Тонкие грани

— Маркус не остановится, — негромко сообщила Мария. — Он продолжит пытаться достать или меня, или Томаса.

— Боюсь, Томми уже бесполезно доставать, — вздохнул Джек. — Он уже тут чуть не помер…

— Как?.. — с ужасом выдохнула она.

— Да тут конфуз вышел…

Знала бы Мария Джека получше, поняла бы, что причиной конфуза был именно он.

В какой-то момент до Джека неожиданно дошло, что у Томми были шприцы, которые надо было колоть в разных ситуациях. И один из них был на регенерацию. Стоило ему вспомнить об этом, как Джек тут же наполнился надеждой и бросился их искать.

Нашёл.

Да только шприцов было два. Уже тогда у него закрались определённые подозрения, но Джек, не теряя надежды, вернулся и вколол Томасу сразу оба, надеясь, что один из них ему поможет.

У Томаса остановилось сердце на двадцать три минуты. Врачам было ясно, что спасать пациента бессмысленно, сам мозг, по сути, почти мёртв, однако когда рядом стоит его друг, известный многим как криминальный авторитет, сказать подобное или просто не помочь никто не решался. К тому же за пациента платили, а деньги решали всё. Томаса откачали, а Кассандра позже подтвердила догадки Джека.

— Ты не думал, почему ты жив, Джек? — вздохнула тогда Кассандра после того, как выслушала его историю. — Не думал, почему выжил после того нападения?

— Ну… целители, наверное?

— Ни шрамов, ни каких-либо проблем, а ещё и силы. Импульс, который достиг невероятных сил, — продолжила она перечислять.

— Ну… я особенный или… — он вздохнул. — Томас вколол тот шприц мне, да?

— Да, тот самый, что должен был ускорять регенерацию. И именно из-за него ты обрёл импульс.

— И тем самым выкинул на меня свой билет из лап смерти, — пробормотал он. — Это тупизм высшей степени, разбрасываться подобным.

— Не разбрасываться. Он дал тебе шанс жить дальше. Никто не знал, что так всё обернётся, верно? — вздохнула Кассандра. Она едва было не сказала, что если бы пришлось выбирать между ними двумя, то она всё равно, не задумываясь, выбрала бы Джека, но всё же смолчала. Вряд ли Джек хотел это услышать.

— Но отдать такой шанс, а теперь самому сдыхать…

Естественно, Марии он этого не рассказал. Она и так выглядела супер не очень, а как узнает, что он чуть не укокошил её любимого, так вообще помрёт здесь чего доброго.

— В любом случае, ОБС теперь ищет этого… как его там…

— Маркуса.

— Да, Кактуса.

— Маркуса, — поправила его Мария.

— Да в пизду этого говнюка как зовут! Хоть Гимлер! — не выдержал Джек. — Главное, что теперь его сюда не пустят, вот и всё. А на остальное плевать.

— Ему и не надо, чтоб его впускали, Джек, — покачала головой Мария. — Есть много…

— Ты чё, за него, я не пойму? — нахмурился он.

— Нет конечно! — возмутилась она.

— Ну вот и не вспоминай этого уёбка. Он и так, чьорт, весь картель подставил пиздец как.

Верила ли она, что на этом всё закончится?

Естественно нет. И как бы больно ей ни было, как бы Мария ни оплакивала Томаса, она понимала, что может быть ещё хуже. Томас мог бы быть вообще сейчас мёртвым. И пусть Джек говорил ей, что это состояние не сильно отличается от смерти, но, по мнению Марии, оно было куда лучше, чем полная и абсолютная смерть.

Она знала, что нужно сделать. Знала, как надо поступить.

И когда Мария уходила из палаты, она прощалась.

— Я люблю тебя, Томас, — тихо шепнула она ему на ухо и вдохнула его запах. Постаралась запомнить. Как пахнет её мужчина, хотя знала, что вряд ли потом сможет вспомнить. И если одни не могут надышаться воздухом, то она не могла надышаться Томасом. — Прости меня, это всё я виновата… Тьма застелила мне глаза, не дав увидеть истину. Прости меня, любимый… — всхлипнула она. — Прости за всё, что я тебе сделала и отобрала. Я подвела тебя. Ты был лучшим в моей жизни. Тем, кому я бы отдала весь свет своей души, чтоб прочертить твой путь вперёд. Кому бы я отдала душу, если бы это спасло тебя. И я отдам. Прощай… Я люблю тебя…

С этими словами она покинула палату. Бросила на него прощальный взгляд, стараясь запомнить каждое очертание его лица, каждую деталь, которая останется с ней на всю жизнь, после чего вышла в коридор.

