Страница 65 из 166
В итоге смертность от ВИЧ/СПИДа неуклонно росла. В 1987 году в США от болезни умирало примерно 12 тысяч человек в год, в 1994 году – уже более 40 тысяч, причем к тому времени ее жертвами все чаще оказывались гетеросексуалы и инъекционные наркоманы[865]. Однако если в Америке СПИД был трагедией, то в Африке, где вирус почти всегда распространялся через гетеросексуальные половые контакты, он стал настоящей катастрофой[866]. К 1990 году ВИЧ заразил более 20 % взрослых жителей таких столиц, как Кампала и Лусака. К 1996 году в странах Африки южнее Сахары чаще всего умирали именно от СПИДа. В 1987 году в Ботсване, Южной Африке и Зимбабве ожидаемая продолжительность жизни при рождении превышала шестьдесят лет. К 2003 году этот показатель снизился до пятидесяти трех, пятидесяти и сорока четырех лет соответственно. Что было тому виной? Отчасти это объяснялось высоким уровнем проституции и промискуитета – именно поэтому особому риску были подвержены дальнобойщики и шахтеры. Другой причиной стала дезинформация. Во франкоязычных странах Африки аббревиатуру SIDA (СПИД) расшифровывали как syndrome imaginaire pour décourager les amoureux (воображаемый синдром, мешающий любить)[867]. В Южной Африке президенты один за другим – Табо Мбеки, сменивший Нельсона Манделу в 1999 году, и Джейкоб Зума, десять лет спустя пришедший на место Мбеки, – публично отрицали угрозу, исходящую от вируса, причем последний хвастался, что ему для защиты хватает и душа, принятого после соития. Все усложнила и советская кампания по дезинформации, вследствие которой в индийской газете, подконтрольной КГБ, написали, что СПИД был умышленно создан в США. Затем эту ложь усугубили заявления Якоба Сегала, бывшего биофизика из ГДР, – его поддельные исследования широко цитировались в газетах всего мира, в том числе и в Sunday Express[868]. Даже если не говорить о страданиях, причиненных миллионами преждевременных смертей, экономические последствия были неисчислимы. СПИД убивает медленно, отбирает у работников силы и снижает продуктивность труда. Когда от него умирают родители, дети, оставшиеся сиротами, имеют очень маленькие шансы добиться успеха в жизни. Тропическая Африка сейчас намного беднее, чем была бы в том случае, если бы ее не поразил СПИД.
Урок ВИЧ/СПИДа не совсем в том, что он «изменил все», – как гласит заглавие юбилейной книги, которую в 2015 году опубликовали под эгидой UNAIDS (Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу)[869]. В истории пандемии СПИДа прежде всего поражает, что мы, даже признав наличие новой смертельной болезни, распространяемой половым путем или через совместное использование игл, мало поменяли свой образ жизни. В одном из ранних американских отчетов отмечалось, что произошли «резкие и радикальные, но… недостаточные изменения в поведении как гомосексуальных/бисексуальных мужчин, так и инъекционных наркоманов», а также упоминались «значительная нестабильность и рецидивизм»[870]. К 1998 году только 19 % взрослого населения США сообщили о каких-либо изменениях в своем сексуальном поведении в ответ на угрозу СПИДа[871]. Страх слегка ослабел в 1996 году, когда появилась комбинированная антиретровирусная терапия (АРТ или АРВТ), при которой используется коктейль из ВИЧ-подавляющих препаратов, призванный предотвратить развитие СПИДа у носителей ВИЧ. Впрочем, вряд ли стоило рассчитывать, что страх уйдет совершенно, – особенно с учетом того, что сначала АРТ стоила 10 тысяч долларов в год. В 2017 году в одном докладе приводились данные, согласно которым менее половины мужчин из группы риска надевали презерватив во время последнего полового акта[872]. Недавнее британское исследование показало, что удержать гомосексуалов от секса без презерватива способны лишь продолжительные кампании, направленные на повышение общественной и личной осведомленности[873]. Тем временем примененный в Африке подход ABC (abstain, be faithful, and condomize – соблюдай воздержание, храни верность, пользуйся презервативами) позволил достичь лишь ограниченного успеха. По данным ООН, с 2000 по 2015 год «на востоке и юге Африки… использование презервативов увеличилось с 21,1 % до 22,2 % среди мальчиков и с 21,6 % до 32,5 % среди девочек»[874]. Вряд ли это можно считать победой. Впрочем, есть и более обнадеживающие свидетельства, согласно которым молодые африканцы начинают половую жизнь позже и отказываются от традиционных практик – скажем, от ритуала «очищения» вдовы через секс с родственником умершего мужа[875].
