Страница 6 из 36
Учитывая все это, можно только восхищаться подвигом народа, сумевшего оказать завоевателям героическое сопротивление и сорвавшего планы монгольских ханов завоевать мировое господство. Велик был подвиг народа, свершившего его, и неисчислимы жертвы, понесенные русскими людьми в боях за родную землю.
Глава 5.
Северо-восточная Русь в огне
Персидский историк Рашидаддин писал, что в 1237 г. монгольские ханы Батый, Орду, Берке, Кадан, Менгу, Гуюк, Бури, Кулькан закончили войну в степях с половцами и «осенью упомянутого года пошли войной на русских».
Главные силы хана Батыя собрались на Дону, возле Воронежа, и с наступлением зимы двинулись к рубежам Рязанского княжества. Как сообщали русские летописцы, завоеватели остановились на Онузе и послали послов к рязанскому князю Юрию Ингоревичу. Монгольские послы нагло потребовали «десятину во всем: в князьях, и в людях, и в конях».
Чтобы выиграть время, рязанский князь послал к хану Батыю своего сына Федора с богатыми дарами, а сам начал лихорадочно готовиться к обороне. Гонец, поскакавший из Рязани во Владимир, привез своему князю горькую весть: Юрий Всеволодович отказался послать войско на помощь Рязанскому княжеству. Не пришла помощь и из близлежащего Чернигова, имевшего большую дружину. Вместе с рязанским князем двинулись к степному рубежу навстречу монголо-татарским полчищам только отряды «подручных» князей — пронского, муромского, коломенского. Но рязанское войско не успело дойти до укрепленных линий на границе. Хан Батый перебил посольство княжича Федора и двинул свою конницу на Рязанскую землю. Где-то «близ пределов Рязанских» произошла битва, описанная в древней «Повести о разорении Рязани Батыем».
Рязанские воины «начали биться крепко и мужественно, и была сеча зла и ужасна. Многие полки сильные пали Батыевы. А Батыева сила была велика, один рязанец бился с тысячею, а два с тьмою… Все полки татарские дивились крепости и мужеству рязанскому. И едва одолели их сильные полки татарские». В битве погибли «многие князья местные, и воеводы крепкие, и воинство — удальцы и резвецы рязанские… Ни один из них не возвратился вспять: все вместе мертвые лежали…».
С немногими воинами князь Юрий Ингоревич прорвался через кольцо врагов и ускакал в Рязань организовывать оборону своей столицы. Потерпев поражение в открытом бою. рязанцы надеялись отсидеться за крепкими городскими стенами. Рязань, стоявшая на высоком правом берегу Оки ниже устья реки Прони, была хорошо укреплена. С трех сторон город окружали рвы и мощные валы, достигавшие высоты 10 м. С четвертой стороны к Оке обрывался крутой берег. На валах стояли деревянные стены с многочисленными башнями. Под защиту городских стен сбежалось население из окрестных сел и деревень, пришли из дальних вотчин боярские отряды. Все городское население взялось за оружие.
А монголо-татарские завоеватели уже «начали воевать Рязанскую землю. И велел Батый бить и жечь, сечь без милости. И град Пронск, и град Белгород, и Ижеславец разорил до основания, и всех людей побили без милости. И текла кровь христианская, как река обильная».
Осада Рязани началась 16 декабря 1237 г. Монголо-татары «обступили град Рязань и острогом огородили», чтобы никто из осажденных не мог уйти и никто бы не пришел им на помощь. Многочисленные камнеметные машины — пороки — обрушили на деревянные стены Рязани град тяжелых камней. Меткие монгольские лучники непрерывно обстреливали город, поражая защитников длинными стрелами. По штурмовым лестницам на стены лезли отряды монголо-татарских воинов. Защитники города сбивали их камнями и бревнами, осыпали стрелами, слепили глаза песком и золой, обваривали кипятком. На смену павшим врагам приходили новые, и приступы продолжались. Хан Батый приказал приступать к городу беспрерывно, днем и ночью, чтобы измотать и обессилить осажденных до решительного штурма. «Батыево войско сменялось, а горожане бились непрерывно, — писал современник нашествия. — И многих горожан побили, а иных ранили, а иные от великих трудов изнемогли…».
