Сапфировый сударь

Хозяин, услышав песенку Катерины, разрешил ей на пару часов выходить за ворота усадьбы в поисках местных приключений. Девочка зашла к себе в комнату, открыла шкаф с одеждой, выбрала желтый брючный костюм. Она подошла к зеркалу и увидела в нем девочку с растрепанными волосами. Ей стало стыдно за свой внешний вид. Катерина пошла в душ, вымылась, почистила зубы и рассмеялась белозубой улыбкой. Она отжала волосы полотенцем, высушила их феном, прочесала гребнем и запрыгала на одной ножке от радости. Она надела желтый легкий костюм, бело-желтые босоножки и, пританцовывая, спустилась на первый этаж дома.

Дворецкий выпустил девочку за ворота особняка. Катерина шла по деревне в надежде встретить кого-нибудь, чтобы услышать нормальный человеческий голос. Она увидела около одного дома широкую скамейку, доски которой были стянуты медными полосами. Она вспомнила, как впервые приехала в гости к тете Даше в прошлом году.

Солнце светило сквозь шторы точно так же, как медный ковш, в который оно попадало своими лучами. Но солнце и медный ковш общими усилиями не делали из Катерины звезды. Сейчас все звезды – певицы, тонкие, маленького роста и весом до 50 килограмм. "Вероятно, для того чтобы сцена под ними не проваливалась", – думала девочка. Да, быть звездой – не для нее, а для певчих птичек, а у нее другая весовая категория. Есть лошади беговые, а есть тяжеловесы, которые тяжести медленно, но везут. Они ближе к Катерине, а еще ближе к ней сизифов труд. Так вот, прошлым летом она проехала от железнодорожной станции до деревни на настоящей телеге с деревянными колесами. Телегу везла обычная лошадь.

На следующее утро Катерина пошла на речку в одних плавках.

Соседка Семеновна выпрыгнула из-за плетня и закричала:

– Девушка, ты совсем совесть потеряла! Грудь уже появилась, а ты ее не прикрываешь! Ты большая девочка, нельзя так ходить по деревне!

Катерина остановилась, глаза на соседку вытаращила и совсем не могла понять, за что к ней такая немилость. Ей в этот момент было лет 10-11, а вес у нее как раз был килограммов 50. Тетя Даша ее на весах для овощей взвешивала. Ум у Катерины девичий, а внешность крупная. Нет, она не была толстой, она была именно крупной девочкой. На ней все рельефы фигурной местности сразу стали видны.

Дошла девочка в плавках до речки, а там перо на берегу валяется, гуси купаются. Она опять глаза вытаращила и никак не могла понять, где в этой речке можно искупаться?! Смотрела девочка на реку и боялась зайти в воду, а вокруг нее ласточки летали и в берег прятались, в ямки-гнезда. Забралась Катерина на косогор с гнездами ласточек и огородами прошла в дом.

Тетя Даша в деревне овощеводом работала. Жилистая она была да загорелая в области рук до локтя и ног до колен. Катерина была вся белая, незагорелая. И еще она брезгливая была до чертиков. Смотрела она на чугунки на печке и нос воротила. А чего нос воротить? Здесь другой еды никогда не было. Тетя Даша крупно порезала картошку, потом ее на сале обжарила, на стол поставила. Рядом репчатый лук положила целыми стрелками. Катерина давилась, есть хотела, но не могла, сало в сторону откладывала.

Да, еще. Тетя Даша дочь свою Тамару от цыгана родила. Цыганский табор проходил мимо деревни, дочка и родилась. Конечно, к тому времени, когда Тамара подросла, тетка Даша ей законного отца предъявила. Она замуж вышла за военного в отставке Ивана Кузьмича, уж очень он был красивый, с усами. Вот Иван Кузьмич и стал официальным отцом дочери тети Даши. Ох, и любили же друг друга Тамара и Иван Кузьмич. Они не родные, а лучше родни были. Ох, жизнь порой – портянка! Иван Кузьмич шибко портянки после армии любил, все в сапогах ходил.

Глава 4

Катерина, сидя на медной скамейке, заметила петушка, который выбежал из курятника тети Даши.

Девочка запела песенку:

– Дождик, дождик с солнышком, он совсем не мокрый. Он как будто зернышко, золотой и добрый.

