Смерть старого мира

— Держи. Ректор передал. Здесь вся необходимая информация будет — расписание лекций, факультативов, твоя успеваемость, награды и поощрения. Если будешь косячить — выговоры тоже запишутся.

Агнесса с благоговением смотрела на кристалл. В школе такого, разумеется, не было, несмотря на усиленную магическую составляющую обучения. Она осторожно приняла тонкую серебристую цепочку, заглянув внутрь огранённого синего камушка, но увидела лишь перламутровую дымку.

— А как им пользоваться? — осторожно спросила она, переводя взгляд на Саманту.

— Сейчас тебе доступно только использование очков награды — «мана», как её тут называют. Местная валюта. Ею ты расплачиваешься в столовой, у портного, в прачечной... можешь обмениваться с другими учениками — да мало ли применений? — Саманта пожала плечами. — Те же деньги, по сути. Полный функционал станет активен после донабора группы и утверждения вашего расписания.

— О! — протянула Агнесса, вычленив для себя несколько очень важных моментов. — Тут есть портной и прачечная?!

Комендантша рассмеялась, а затем кратко пояснила, каким образом Агнесса может добраться до всех важных мест — библиотека, медицинское крыло, столовая, прачечная... В Бирмингемском Университете было абсолютно всё для комфортного существования.

— Только помни — обязательно разувайся, если захочешь выйти во двор, — наставительно добавила Саманта в конце краткой лекции.

Девушка непонимающе моргнула — подобная инвертированная последовательность не укладывалась в её голове:

— Разуваться? Совсем?

— Чулки можешь оставить — главное, чтобы без обуви. Иначе выйдет неприятный казус, и придётся тебя вынимать из ямы, — с абсолютно серьёзным лицом кивнула медиум.

Агнесса ничего не поняла, но тоже на всякий случай кивнула.

— Хорошо. Уповаю на твоё благоразумие — ты кажешься умной девочкой, которой не нужно доказывать другим, что у неё самые большие яйца, — безмятежно пожала плечами Саманта и, развернувшись на пятках, ушла к себе, оставляя Агнессу недоумевать над последним замечанием.

Долго думать ей не позволил живот, жалобно поджавшись и заурчав, после чего в мыслях остался один маршрут — в столовую. Путь туда лежал через ту самую затенённую галерею на втором этаже, и Агнесса, на ходу надев на себя кристалл, направилась за законным ужином.

Уже по дороге ей начали попадаться студенты — много одиночек, несколько групп. В основном, к немалому смущению Агнессы, юноши. В памяти всплыли слова Генриха-Ворона о том, что они с Ириной на первом курсе — пока, во всяком случае — единственные девушки. Шестая часть группы. Не слишком воодушевляюще.

На Агнессу посматривали, но на прямые действия решимости или любопытства не хватило ни у кого, и она благополучно добралась до столовой, остаток пути уже ведомая столь желанным сейчас ароматом пищи. Двустворчатые высокие двери слегка приглушали царивший внутри шум, отчего снаружи казалось, что в помещении гудит встревоженный рой. Девушка даже оробела в первое мгновение, решив, что раз уж тут собрались сплошные высокородные лорды и леди, то и каждая трапеза являет собой светский приём, и как же страшно может она опозориться со своими манерами! У Агнессы возникло желание пробраться на кухню и разжиться едой там, дабы не травмировать благородные взоры, но колебания её были пресечены самым грубым образом.

Компания студентов, то ли не разглядев, что между ними и вожделенным Храмом Пищи есть преграда, то ли не придав этому значения, налетела на неё, окружила и с громким гиканьем буквально внесла девушку внутрь. И хорошо ещё, что кто-то из них успел открыть двери, а то, вероятно, Агнессе пришлось бы несладко. Она и так пищала, зажмурившись и сжавшись, но толкать и ронять её, видимо, никто и не собирался — студенты точно так же неуловимо разошлись в стороны и оставили Агнессу посреди огромного зала.

Первым, что бросилось в глаза, была очередь. Длинная и сулящая тягостное ожидание.

