Грани обмана

Грани обмана

Глава 1

Яркие огни сверкают вдоль рампы, отвлекая зрителей от происходящего на манеже.

На то и расчет.

Я дергаю за шнурок, в моих руках крошечным фейерверком рассыпаются искры. Подсветка гаснет, а когда снова включается, на растопыренных пальцах сидят шесть белоснежных голубей. Повинуясь беззвучной команде, они дружно взмывают под купол, чтобы вернуться домой, в теплый птичник.

Наверняка при этом про себя поминают дурных людей, вздумавших держать их в темном мешке битых полчаса, не самыми лучшими словами.

Мне копошащаяся пернатая группа в рукавах тоже никакого удовольствия не доставляла, так что тут квиты.

Шаг в сторону, щелкает застежка, и вместо глухого черного костюма я остаюсь в кокетливом алом купальнике с коротюсенькой символической юбчонкой. Папы в зале одобрительно выдыхают, мамы напрягаются. Детям все равно — они следят взглядами за кружащимися между закрепленными трапециями птичками.

— А теперь — сложнейший трюк! Эта милая девушка сейчас будет рисковать жизнью в ледяной воде! Обратите внимание, цепи самые настоящие! Не желаете ли проверить? — Мэтр Сильвестр, в миру Прохоров Иван Федорович, пошел вдоль первого ряда, предлагая детишкам потрогать блестящие металлические звенья.

Цепи-то настоящие, а вот замок на них с секретом. Но этого мы вслух не скажем никогда.

Заученная улыбка стала шире и искреннее. Это последнее выступление в качестве ассистентки. Уже на следующей неделе в программу включат мой личный, уникальный и неповторимый номер! Я буду уже не «милая девушка», а Шарлотта Великолепная!

Впрочем, пока моя задача — делать вид, что я счастлива лезть в заполненный под завязку водой прозрачный контейнер. А перед этим меня еще обмотают тяжеленной цепью и навесят на нее замок.

Просто восторг.

Поскрипывая колесами, на сцену выехал реквизит. Коробка, в которой я буду топиться, проверена уже поколениями циркачей и абсолютно надежна. В случае чего, за кулисами дежурит наш бессменный врач.

Откачает, в этом я уверена.

Как и в том, что участвовать в шоу ему сегодня не придется. Не первый раз ныряю. Каждое движение отработано до мелочей, воздуха мне всегда хватает с запасом. Сама иногда удивляюсь. Не каждому пловцу удается задерживать дыхание на три минуты с лишним, а у меня это выходит как-то само собой, без особых усилий.

На ногах закрепили платформу, по совместительству крышку коробки, навесили на нее внушительные замки — будто мало цепей на теле! — и под бурные аплодисменты подняли меня вверх тормашками над сценой. Оборки, изображающие юбку, упрямо топорщились вопреки законам тяготения, к разочарованию мужской части зрительного зала.

Цепи сдавливали руки, особенно в локтях. Я пошевелила пальцами, убеждаясь, что дотягиваюсь до крепления замка, и едва заметно кивнула начальнику. Мэтр принялся крутить лебедку, нарочито медленно погружая жертву в наполненную водой стеклянную коробку.

Прохладная жидкость коснулась макушки, и я выключила улыбку, набирая полные легкие драгоценного кислорода. Залило лицо, потом шею, купальник неприятно прилип к телу.

— А мы пока будем считать! — радостно объявил мэтр Сильвестр, с несколько садистским удовольствием наблюдая, как я неторопливо погружаюсь в прозрачный куб.

Его голос доносился до меня приглушенно, да и не интересовали меня звуки. Я сконцентрировалась на том, чтобы правильно держать торс, ближе к задней стенке, отмечая про себя секунды.

Как только моя голова касается дна, задергивается шторка — и начинается волшебство.

— Рааааз! Двааа! — хором тянул зал послушно, пытаясь разглядеть сквозь плотную занавесь, как именно я буду вылезать.

Ноги вышли из креплений сами — те автоматически отщелкиваются, как только крышка становится на место. Пальцами ног я ловко и быстро вытащила из петель втулки, небрежно уронив их обратно в воду. Все, огромные висячие замки могут продолжать висеть снаружи в качестве декорации — путь на свободу открыт.

Точно так же я нейтрализовала цепи. На то, чтобы их размотать в замкнутом пространстве, ушло драгоценных полминуты, но если этого не сделать сейчас, я не смогу выбраться. Места не хватит, чтобы согнуться пополам.