Солнце ослепляло дождь. Дождь в лучах солнца казался не мокрыми каплями, а солнечными лучиками. Петушок прыгал через лужи под солнечным дождем. Петушку навстречу из курятника вышла курочка и остановилась под навесом.

– Петушок, ты, почему бегаешь по лужам, так нельзя! – закудахтала пеструшка.

– Пеструшка, не волнуйся, посмотри, какой золотой дождик! Он теплый!

– Скажешь тоже! Дождь – он сырой, а добрая и теплая – это пыль на дороге!

– Пеструшка, быстро повернись к курятнику! Посмотри, что с ним стало!

– Петушок, ты опять выдумываешь. – сказала пеструшка и медленно повернулась к курятнику. – О, что с нашим курятником стало! – закудахтала курочка.

– Сам не знаю, наш курятник стал солнечным дворцом! – прокукарекал петушок.

От песенки, спетой Катериной, черный от дождей курятник превратился в золотистый домик и засиял своими новыми стенами в лучах солнца под тонким солнечным дождем. Из курятника выбежали еще пять курочек. Они остановились под золотистым навесом. Курочки топтались на одном месте, они не могли кудахтать от волнения.

– Пеструшки, почему молчите? – закукарекал петушок.

– Ой, Петя, ты посмотри, что стало с нашим курятником внутри, – еле слышно сказала старшая пеструшка.

Петушок и его шесть курочек вошли в курятник и остановились у входа. Они от удивления не могли шагнуть или взлететь на насесты. Вместо семи шестов в грязном от помета курятнике они увидели золотистое помещение, созданное из дерева, но покрытое сиреневым лаком. По периметру курятника расположились полочки из тонких жердочек. На полу стояли золотистые корзинки для несушек. Вода сияла чистотой в деревянном корытце. Во втором корытце лежало золотистое зерно.

–Пеструшки! Класс! Мне нравится! Выбирайте себе места! Три слева, три справа, я в центре. По местам!

Пеструшки, не сговариваясь, взлетели каждая на своем месте и радостно закудахтали. Вскоре они сели в свои корзинки и снесли шесть золотых яиц. Петушок оценил свой труд и радостно закукарекал! И напрасно. Услышав крик петуха, прибежала тетя Даша. Она всплеснула руками и села у входа в курятник на золотистую от лака скамеечку.

– Курочки, что это такое? – спросила усталая тетя Даша.

В курятнике все молчали.

– Чудо! И яйца золотые!

И вдруг на глазах петуха и курочек, которые сидели на новеньком и удобном насесте, тетя Даша резко изменилась. Из усталой женщины в ситцевой длинной юбке, подоткнутой с боков ее непонятной фигуры, она превратилась в приятную стройную женщину в джинсах и белой футболке. Ее великолепные волнистые волосы лежали на плечах.

Запел громко и радостно петушок.

Из дома выскочил заспанный Иван Кузьмич в старых синих тренировочных штанах, вздутых на коленях, и закричал:

– Ну, петух, ты меня достал! Спать не даешь после обеда! Я, можно сказать, древний обычай выполняю – сплю после обеда, а ты будишь! Голову оторву!

Иван Кузьмич вдруг осекся, он увидел красивую женщину у входа в великолепный курятник.

– Так я еще сплю? – спросил он себя и коснулся стенки курятника.

После того как Иван Кузьмич коснулся золотистого дерева, он стал резко изменяться на глазах у жены и всего курятника. Лицо мужчины стало ровным и приятным. На самом Иване Кузьмиче появился спортивный костюм, который его делал стройным. Прическа у него стала мужской стрижкой, а не свалянной кошмой.

Из-за угла дома вышла соседка Семеновна. Она подошла к онемевшим от удивления людям и птицам.

– Что здесь произошло? Все такие крутые! Какой красивый курятник! Соседи, когда новый курятник успели построить?

– Семеновна, не волнуйся и ничего не трогай! – закричала тетя Даша.

– Еще чего, и присесть не дают на новом крыльце, – возмутилась пожилая женщина и уселась на крыльцо курятника.

Естественно, что старушка немедленно превратилась в приличную женщину неопределенного возраста.

– О, – простонал изумленный Иван Кузьмич.