Страница 2 из 8
На Ад опускался холод. Резкий, изматывающий, изнурительный холод, и это ощущалось немедленно. Притом стояла середина лета, да и в целом подобная температура и такие перепады были совсем нехарактерны для адского климата: Нереальность Нереальностью, но должны же и у невероятного наличествовать границы? Наверное.
«Наверное…» – пронеслось в головах Децербера.
Он пожевал сигары, потряс озябшими ногами и, пожав плечами и надеясь, что этот холод – просто холод, и ничего более, направился к двери репетиционной базы. Однако нечто – то самое предчувствие? – подсказывало: подобные изменения часто становятся предпосылками к значительным передрягам. И Децерберу ли было этого не знать…
Пёс подошёл к небольшой автоматической двери, и та, заметив его сенсором, приветливо раскрылась. Робот-дежурный поприветствовал музыканта, когда тот спустился по лестнице в подвальное помещение. Обстановку вокруг создавали неяркие, парящие у стен несгораемые светильники.
«Несгораемые-то несгораемые, но очень даже ломаемые», – подумалось трёхголовому гитаристу.
В его планы – ни сейчас, ни после – не входило крушить и выводить из строя что-либо: он лишь подметил факт и на основе его сделал вывод. В Аду и без него, даже при строжайшем правлении Повелителя, есть кому ломать, крушить и прочим образом буйствовать. Децербер же занимался подобным исключительно в двух случаях: по неосторожности и необходимости. Пока ни того, ни другого не произошло.
Когда он открыл старомодную, неавтоматическую дверь в репетиционное помещение, тотчас вскинулись в воздух несколько пар рук-лап. Первым Децербер заметил возмужавшего и вроде бы ещё более выросшего Пушка. Оборотень стоял и весело, беззлобно улыбался.
У Пушка было две фазы, которые он мог менять по своему желанию, вне зависимости от состояния Купола. В первой фазе он выглядел как рослое, почти безволосое существо, гуманоид с длинными руками и ногами. Во второй – ещё более высоким, покрытым пепельно-серой шерстью амбалом со здоровенной волчьей физиономией. Пушок предпочитал фазу номер два; говорил, смотрится эффектнее, да и девушкам нравится.
– Привет, шеф, – поздоровался оборотень, беззаботно улыбаясь, что со стороны выглядело весьма устрашающе.
– Привет.
Децербер ухмыльнулся в ответ. Вообще-то он только хотел улыбнуться, но при его внешности и харизме улыбки на трёх наглых мордах выходили крайне похожими если не на оскал, то на усмешку. Короче говоря, эта парочка стоила друг друга.
– Где пропадал? – громыхнул на всю комнатку наполовину заполнявший её Пушок.
– У меня к тебе тот же вопрос, – не остался в долгу Децербер.
– Я попал в адскую армию. А в этом случае не узнаешь, когда тебе удастся вырваться на свободу.
– Вот. А я попал в пробку – с ней та же история.
Старые друзья расхохотались, пожали руки и обнялись.
– Ну что, телячьи нежности закончились? – нетерпеливо осведомился Туктук, барабашка и ударник. – Тогда, может, приступим?
Пушок неодобрительно посмотрел на Туктука, однако тут же улыбнулся.
– Приступим.
Децербер согласно кивнул.
– Приступим, – повторил он, взял дожидавшуюся его на подставке электрогитару.
И они приступили.
Туктук повертел в руках барабанные палочки и принялся отстукивать ими бодрый ритм. Лих, одноглазый великан и басист, поддержал ритм-партию низкими нотами, которые играл килограммовыми пальцами в перчатках. Крысс-клавишник по имени Ратт уверенно положил руки на чёрные и белые прямоугольники на своём мульти-инструменте «Хам». Пушок зарядил скоростной, суперзаводной рифф. А Децербер, подумав, что вот оно, то, что было раньше, возвращается во всей красе, поддержал джем-сессию виртуозным импровизированным соло.
А затем они перешли к исполнению песни «Scream (For Me)». После неё – к «Master Of Walls». Затем наступила очередь «Rif -F-» и «True». И так далее. Громовые раскаты рока раздавались внутри достаточно скромного по размерам помещения; скрадывались они шумоподавляющей разумной, живой аппаратурой, которая одновременно являлась звукорежиссёром и системой охраны.
