Страница 86 из 166
Но все же китайская информационная война, как и русская в 2016 году, была пусть и влиятельной, но все же малой частью сети фейковых новостей, и совершенно ясно, что большинство фальшивых китайских аккаунтов почти не имело подписчиков. Из всех этих «змеиных масел» прежде всего распространились не русские и не китайские. Пирс Робинсон, бывший профессор из Шеффилда, содиректор Организации по исследованию пропаганды (OPS) со штаб-квартирой в Бристоле, задал вопрос: «Коронавирус – это снова 9/11?» Марк Криспин Миллер из Нью-Йоркского университета, еще один директор OPS, предположил, что вирус – это биологическое оружие. Сторонники некоторых теорий уверяли, что вышки 5G снижают сопротивляемость к вирусу (из-за чего в Великобритании на эти вышки начали нападать). Другие расхваливали «шарлатанские зелья» разной степени безвредности. Муктада ас-Садр, иракский духовный лидер, заявил, что одной из причин пандемии были однополые браки[1210]. Впрочем, самые популярные теории заговора касались вакцин. Тим Хейворд, профессор Эдинбургского университета, специализирующийся на теории экологической политики, в числе прочих сделал ретвит утверждения о тайных мотивах Билла Гейтса, заставивших последнего поддержать поиск вакцины от COVID-19[1211]. Одна из версий этой теории вдохновила создателей фильма «Пландемия» (Plandemic) – к слову сказать, весьма популярного[1212]. Всемирная организация здравоохранения слишком поздно осознала, что наряду с биологической пандемией началась и еще одна – «инфодемия» теорий заговора. Из десяти самых просматриваемых сайтов с ложными сведениями о COVID-19 восемь продвигали заведомую ложь под заголовками вроде: «ИССЛЕДОВАНИЕ: 26 китайских трав с „высокой вероятностью“ предотвращают коронавирусную инфекцию» или «Почему коронавирус – это кара Божья?»[1213].
«Инфодемию», как и реальную пандемию, нельзя было понять в отрыве от сети, в которой та распространялась. Новые теории заговора играют на руку уже укоренившимся сетям – скажем, движению «антипрививочников» и культу QAnon («кью-анон»), у которых немало групп и страничек на Facebook♦[1214]. Компания Pulsar, чья деятельность связана с базами данных, проследила в интернете расцвет и упадок двенадцати различных теорий заговора: «Вышки 5G», «Сделано в лаборатории», «Исцеление чесноком», «Пришельцы», «Глаза тьмы», «Русские львы», «Китайское биооружие», «Водка вместо антисептика», «Кокаин спасает от вируса», «Просто грипп», «Контроль населения» и «Новый мировой порядок», – и связала их передачу с кластерами интернет-инфлюэнсеров, прежде всего с такими группами, как «Фанаты Трампа против „Глубинного государства“» и «Патриоты-республиканцы»[1215]. На этом фоне решение компании Facebook♦ не менять алгоритмы имело очень важные последствия. Соцсеть не стала предлагать пользователям более широкий спектр групп, чем раньше, и тем самым не уменьшила влияние тех, кто чаще всего делится информацией, – иными словами, «онлайн-суперраспространителей»[1216]. В марте среди американских избирателей провели опрос, и 10 % респондентов сочли «вероятной или совершенно истинной» теорию, согласно которой вирус был создан правительством США; 19 % полагали, что Центры по контролю и профилактике заболеваний преувеличивают опасность вируса, желая «навредить Трампу»; а 23 % нашли «вероятным или совершенно истинным» представление, что вирус создали китайские власти[1217]. Анкетирование, проведенное в Великобритании, показало, что и там люди готовы были поверить в лабораторное происхождение коронавируса[1218]. В середине мая в США провели социологическое исследование, и, согласно полученным данным, половина тех, кто назвал своим главным источником новостей телеканал Fox News, верила, будто Билл Гейтс намерен при помощи вакцины от COVID-19 имплантировать людям микрочипы, призванные отслеживать их передвижения[1219]. Дезинформация о пандемии поступала и в Европу – из Китая, России, Ирана и Турции, – но совокупное воздействие этих вбросов вроде бы оказалось не столь заметным[1220].
