Страница 2 из 17
— Неправильный вопрос задаешь, Владимир Михайлович, — сказал Сабуров, отодвинул от себя тарелку с гусиными костями и вытер руки салфеткой. — Как раз это дело ясное — жизнь им твоя нужна, что здесь непонятного? Меня бы на твоем месте другое интересовало — кому она так сильно понадобилась, что он с этой организацией связался.
— Загадками говорите, Дмитрий Федорович…
— Слушай, что я тебе скажу, Володя. Багровый Трилистник как-то связан с темными силами. Лично я думаю, что как раз через хозяина этих огнеподобных. Его описание во многих архивах имеется и везде сходится, так что… Имена только все время различаются, а во всем остальном — полное сходство.
— Любопытно…
— Угу, а дальше еще интереснее будет, — Дмитрий Федорович тоже налил себе в кружку кваса и несколькими мощными глотками опустошил ее. — Он ко многим в трудную минуту на помощь приходит, кому деваться некуда, вот только платой душу берет. Вот и делай выводы.
— Откуда у вас такие сведения, князь? На каждом углу об этом говорить не будут.
— Нет, конечно. Ты не забывай сколько я на этом свете живу и хлеб жую, — напомнил мне Сабуров. — Хватает у меня знакомых по всему свету, а среди них разные попадаются… Между прочим, не все соглашаются на его условия, есть такие, кто и отказывается. Вот только потом такие жизненные странности в мемуарах родовых упоминают, чтобы грядущим поколениям не заметку. Ты главное не сомневайся — я тебе правду говорю. Или ты, может быть, меня тоже считаешь князем с придурью в голове?
— Да нет, разумеется, что вы… Стал бы я к вам кататься в такую даль. Как раз наоборот — думаю, что от нечего делать вы бы мне это не рассказывали. Ну а если так — значит противник и в самом деле опасный вырисовывается, — сказал я. — Судя по вашим словам, чуть ли не сам Темный.
— Вот в этом я сильно сомневаюсь, — покачал головой князь-дракон. — Скорее слуги его. Думаю, недостатка в них он не испытывает — кто-кто, а он может очень хорошо их отблагодарить за верность. Хватает их по миру… Тебе вот Багровый Трилистник попался, кто-то с чем-то иным столкнется, а суть одна, граф. Так что думай, кто у тебя из врагов имеется, кто не пожалел ради твоей жизни своей душой после смерти расплатиться.
— Хах! Ну и задачки вы ставите, Дмитрий Федорович, — не смог я сдержать улыбку. — Да как же я вам отвечу, если у меня врагов как тараканов? Тут даже Любомир Щетинин со своими талантами не разберется… Если хорошенько поразмыслить, то у многих найдется повод за мою жизнь большую цену заплатить. Пальцев на руках сосчитать не хватит…
— Молодец, граф! — уважительно кивнул Сабуров. — Если так много врагов позволяешь себе иметь, значит верной дорогой идешь и не гнешься под каждым порывом ветра. Лишний повод мне думать, что не зря я с тобой знакомство свел. Люблю, когда в приятелях приличные люди состоят, а то ведь лезет в друзья всякая шушера…
— Рад слышать, — кивнул я. — Вот только что с задачкой делать? Ее решать как-то нужно…
— Обязательно, — согласился князь. — В перспективе она, само собой, решения требует. Пока врага не устранишь, неприятности преследовать будут — не мне тебя учить. Но если ты и в самом деле сразу ответа найти не можешь, то для начала нужно от самой угрозы избавиться, а потом уже задачки решать. Тем более, что какой-бы враг у тебя ни был, огнеподобный вместе со своим хозяином опаснее будет…
Это я прекрасно понимал и без Сабурова. Кто враг, мы выясним позже, а сейчас главное — его оружие уничтожить, и этой ночью я займусь этим вопросом вплотную. Жаль, конечно, что моя магия там не работает…
— Ты только меч не забудь, фейерверками своими там удивить никого не получится, — сказал вдруг Дмитрий Федорович, будто прочитав мои мысли.
Я удивленно посмотрел на него, но он сделал вид, что не замечает моего взгляда. Затем потянулся так, что кости хрустнули, и встал из-за стола.
— Иди отдыхай, Владимир Михайлович… Разбужу среди ночи.
— Вот кстати, все хотел спросить — почему вы ночью все время работаете с артефактами?
— Потому что в это время дорога туда легче и тебе там проще, понял, граф? — сказал он и вышел из столовой.
Жаль, я бы все-таки расспросил его об этом поподробнее, такого объяснения мне явно не хватило. Ну ладно, может быть потом, когда дело сделаю. Я налил себе еще полкружки кваса и с удовольствием его выпил.
Странный он все-таки тип, этот Сабуров… Ну и хорошо, что Рассвет я с собой додумался взять, а так пришлось бы врукопашную на них идти.
Я посмотрел на кувшин кваса и хотел было осилить еще полкружечки, но понял, что больше в меня просто не влезет. Ладно, отдохнуть и в самом деле будет не лишним. Кстати, а интересно будет посмотреть на хозяина огнеподобных… Вот бы еще узнать какая сука их ко мне направила…
Британская империя
Лондон
Посольство Японской империи
Несколько дней после разговора с господином Хитоши Савва Андреевич Ахматов чувствовал себя не в своей тарелке. Он поймал себя на мысли, что чуть ли не каждые пятнадцать минут проверяет свой мобильный телефон — вдруг ему звонил японец, а он не услышал звонка.
Да, поведение не совсем свойственное князю, но что делать — уж очень ему хотелось решить этот вопрос с Соколовым как можно скорее. Ну а после того, как до него дошла грустная весть о смерти Магнуса Христофоровича Рейтера, его желание многократно усилилось.
Молодой граф из Российской империи стал для него чем-то вроде больного зуба, который нестерпимо ныл и нуждался в скорейшем удалении. Ну а японец виделся ему в этом свете единственным врачом, который может помочь справиться с нездоровым зубом.
В его голове все время крутилась мысль, и она крайне его беспокоила — он остался один, а все его приятели уже лежат по могилам. Князь был готов сделать все, что угодно, чтобы не составить своим друзьям компанию. Для этого всего лишь нужно было избавиться от Соколова.
Он был совершенно уверен в том, что это все его рук дело. Хотя по новостям из Африки выходило все так, будто колдун спятил и разделался с бедным Рейтером, в эту версию он не верил. Да и какой дурак поверит в нее? Разумеется, это дело рук щенка из России, кого же еще?
Поэтому, когда наконец зазвонил телефон, и господин Хитоши пригласил его в посольство, князь чуть ли не бегом бежал через весь Лондон. Что говорить, если он настолько сильно боялся опоздать, что приехал даже на час раньше. Когда такое было?