Ярость и Разрушение

— Это немного чересчур.

Смеясь, я направилась к нему, но остановилась, увидев, что он опустил руки и смотрит на меня с довольно странным выражением лица.

— Что?

Он прикусил губу.

— Твой смех.

— А что такое?

Улыбка появилась и исчезла. Он покачал головой.

— Ничего.

— Нет. Это важно. Это было странно? Я хихикала? Арахис говорит, что я хихикаю. Как ведьма.

— Нет, — половина улыбки вернулась. — Это было не хихиканье. Это было приятно. Вообще-то, это был отличный смех. А ты просто... Я не часто слышал, чтобы ты так смеялась.

Я переминалась с ноги на ногу.

— Не слышал?

— Нет, — он снова откинул волосы с лица. — Думаю, что в последний раз я слышал твой смех, когда ты прыгала по крышам и чуть не довела меня до сердечного приступа.

Я улыбнулась. Я напугала его до смерти, и он набросился на меня, злой и... Ну, злость была не единственной вещью, которую он испытал в ту ночь. Моя улыбка померкла. Это было в ту ночь, когда импы напали на него, и я вытащила коготь из его груди...

Я отвела взгляд, выдохнула и нажала на мнимые тормоза, желая остановить несущийся поток мыслей.

— Может быть, я снова спрыгну с крыши, и ты услышишь мой смех.

— Как бы мне ни нравился этот звук, этого вполне можно избежать.

— Я так не думаю.

Я проковыляла туда, где оставила свою "Колу", и сделала глоток, жалея, что она уже не такая свежая.

— Думаю, мне нужно ещё раз принять душ.

— Мне тоже, — Зейн сошёл с матов.

Моя кожа вспыхнула, когда я подумала о том, что в квартире был только один душ. Мы оба были потными, а сохранение воды было полезно для окружающей среды.

Он остановился у дивана и прислонился бедром к спинке.

— Знаешь, что я думаю?

Надеюсь, то, о чём я думаю. А может и не стоит надеяться.

— Ты слишком мало себе доверяешь.

Я открыла рот.

— Да, я знаю, что это возмутительная новость, так как ты себя постоянно всячески нахваливаешь, — он ухмыльнулся, когда я захлопнула рот. — Но я намеренно влезал в твои слепые зоны, и ты хорошо с этим справлялась.

Стараясь не слишком радоваться, я надела очки и села на барный стул. Лицо Зейна немного прояснилось.

— Но не идеально, а мне нужно быть идеальной.

— Никто не может быть идеальным, — поправил он. — Но ты могла бы стать лучше, и я думаю... — Зейн замолчал, и вдруг его телефон запищал.

Он поднял телефон, а затем его брови нахмурились, и челюсть стала такой твёрдой, что я подумала, что он сломал коренной зуб.

— Проклятие.

Я напряглась.

— Что?

— Это Рот, — выдавил он. — Он здесь, и он привёл друзей.

ГЛАВА 6

Рот.

Также известный как Астарот, который оказался настоящим Коронованным Принцем Ада.

— Он знает, где ты живёшь? — спросила я.

— Очевидно, — проворчал Зейн. — Вот и конец району.

Я подавила смешок, а Зейн пересек комнату и положил телефон на остров. Меня не особо волновало, что Рот знал, где Зейн жил, или что он был здесь. Да, Рот был демоном — очень могущественным Верховным демоном — но он не был врагом.

По крайней мере, не нашим.

У Зейна и Рота были странные отношения.

Многое из этого было связано с тем фактом, что Стражи и Демоны, будучи отдалённо дружелюбными по отношению друг к другу, являлись чем-то неслыханным, потому что, ну, мда. Один представитель Небес. Другой представитель Ада. Стражи охотились на демонов. Демоны охотились на Стражей. Это было циклом жизни, и это было вполне понятно, так как они являлись прирождёнными врагами.

Только это было не так.

Зейн был первым Стражем, которого я встретила, и который не видел в демонах исключительное воплощение зла. Как и все Стражи, я была воспитана в вере, что не могло быть никаких сомнений, когда дело доходило до порочности демонов, но из-за Зейна, я узнала, что демоны были... сложными созданиями, и некоторые оказались способными проявлять свободную волю, как люди или Стражи.