В этом фокусе самое важное — гибкость. После умения задерживать дыхание, разумеется.

Я подтолкнула ногами крышку.

Отчего-то в этот раз она не отлетела в сторону, болтаясь на канате как обычно, а неспешно отплыла. Странно. Поменяли канат?

Напрягая пресс, извернулась в коробке и рванула наверх, туда, где ярко светил софит.

Слишком ярко.

И слишком далеко.

Вспоминая и прокручивая раз за разом этот эпизод, я так и не сумела сообразить, в какой момент произошел роковой переход.

Когда разматывала цепи? Еще подумала, что стенки мне почти не мешают.

Когда изогнулась, готовясь хвататься за борта коробки и не находя их?

Не знаю.

Однако факт неумолимая штука.

Нырнула я в родном мире, а вынырнула в чужом.

Дошло это до меня, правда, далеко не сразу…

Вместо стеклянного куба я каким-то невероятным образом оказалась в небольшом озерце. Вокруг вода, внизу ил и коряги, наверху солнце, а никакой не софит. Я чуть не заорала от паники, но вовремя сообразила, что тогда точно наглотаюсь мутноватой жидкости.

Дно было недалеко, прямо под ногами. Никаких следов реквизита, сцены или зрителей.

Меня что, накачали чем-то и бросили в озеро? Если это чья-то шутка, то совершенно не смешно.

Или я не успела вынырнуть вовремя и сейчас ловлю глюки, пока наш док надо мной колдует?

В два гребка я достигла поверхности и забарахталась, с хрипами восстанавливая дыхание. Легкие обжег душный, знойный летний воздух. Чувство, что я на курорте, а не в морозной зимней столице. Это куда же меня занесло-то? Или занесли?

Кроме дурацкого розыгрыша или комы, других объяснений происходящему у меня не было.

Солнце слепило глаза с непривычки, не позволяя толком осмотреться.

— Мейс наван! Мейс ли наван! — заверещал детский голос неподалеку.

Я рефлекторно повернула голову в ту сторону и оторопела.

Кажется, здесь снимают исторический фильм.

На берегу лужи, в которой я бултыхалась — небольшой, размером с цирковую арену, может чуть меньше — собралась группа детей в забавных одинаковых платьицах с аккуратными передничками. У самых младших из-под подола виднелись белоснежные носочки. Лифы застегнуты под горло, а выше — кружевные воротнички, торчащие колом. Ни сантиметра неприкрытого тела, кроме ладоней и лиц. А еще зонтики в руках сопровождавших этот детский сад двух дам. Огромные кружевные полотнища на палках. Как им не тяжело, бедным?

Я огляделась в поисках камер и съемочной группы, но вокруг был лишь ухоженный парк с ровными дорожками и рядами деревьев, как по линеечке. Невдалеке виднелся забор, полускрытый цветущими кустами. Похоже, частная территория.

Делать нечего, не сидеть же в воде. Надеюсь, меня не арестуют за посягательство на чужую водную собственность. Я подплыла к живописной стайке юных барышень и выбралась из озерца. Дети захихикали, отворачиваясь, и украдкой тыча пальцами в мою сторону.

— Ансунэ! — поморщилась одна из взрослых актрис, помогая мне подняться. Девочки снова зашептались, но быстро стихли под укоризненным взглядом воспитательницы.

Пальцами, правда, продолжали на меня украдкой показывать. И было отчего.

На мне все еще красовался мой шикарный купальник для выступлений. Кокетливая юбочка, скорее напоминавшая пышную оборку, топорщилась во все стороны. Окружившие же меня особы в возрасте от пяти до пятидесяти все, как одна, щеголяли в длинных, в пол платьях.

И тут я, красивая такая.

Боюсь представить, что обо мне подумали.

— Кас! — шикнула еще раз на мелочь женщина, со вздохом стянула с себя плотную накидку и обернула вокруг моих плеч.

Вовремя. Меня как раз начало познабливать, не столько от холода (жара стояла по-настоящему летняя, градусов тридцать, не меньше!), сколько от нервов. Вымолвить вслух ничего не получалось. Зубы клацали так, что я боялась прикусить язык. Молча пошла, куда повели. Дама, занимавшаяся мной, придерживала сквозь ткань мой локоть, то ли чтобы я не споткнулась, то ли чтобы не сбежала.