24 июня на собрании уполномоченных представителей во Флориде одна девушка выступила против обязательного ношения масок, обвинив сторонников этой меры в том, что они заодно с дьяволом, 5G, Биллом Гейтсом, Хиллари Клинтон, «педофилами» и «глубинным государством»[1221]. Некая Стелла Иммануэль, врач из Хьюстона, настаивала на том, что сумела вылечить заболевших COVID-19 при помощи гидроксихлорохина – но, как оказалось, она также верила, что эндометриоз, кисты, бесплодие и импотенция возникают из-за половых сношений с «нефилимами» (демонами в человеческом обличье) и что в современных медицинских процедурах используется «ДНК пришельцев»[1222]. И в том, что президент Трамп сделал ретвит видеоролика, в котором доктор Иммануэль рассказывала о гидроксихлорохине (а ролик этот просмотрели более тринадцати миллионов раз), – в точности запечатлелась природа двойной пандемии, с которой в 2020 году столкнулся мир.
Глава 10
Экономические последствия пандемии
Мы уже давно обросли мозолями и не слышим, как убивают.
Евгений Замятин. «Икс»
О длительном и кратком
Вскоре после того, как Джон Мейнард Кейнс в 1919 году вылечился от болезни, которой, как предполагают, был испанский грипп, он написал провокационный трактат, принесший ему известность, – «Экономические последствия мира» (The Economic Consequences of the Peace). В нем Кейнс осуждал карательные условия Версальского мирного договора, налагавшего на Германию неустановленные, но потенциально огромные военные репарации, и предсказывал в экономике инфляционную катастрофу, которая неминуемо должна вызвать мощный негативный эффект в политике[1223]. Заключительное предсказание Кейнса в конечном итоге сбылось:
Если мы осознанно вознамеримся довести Европу до обнищания, осмелюсь предсказать, что возмездие не заставит себя ждать. И тогда ничто уже не сможет надолго отсрочить окончательную битву сил Реакции с отчаянными конвульсиями Революции – битву, перед которой померкнут все ужасы минувшей германской войны[1224].
Впрочем, его предсказание о том, что немецкая валюта в ближайшее время ослабеет, оказалось неверным: весной 1920 года та неожиданно стабилизировалась наряду с другими европейскими валютами. Укрепление продолжалось недолго, но на коротких позициях во франках, марках и лирах Кейнс потерял столько денег, что едва не обанкротился[1225].
Какими будут экономические последствия пандемии? Несомненно, она принадлежит к разряду крупных экономических катастроф. Если Международный валютный фонд окажется прав насчет валового внутреннего продукта США в 2020 году (в июне МВФ прогнозировал падение на 8 %, но к октябрю оценка была уже не столь мрачной: ВВП должен был сократиться лишь на 4,3 %), то этот год станет для американской экономики худшим с 1946-го[1226]. В апреле уровень безработицы в США достиг высшей точки со времен Великой депрессии. В других странах все было еще хуже. В мае Банк Англии предсказал сильнейшую рецессию со времен «Великого мороза» 1709 года[1227]. Итак, в большинстве стран сократится производство и вырастет безработица – но что еще нас ждет? В 2020 году многие комментаторы, придя в ужас от того, как справляются с кризисом американские службы здравоохранения, как локдауны сокрушают экономику и как беспримерно возрастают государственные займы и денежная эмиссия в центральном банке, предположили, что господство доллара в мире приближается к концу. И все же опыт Кейнса в 1920-х годах напоминает, что в истории валютных курсов редко когда удается с легкостью что-либо предсказать. Выступая на одном онлайн-форуме в начале августа 2020 года бывший министр финансов США Лоуренс Саммерс – возможно, наиболее близкий духовный наследник Кейнса из всех, кого когда-либо производил американский Кембридж, – заметил: «То, что есть, не заменить тем, чего нет». Что могло прийти на смену доллару в качестве резервной и торговой валюты, когда «Европа – это музей, Япония – дом престарелых, Китай – тюрьма, а биткоин – эксперимент»?[1228]