Уже приехав обратно и уложив Эйко спать, Мария набрала телефон. Она знала этот номер, как и знала, кто возьмёт трубку.

— Поместье рода Альварес Сан Виллальба-и-Бланко, — раздался женский голос.

— Это Мария, — тихо отозвалась она. — Дайте Маркуса.

— Одну секунду, — буднично ответили на той стороне.

Меньше, чем через минуту раздался ненавистный ей голос.

— Добрый день, Мария. Рад, что ты позвонила сама. Я боялся…

— Будь ты проклят и пусть тьма поглотит твоё бытие, — пробормотала Мария с ненавистью. — За то, что ты сделал.

— Сделал кому? Тебе? Разве ты не знала, что этим закончится?

— Ты отобрал у меня самое дорогое, Маркус. Отобрал самое дорогое… — всхлипнула она.

— И ты знала, что так оно и будет, верно? Но, насколько я знаю, Томас ещё жив, верно? Каким-то непостижимым чудом он выжил, хотя и не должен был. Ведь из-за этого ты звонишь, верно?

— Если ты его тронешь хоть пальцем…

— А я его могу тронуть, Мария. Больницы — не самое надёжное место. И добраться можно до абсолютно любого человека. В абсолютно любом месте. Ты уже увидела это. Но опять же, ты же можешь это всё и остановить, не так ли? Ты знаешь, что я хочу услышать.

Мария поджала губы, оглядевшись. Она понимала, что пеленала Эйко в последний раз. И находилась в этой квартире тоже в последний раз. Её взгляд упал на мягкий ковёр перед искусственным камином, на котором она с Томасом занималась любовью. На стол, за которым они завтракали, смеясь. За которым они праздновали его день рождения.

Она окидывала взглядом в последний раз свой настоящий дом, место, где она оставила бы своё сердце.

И теперь, чтоб сохранить хоть что-то, она собиралась продать собственную душу дьяволу. Ради того, чтоб осталось существовать хоть что-то дорогое её сердцу, так как Маркус не оставит ничего, пока не добьётся своего.

— Я согласна, — тихо ответила она.

Глава 283

Картель словно и не заметил того, что босс сменился, и от этого Джеку было ещё тоскливее. Да, люди обсуждали то, что Томми готовится навестить мир иной, но скорби в их словах Джек не слышал. Ему хотелось бы подойти и закричать: «Вы, чьорт, не понимаете, кто нас оставил!», но он понимал, что для остальных Мясник был просто боссом. Просто ещё один отморозок, умный и опасный, что дал им работу. Сменится на другого, и ничего не изменится, они и так будут получать свои деньги.

Да и радости от нового поста не было от слова совсем. Он мало того, что не стремился к этом месту, так и прекрасно понимал, что добился этого места не умом, как Томас, а банальной тупой силой, показав, что может разобраться с любым, кто рискнёт оспорить его решение. Ко всему прочему, вместе с этим на него упали и обязанности.

— Клавдия Ивановна, — кивнул он, заходя в приёмную.

— Доброе утро, Джек, — кивнула она, не отрываясь от работы. — На столе документы, я подписала карандашом на листиках, что и где надо заполнить или расписаться. Что надо просмотреть и что решить.

— Спасибо… — вздохнул он.

Работа, опять работа. Всего несколько дней, а он уже устал от такой жизни и молился, чтоб поскорее вернулась Кассандра. Ей-то такое явно по плечу, а он вновь будет правой рукой.

Благо эта бабулька ему помогает. Джек был благодарен ей не только за помощь, но и за то, что в первый день она не начала елозить по мозгам чем-то типа «сочувствую» и прочей хернёй. Это словно только на раны соль сыпало. Напоминало лишний раз, что произошло.

Оказавшись в кабинете Томаса… теперь уже в его кабинете, Джек нехотя сел за стол. Ему предстояло немного поработать. А ведь когда-то он заходил сюда, но ещё в качестве гостя.

Когда Джек зашёл сюда в роли босса в первый раз несколько дней назад, он облазил здесь весь кабинет. Интересного он ничего не нашёл, разве что немецкий пистолет «Шмайсер 662» под патрон десять миллиметров да сейф в шкафу. Он изначально знал, что Томми хранит все свои вещи именно в кабинете, так как здесь всё всегда находилось под круглосуточной охраной. Поэтому Джек уже через пару минут нашёл металлическую дверь с кодовым замком. Всего один звонок, и уже через полчаса эту дверь ломали профи своего дела. Им потребовалось около получаса, после чего, заплатив, Джек отправил их обратно, а сам полез внутрь.