Не все демоны были иррационально злыми. Хотя я не была уверена, что рациональное зло хоть чем-то было лучше, но я поняла, что добро и зло не являлись чем-то простым и ясным. Никто, ни демоны, ни даже Стражи, не рождается одноликим и не остается приверженцем одного в своих выборах и поступках. Демоны были способны на великое благо, а Стражи могут совершить великое зло.

Посмотрите на... посмотрите на Мишу. Стражи рождаются с чистыми душами — и если бы существовал список хорошего и священного в мире, они бы расположились чертовски близко к вершине этого списка, — но Миша совершил ужасные вещи. Он был злом. И этого нельзя было отрицать.

У Зейна и Рота были странные дружеские отношения, но не только из-за того, кем они являлись. Вопрос в том, что объединяло их.

Лейла.

Так или иначе, я предположила, что Зейн и Рот были своего рода псевдодрузьями.

Рот помог Зейну и мне встретиться с ковеном ведьм, которые были ответственны за наложение чар на людей, хотя он и не обязан был этого делать. Ещё одна его странная, не присущая демону выходка заключалась в том, что, когда мы попали в засаду Верховных демонов и чуть не погибли в доме сенатора Фишера, после того, как Рот доставил Лейлу в безопасное место, он вернулся, чтобы помочь Зейну. Возможно, он сделал это из-за непростой истории Лейлы с Зейном, но он вернулся, и это что-то да значило.

— Подожди, — сказала я. — Ты сказал, что он привёл друзей?

Он кивнул.

— Да.

Каждый мускул в моём теле напрягся, когда Зейн подошёл к электронной консоли управления у двери и нажал кнопку, как раз когда из домофона раздалось жужжание.

— Поднимайся, — сказал он в динамик, его голос был полон раздражения.

Когда Рот сказал о друзьях, он имел в виду Лейлу? Неужели он действительно приведёт её сюда, зная всё то, что произошло между ней и Зейном? Мне рассказал демон о прискорбной истории Зейна и Лейлы. О которой я вообще не знала, пока Рот не скинул на меня эту новость.

Хотя, если он привёл её с собой, у меня не возникнет проблем с её присутствием здесь. Лейла была очень мила со мной — ну не скажешь, конечно, что она встретила меня с распростёртыми объятиями при нашей первой встречи. Я всё ещё полагала, что вполне возможно она захочет съесть меня, но она оказалась в порядке, и явно была очень сильно влюблена в Рота.

Возможно, Рот привёл Каймана, демона-брокера, который обменивал души и другие ценные вещи, от которых люди были готовы отказаться. Он даже заключал сделки с другими демонами, так что он был игроком равных возможностей прямо там. Я надеялась, что это Кайман, потому что знала, что сейчас была потная, неряшливая, и мои волосы растрёпаны...

Я почувствовала внезапное горячее давление на затылке, и через мгновение дверь скользнула в сторону. Первым, кого я увидела, был принц демонов.

Рот был смертью и грехом, завёрнутыми в одну великолепную упаковку. Тёмные колючие волосы. Высокие, угловатые скулы. Сочный рот. Одно его лицо могло бы красоваться на тысячах обложек журналов и, возможно, развязать несколько войн.

— Ты выглядишь таким взволнованным при виде меня, — произнёс Рот лёгким тоном, и его губы изогнулись в полуулыбке, когда он посмотрел на Зейна.

Демон был немного выше Стража, но не так широк в плечах.

— Меня просто распирает от возбуждения. Я едва сдерживаюсь, — Зейн остался стоять у двери, а его голос был сухим, как кусок подгоревшего тоста. — Не думал и не гадал, что ты знаешь, где я живу.

— Я всегда знал, — ответил демон.

— Ну, это... великолепно.

— А я не знала, — знакомый голос раздался из-за спины Рота. — Он никогда не говорил мне, что знает, где ты живёшь.

Мой взгляд остановился на лифтовом отсеке. Рот был не один, и он определённо привёл не Каймана.

Лейла. И боже, глядя на неё, становилось понятно, почему Зейн так сильно был влюблён в неё. И почему в неё влюбился даже такой демон, как Рот. Она была парадоксом. С белокурыми волосами, большими глазами и с идеально очерченным ртом, она обладала поразительной смесью кукольной невинности и первобытного обольщения, запечатлённых в каждой черте её лица. Она была воплощением добра и зла, дочерью Стража и одной из самых могущественных демониц в мире, которая, к счастью, была погребена в Аду.