21 декабря монголо-татары начали решительный штурм Рязани. Бесчисленные толпы неистово кричащих воинов бросились на стены с горящими факелами, с топорами, с длинными штурмовыми лестницами. Сразу во многих местах перевалили монголо-татары через стены, смяли уцелевших защитников. Битва продолжалась на улицах горящего города. Все рязанские воины погибли в сече, погиб и рязанский князь Юрий. Озверевшие враги учинили над горожанами страшную расправу: «В городе многих людей, и женщин, и детей мечами иссекли, и иных в реке потопили, и весь город сожгли, и все богатство рязанское взяли. И не осталось в городе ни одного живого, все равно умерли и единую чашу испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего — ни отец и мать о детях, ни брат, о брате, ни ближний о родственниках, но все вместе мертвые лежали». Раскопки Старой Рязани, проведенные советскими археологами, полностью подтвердили картину страшного разгрома, нарисованную современником нашествия. Почти всю территорию городища покрывал слой пепла, множество павших рязанцев было найдено под развалинами сгоревших жилищ.
Десять дней отдыхали завоеватели после тяжелой битвы за город. Монголо-татары разграбили и сожгли все окрестные деревни и села. Немногие уцелевшие рязанцы укрылись в лесах. Казалось, ничто больше не угрожает завоевателям в разоренном Рязанском княжестве. Но это было не так. Когда Батый двинулся дальше на север, на него с тыла напала неизвестная рать. Это пришел на помощь родной земле богатырь Евпатий Коловрат, имя и подвиги которого сохранила «Повесть о разорении Рязани Батыем».
«В то же самое время, — говорилось в «Повести», — некто из вельмож русских, именем Евпатий Коловрат, был в Чернигове с князем Ингорем Ингоревичем и услышал приход на Русскую землю зловерного царя Батыя, пошел из Чернигова с малой дружиной, и гнал быстро, и приехал в землю Рязанскую, и увидел ее опустевшей, города разорены, церкви и дома сожжены, а люди побиты, а иные сожжены, а иные в воде потоплены. Евпатий же, видя это, распалился сердцем: был он очень храбр. И собрал немного воинов, всего 1700 человек, которые уцелели вне города. И погнался за безбожным царем Батыем, чтобы отомстить за кровь христианскую. И догнали его в земле Суздальской, и внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости, и смешались полки татарские. Татары же стали как пьяные или безумные. Воины Евпатия били их так нещадно, что и мечи их притупились, и взяв татарские мечи, секли их, татарские полки проезжая. Татары же думали, что мертвые восстали, и сам Батый боялся. И едва поймали от полка Евпатия пять человек воинов, изнемогших от великих ран. И привели их к Батыю. Он же спросил их: «Какой вы веры и какой земли, что мне зло творите?». Они ответили: «Веры христианской, а воины мы великого князя Юрия Ингоревича рязанского, а полка Евпатия Коловрата. Посланы мы тебя, царя сильного, почтить и честно проводить!». Царь же удивился ответу их и мудрости. И послал на Евпатия шурина своего Хозтоврула и с ним многие полки татарские. Хозтоврул похвалился царю Батыю Евпатия Коловрата руками живого взять и к нему привести. И сошлись полки. Евпатий наехал на Хозтоврула-богатыря и рассек его мечом надвое до седла, и начал сечь силу татарскую, и многих богатырей и татар побил, одних надвое рассекая, а иных до седла. И известили Батыя. Он же повелел навести на Евпатия множество пороков, и начали бить пороки по тому, и едва сумели убить так крепкорукого и дерзкого сердцем и львояростного Евпатия. И принесли его мертвого к царю Батыю. Батый же, увидев его, удивился с князьями своими храбрости его и мужеству и повелел тело его отдать оставшейся дружине его, которая в том бою была пленена. И повелел их отпустить».