без свидетелей и никому не нужной демонстрации мастерства в освобождении души от тела. Ее с радостью заменяла Марина и потом хвасталась своим мастерством и ехидничала, отпуская колкости в сторону Эи…

Интересно, отчего отец поставлял Марине земных рабов если они, по его мнению, опасны? И этот, тоже для нее? И сколько в партии? И все с завораживающим, чистым и беззащитным и-цы? Неужели они не знают элементарных средств по его защите? А из самозащиты выбирают лишь агрессивное нападение и бесполезный апломб повышенного самомнения? Дутого и смешного, подтверждающего их уязвимость и четко указывающего на самые слабые места. Впрочем, в данных особях легче найти сильное - одно, два на весь аспект формы.