Артефактор

Прямо посреди комнаты к потолочной балке прицеплен блок. Один конец верёвки уходил к стене, а на другом, спускающемся вниз, чуть покачивался крюк. И сам крюк, и пол под ним были залиты чем-то тёмным, и я уже знал чем. Что удивительно, ни пылающей жаровни, ни жутких инструментов поблизости не наблюдалось. У дальней стены небольшой стол, на котором лежали листки бумаги. За столом ещё один солдат (видимо, писарь), а сбоку от стола сидел человек в офицерской форме. Похоже, именно он и ведёт допросы. Внешне ничего особенного – ни атлетической фигуры, ни красивой морды, которая понравилась бы женщинам. Субтильное телосложение, совершено лысая голова, глаза чуть навыкате, но выражение лица как у прокурора, приготовившего речь с требованием о расстреле. Если моя вина в чём-то и будет, то этот точно преувеличит её раз в десять, а адвокаты здесь не предусмотрены. А ещё, бля, офицер оказался магом земли. Довольно средним, но всё же. И тоже, наверное, будет спрашивать про мой резерв.

Я ожидал чего угодно, но офицер вдруг расплылся в улыбке.

– Надо же, какой подарок! Я-то потратил столько времени, а всего-то и надо было самому посмотреть наших гостей. Позвольте представиться – терн Концих. С кем имею честь?

Я опешил – это он что, со мной так разговаривает? На великосветский приём обстановка точно не тянет. Замявшись, я всё-таки выдавил из себя.

– Солдат Сапог, господин терн.

– Ой как интересно – непонятно чему обрадовался терн – И кличка такая… сочная. И как же ты здесь оказался?

– Да мне-то откуда знать? – удивился я – Нас на патрулирование отправили. Ходили, смотрели по сторонам, потом куда-то бежали. Потом на нас другие солдаты наскочили, драться начали, а потом, похоже, мне по голове дали. Очнулся уже здесь.

– И ты не знаешь где вы были?

– Откуда? Нас дней пять назад из учебного лагеря пригнали. Только и знаю, что корна нашего, и ещё одного солдата, которого приставили ко мне, чтобы, значит, поднатаскать немного. Остальных разве что в лицо немного запомнил.

– И как же их звали?

– Корна Татлех звали, а того солдата – Пикун.

– И больше никого?

– Так пять дней всего, господин терн! Из них один день на кухне бачки мыл, а один день мы ещё по лесу ходили.

– И не знаешь ни названия части, ни командира, ни где находится?

– Да кто же это всё новобранцу рассказывать станет, господин терн? Да и не интересно мне это было. Тут бы пожрать да выспаться, а об остальном вообще голова не болит.

– Ну да, ну да – покивал головой терн – Так, подвесьте-ка его.

Солдат, стоявший за моей спиной справа, врезал мне по печени, и пока я корчился от боли, меня вытряхнули из телогрейки, завернули руки за спину, подцепили их к крюку и подтянули вверх так, что стоять я ещё мог, но только на цыпочках. Чувствуется немалый опыт, сволочи.

– Ну как, память прояснилась? – Уже без улыбки спросил следователь.

– Да я как на духу, господин терн – простонал я – Всё что знаю, всё расскажу, только и вы сделайте снисхождение – я ведь и в самом деле мало что знаю, ведь только-только сюда пригнали.

– Что можешь рассказать про холм?

– Это про который? – на всякий случай решил уточнить я, и тут же получил удар по почкам.

– Про тот самый – усмехнулся терн.

– Да они там все одинаковые – попытался вильнуть я и снова получил удар.

– Да нет, это был особенный – смилостивился терн, с интересом наблюдая как я корчусь.

– Ну, мы там бегали, бегали, а потом один холм вдруг опускаться стал и в разные стороны потёк. Мы тогда уже долго бегали, сильно вымотались, поэтому я обратил на него внимания только потому, что дальше за ним другие солдаты появились. Но они убежали, и мы тоже побежали. А потом мне по голове дали.