Вторым оказалась обстановка, нисколько и никак не похожая на страхи девушки — за столиками, рассчитанными на шестерых, сидели обычные молодые люди, ели, смеялись и разговаривали. Где-то спорили, где-то на столах лежали конспекты и, очевидно, шло бурное обсуждение прошедших лекций. Должно быть, это и была та самая «нормальная студенческая жизнь», не единожды упомянутая в мемуарах учёных мужей, которыми зачитывалась Агнесса.

И всё равно, подавить робость до конца она так и не смогла. Молча подошла в конец очереди и замерла там, пытаясь сделать вид, что она вовсе и не пялится по сторонам. Сложнее всего оказалось не вертеть головой, поскольку уж больно много всего интересного было вокруг.

Агнесса сразу выделила разноцветные повязки, красующиеся на рукавах у всех без исключения студентов. Белых она не видела вовсе, зато хватало алых, фиолетовых и синих. На каждой из повязок был определённый узор — очевидно, символика факультета. У самой Агнессы он тоже обнаружился, но какой-то блёклый, с еле заметными очертаниями. Должно быть, это как-то соотносилось с замечанием Саманты по поводу некоторой неопределённости, касающейся расписания «первогодок».

Украдкой Агнесса посмотрела на повязку парня, стоящего впереди — из синей ткани с серебристой эмблемой, в которой она с восторгом обнаружила линии, в точности повторяющие её. Стало быть, он тоже обучался на факультете Демонологии. Это же потрясающая удача! Можно расспросить о том, как проходит обучение, какую литературу ей стоит прочитать до начала занятий, какой у них преподаватель — или декан?.. И куда только делось смущение?

— Прощу прощения, — решительно коснулась она плеча студента — мягко, но довольно настойчиво.

Тот обернулся со слегка удивлённым видом, но, опустив взгляд — Агнесса была ниже его почти на голову, — раздвинул губы в сдержанной улыбке:

— Чем могу помочь? — мягко спросил он, быстро покосившись на её плечо и тут же вскинув брови. — О! Новичок. Крайне отрадно!

Агнесса машинально улыбнулась в ответ, но ощутила, как неприятно кольнуло в груди — ей показалось, что она уже где-то его встречала раньше. Или кого-то похожего. Скуластый, с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами, он, тем не менее, показался ей едва ли не смазливым — возможно, из-за очень светлых серо-голубых глаз, обрамлённых густыми чёрными ресницами. Благородный контраст, подчёркнутый тёмным цветом слегка вьющихся волос и светлой, совсем незагорелой кожи. В любом случае, память наотрез отказывалась делиться с ней хотя бы клочком ассоциаций, а молча глазеть дальше было попросту невежливо, потому Агнесса поспешно уточнила:

— Сэр, я правильно поняла, что вы учитесь на факультете Демонологии?

Парень удивлённо хмыкнул и слегка прищурился, также вглядываясь в её лицо с особым вниманием:

— Да, всё верно. Побуду бестактным и спрошу без разрешения — вы ведь из Лондона, верно?

Агнесса немного непонимающе нахмурилась и, зачем-то понизив голос, спросила в ответ — хоть это и было крайне невежливым:

— А разве здесь не большинство учащихся из Лондона?

Собеседник негромко рассмеялся:

— Расхожее заблуждение... впрочем, сложно спорить с тем, что большинство учащихся действительно прибывает из Лондона, поскольку ветка поезда здесь только одна. Но по факту рождения — нет. Здесь хватает выходцев со всей Европы и даже ближней части Азии. И всё же вы не ответили.

Девушка смутилась, поскольку совершенно не хотела вызвать недовольство у своего нового собеседника, и быстро кивнула:

— Да, извините. Вы правильно поняли — я из Лондона. А как вы догадались?

— Акцент. У вас произношение характерное... — он осёкся, и Агнесса с ужасом поняла, что парень — как и демон, очевидно, признал говор Нижнего.

Вот только сам он говорил, разумеется, как жители Верхнего. Чудесно — расписаться в своём происхождении просто открыв рот, и совершенно не важно, насколько правильно и аккуратно ты построишь фразу! Выговор-то не скроешь.

— Извините, — окончательно застеснялась она и отвернулась, пряча стыдливый румянец.