Все пятеро молча балдели, выдавая на-гора высококлассную музыку. Ничто не могло их остановить!
Ну, почти. Потому что вдруг случилось оно.
Свет в помещении замигал и погас, а потом загорелся вновь. Стены задрожали. Пол подпрыгнул и заколебался, подобно волне.
Музыканты замерли, гром рока стих.
– В чём дело? – неизвестно у кого спросил озабоченный Децербер, ещё не до конца забывший чувство, что посетило его там, на улице.
Никто не ответил, и не очутилось рядом никого и ничего, способного прояснить ситуацию. Зато внезапно электрогитара Пушка вырвалась из рук оборотня, поднялась в воздух и с размаху заехала ему по голове. Случай неприятный, немного болезненный – но не более. А самое главное, загадочный, сверхъестественный и потенциально опасный.
– Та-а-ак… – протянул Децербер, по опыту и благодаря интуиции догадываясь, что случится дальше.
Он не ошибся.
Стоило псу снять и отложить в сторону «Дубнер Везеркастер», на котором играл, как тот поднялся в воздух, словно умел левитировать, и, угрожающе раскачиваясь, направился в сторону Децербера.
Дец выставил вперёд мохнатые руки.
– Эй, друг, ты чего, – миролюбиво сказал он. – Вспомни всё, что было между нами: сколько репетиций отыграно, сколько сессий и концертов пройдено…
Но гитара, похоже, никого не собиралась слушать. Она резко и сильно отклонилась назад, а потом, как маятник, понеслась вперёд, на центральную голову Децербера. Все пять килограммов.
Пёс, слава Повелителю, обладал отменной реакцией. Он увернулся, отскочив в сторону двери, и сделал это не просто так: Децербер понимал, что убеждением от неразумных инструментов ничего не добьёшься, а значит, надо делать ноги. Либо крушить оборудование, спасая собственную бесконечную жизнь. Но поскольку оборудование было более чем дорогостоящим, Дец, скрепя сердце, выбрал первый вариант.
Тем временем остальные члены группы «Hard Boil» отмахивались от гитар, клавишных и барабанов кто чем мог – руками или вещами, на которые пока не подействовали неведомые оживляющие силы. Это не очень помогало, или, если быть точным, не помогало совсем: боясь повредить инструменты, музыканты не выводили их из строя. А агрессивные предметы продолжали наступать – и усиливали напор.
– Дец! – проорал Пушок, отталкивая здоровенными ручищами бас-бочку. – Какого дьявола!
– Рогатого, – спокойно ответствовал Децербер. – Того, что на троне сидит.
– А если серьёзно? Какого чёрта происходит?!
– Хотел бы я знать…
В этот момент вверх, подобно ракете, взлетела тарелка от ударных и обрушилась прямиком на волосатую голову оборотня. Пушок помотал означенной частью тела и, выругавшись, отбил «летающую тарелку» в сторону.
– Эй, поосторожнее! – предупредил Туктук. – Это же настоящая «Жемчужина»!
– А мне плевать на марку ударных, когда они угрожают моему здоровью, – отозвался Пушок.
– Ну погоди, вот справимся с этой непонятной хренью, я с тобой по-другому поговорю… – пробурчал барабашка, хотя сам понимал, что шансы выстоять в рукопашном поединке против трёхметрового оборотня у него, мягко говоря, скромные.
Пока суд да дело, Децербер дёргал автоматическую дверь, что должна была открыться при его приближении, а она не поддавалась. Друзья оказались заперты в репетиционном помещении.
– Ну класс, – лаконично излил свои эмоции Дец.
Он не то чтобы был воспитанным псом, однако крепкие ругательства приберегал на потом, для самых главных врагов – так берегут патроны наиболее мощных оружий в видеоиграх геймеры. Он и сам слыл тем ещё игроманом – и даже поучаствовал в разработке пары компьютерных квестов и одной стрелялки.
Всё это было хорошо, но перечисленные способности и таланты никоим образом не помогали вырваться из заточения. И тогда Децербер, призвав на помощь всю свою храбрость, принял отчаянное решение. Он обернулся и состроил надвигающемуся «Везеркастеру» противную рожу. Неизвестно, насколько это оскорбило инструмент, и оскорбило ли вообще, только тот завертелся на месте, отскочил на пару метров, а после ка-ак рванулся на хозяина!