– И как ты это сделал?

– Чего сделал?

– Не знаю что, но ведь холм растёкся не просто так.

Я на мгновение замер, с удивлением глядя на терна. Это с какой стати он сделал такие выводы?!

– Э… я ведь солдат, господин терн, моё дело мечом махать или в карауле стоять. А где там что в стороне, так это не моя забота.

Терн поморщился.

– Говорить, значит, не хочешь. Может, это и к лучшему – и уже стражникам – Бадью ему.

Звучало нехорошо, и я очень удивился, когда один из солдат притащил от стены самую обычную деревянную бадью высотой сантиметров пятьдесят. С меня стащили сапоги и заставили встать в эту деревянную ёмкость. Тот же солдат принёс ещё и мешок и засыпал мои ноги самой обычной сырой землёй. Я наблюдал за его действиями не столько со страхом, сколько с недоумением. Конечно, при желании орудием убийства или пытки можно сделать что угодно, но сырая земля?

– Ну что, говорить будешь?

– Да я как на духу, господин терн, вы только спрашивайте! – искренне соврал я, но тот сделал совершенно другой вывод.

– Не хочешь.

Маг сделал непонятное движение пальцами, и земля вокруг моих ног вдруг стремительно затвердела, превращаясь в подобие бетона. Почти не больно, но ассоциации появились очень нехорошие. Он что, меня топить собрался?

А маг небрежно бросил.

– На два пальца.

Один из солдат кивнул и подтянул верёвку, стянувшую мои руки, на эти самые "два пальца". Обычно, когда подвешивают человек на вывернутых руках, там дело ограничивается собственным весом, а сейчас у меня на ногах висели ещё килограмм двадцать. Тут тебе и вывернутые руки, тут тебе и совсем не добровольная растяжка. А маг встал передо мной.

– Видишь ли, Сапог, картина получается очень даже интересная. Некий молодой человек с магическими способностями под видом новобранца прибывает в часть на границу нашего королевства, на следующий день идёт в разведку, а через три дня снова разведка, во время которой была использована неизвестная магия, заставившая растечься большой холм, и угрожавшая убить наших солдат. Какой вывод после этого сделает любой нормальный человек?

Вопрос был риторический, не требующий ответа, но меня разобрала злость, что меня могут назначить крайним только из-того, что следователь заметил мой слабый уровень источника.

– Любой нормальный человек сразу подумает, что всё слишком просто и очевидно. Вас даже не волнует, что источник у меня есть, но крайне слабый, а заклинания я вообще едва вижу. Решили выслужиться, а меня крайним сделать? Что там дальше – убьёте "при попытке к бегству", пока не успел чего-нибудь лишнего сболтнуть?

– А у тебя есть что сболтнуть? – спокойно спросил маг.

Постоял, разглядывая меня, потом вдруг подошёл и сорвал с моей шеи самодельный оберег. Покрутил перед глазами, потом отошёл к столу и какой-то железякой разбил на кусочки. Осторожно достал мой билет, покрутил, рассматривая, потом глянул с усмешкой на меня.

– Ну что ж, новобранец, прибывший из учебки пять дней назад и носящий на шее сотню золотом, расскажи ещё раз как ты здесь оказался и чем занимался.

– Это наследство – буркнул я, чувствуя, что вся моя легенда летит к чёрту – На чёрный день берёг.

– Ну да, ну да – улыбнулся следователь, потом вдруг встрепенулся – Его вообще обыскивали?

Писарь, молчавший всё это время, чуть пожал плечами.

– Когда их привезли, наши на словах передали, что этот вообще зелёный, после нескольких ударов вырубили. Доспехи – старьё заношенное, даже на чучела стыдно надеть, так что всё там и бросили, чтобы не возиться.

– А здесь?

– Так другими занялись. А этот куда из камеры денется?

Терну явно было что сказать, но он сдержался.