Если нет эффективной вакцины или если лечение сперва недоступно, а потом очень дорого обходится, то сдержать пандемию можно лишь одним путем: вести себя иначе. В случае с заболеваниями, передающимися половым путем, органы общественного здравоохранения почти бессильны, и лучшее, что они могут – это донести до людей информацию и надеяться, что их услышат. Безусловно, за последние тридцать лет сексуальное поведение поменялось. По мнению психологов Брук Уэллс и Джин Твенге, у миллениалов в среднем меньше сексуальных партнеров, чем у представителей предыдущих поколений[876]. Другое исследование, проведенное в США, пришло к такому выводу: «…промискуитет в современную эпоху достиг пика у мужчин, родившихся в 1950-х годах»[877]. Кроме того, теперь стали чаще использовать презервативы[878]. Проведенный в 2020 году анализ ответов Общего социального исследования (General Social Survey) с 2000 по 2018 год выявил среди последней когорты – в возрастной группе от 20 до 24 лет – более высокие показатели сексуальной инертности, чем среди их предшественников, родившихся в 1970-х и 1980-х годах. С 2000–2002 по 2016–2018 годы доля юношей в возрасте от восемнадцати до двадцати лет, сообщивших, что они не вели половую жизнь в прошлом году, увеличилась с 19 до 31 %. Сексуальная активность уменьшилась и в возрастной группе от 25 до 34 лет, а кроме того, отмечалось снижение доли респондентов, сообщавших о том, что они занимаются сексом раз в неделю или чаще.
Однако заметнее всего это снижение было среди студентов и мужчин с низкими доходами и с неполной занятостью или не имеющих работы. Это наводит на мысль, что снижение сексуальной активности обусловлено экономически. В число других возможных объяснений входят «стресс и загруженность современной жизни», «наличие онлайн-развлечений, способных конкурировать с сексуальной активностью», повышенный уровень депрессии и тревожности среди молодежи, пагубное влияние смартфонов на взаимодействие людей в реальном мире, а также то, что «интрижки» уже не так сильно привлекают женщин[879]. Самое последнее Национальное исследование сексуального поведения и образа жизни, проведенное в Соединенном Королевстве, точно так же показало заметное снижение частоты половых контактов, – но это, опять же, никак не было связано с ВИЧ/СПИДом[880]. Супружеские или сожительствующие пары, как правило, вернулись к идее «Никакого секса, пожалуйста, мы британцы»[881], – и скорее всего, как показал тщательный анализ, опубликованный в «Британском медицинском журнале», это связано с «тем, что в 2007 году появился iPhone, а в 2008-м произошел спад мировой экономики»[882]. Примечательно, что в самом последнем Общем социальном исследовании США не наблюдается никаких признаков снижения сексуальной активности среди мужчин и женщин, причисляющих себя к геям, лесбиянкам или бисексуалам: они указывают на наличие трех или более половых партнеров чаще, чем гетеросексуалы. Более 40 % американских геев или бисексуалов заявили, что в минувшем году занимались сексом раз в неделю или даже чаще. Более трети сообщили, что у них было три или более партнеров[883].
И тем временем – что, наверное, и неудивительно в свете представленных данных – ВИЧ продолжает жить. В 2018 году инфекцию диагностировали у 37 968 американцев, 69 % из которых – геи или бисексуалы. Теперь общее число ВИЧ-положительных людей превышает миллион, и чуть более чем у половины «вирус подавлен» при помощи АРТ[884]. Но на ВИЧ уже пятый год подряд приходится лишь малая часть из почти 2,5 миллиона новых случаев заболеваний, передающихся половым путем. Первое место занимает хламидиоз (почти 1,8 миллиона случаев), за ним идут гонорея (более 580 тысяч) и сифилис (115 тысяч). Если говорить о сифилисе, то геи и бисексуалы составляют более половины всех заболевших[885]. Ничто другое не способно с такой кристальной ясностью показать, как неимоверно сложно изменить поведение даже при столкновении с опасными, пусть уже и не смертельными, патогенами. Те, кто надеялся, что в дни COVID-19 маски станут «новыми презервативами», не понимали, сколь удручающей была эта аналогия[886]. Если SARS-CoV-2 является для социальной жизни тем же, чем ВИЧ был для жизни половой, тогда в течение нескольких месяцев после завершения этой книги, заболеют еще очень и очень многие.