Совок 7

Глава 1

От начальника мы со Гриненко вышли с двойственным чувством. Вроде бы и добились, чего хотели, но в то же время, Дергачеву и Захарченко удалось нас достаточно сильно деморализовать. Особенно Стаса. Но я по-прежнему оптимизма не терял. В той своей лейтенантской жизни, я получил свою первую квартиру примерно таким же образом, но еще с большими нервическими издержками. И комбинацию тогда пришлось разыгрывать многоходовую.

По коридору в сторону лестницы опер шел, склонив голову. Мнение самых верхних начальников РОВД, во многом для него было определяющим.

— Дай сюда! — протянул я руку за подписанным ходатайством, — Поеду в горком, теперь от них надо будет письмо организовать. Ты мне для этого не нужен, так что иди, работай!

— Не смогу я сейчас работать, Серёга! — пробормотал поникший друг, — Можно я с тобой?

— Мне не жалко, поехали! — пожал я плечами, хорошо понимая, каково сейчас на душе у товарища, — Только сначала мне надо будет позвонить в горком и договориться о встрече. И еще у Зуевой отпроситься.

Вернувшись к себе в кабинет, я, не теряя времени, набрал горкомовский номер товарища Копылова. Трубку подняла та самая рыжая его секретарша со знатными округлыми коленками.

— Здравствуй, любимая! — доброжелательно поприветствовал я старую знакомую, — Соедини меня с Сергеем Степановичем!

— Простите, кто это? — настороженно ответила рыжая.

— Я тот, душа моя, кого ты ждала всю свою жизнь! — прояснил я ситуацию, — Корнеев моя фамилия, забыла, что ли?

— Занят Сергей Степанович! — вдруг озлилась рыжая в трубку, — И я не обязана помнить кого попало! Много тут таких ходят!

По тональности ответа копыловской секретарши, я понял, что она не только меня вспомнила, но и еще за что-то на меня сердится. Однако отступать от цели из-за надуманного недопонимания я не собирался.

— Таких, как я мало, ты сообщи Копылову, что я на проводе, а уж дальше он сам решит, говорить со мной или нет! — добавил я в голос металла, — Шевелись, рыжая! Не нарывайся на наказание!

На том конце на несколько секунд воцарилось молчание, а потом я услышал партийного начальника.

— Чего тебе, Корнеев? — испросил меня недовольный голос видного партийца.

— И вам, Сергей Степанович, здравствуйте! Мы же позавчера договорились, что я сегодня завезу вам документы. Я про ходатайство на завод имени Орджоникидзе. Запамятовали?

— Я, Корнеев, ничего не забываю! — недовольно пророкотала трубка, — Жду тебя через полчаса, не опаздывай!

— Есть не опаздывать, Сергей Степанович! Через полчаса буду! — по-военному отчеканил я и полез в сейф за проектом горкомовского письма.

В приёмной товарища Копылова я оказался на пять минут раньше назначенного срока. Кроме огненной девицы, там еще было трое посетителей. Все они выглядели солидно и тихо сидели вдоль стеночки, проявляя уважение к данному присутственному месту.

— Товарищ Копылов назначил мне встречу на через пять минут! — взглянув мельком на свои наручные часы, вполголоса сообщил я рыжей.

— Знаю! — оборвала меня она и, наклонившись к селектору, сообщила своему шефу о моём явлении здешнему народу.

— Заходите! — процедила секретарша, глядя сквозь меня, словно, через пустоту.

Когда я оказался в кабинете, то неожиданно для себя был удостоен рукопожатия.

— Времени мало, давай сюда свою бумажку! — протянул Копылов руку через стол.

Я сначала отдал ему ходатайство за подписью подполковника Дергачева. Быстро, по диагонали прочитав его, опытный партийный бюрократ вперился в меня взглядом, будто бы ожидая продолжения действа или, на худой конец, каких-то комментариев.

Я не стал разочаровывать горкомовца и достал из папки проект письма в поддержку первой бумаги. Но без указания внизу должности и фамилии подписанта.

Этот текст товарищ Копылов читал гораздо внимательнее. Следя за движением его глаз, я понял, что с содержанием он ознакомился дважды.

— Тебе бы художественные книжки про войну писать! — оторвав взгляд от документа, обратился ко мне хозяин кабинета, — Но с другой стороны так даже будет лучше! Немного сократим и я схожу к Первому. Чем черт не шутит, может, и подпишет!

— Не надо ничего сокращать, Сергей Степанович! Вы же профессиональный партработник и лучше меня понимаете в таких делах! Из Гриненко надо лепить героя! Это же в ваших интересах, Сергей Степанович!

— Поясни! — навалился он грудью на стол и уставился на меня немигающими глазами.

— Ну как же? — в недоумении откинулся я на спинку стула, — Мы же с вами это уже обсуждали!

— А ты еще раз повтори! — продолжал настаивать хитрый партаппаратчик, — Или твоему другу квартира уже не нужна?

— Квартира моему другу нужна! — вздохнув, подтвердил я свои корыстные мотивы, — Но дело уже не в ней. Насколько я понял с ваших же слов, второй секретарь из области настроен развалить расстрельное дело по госхищению. Так?

— Ну, положим, так! — нехотя согласился товарищ Копылов, — А при чем тут «лепить из Гриненко героя»? В чем тут связь? Где тот Матыцын? — он воздел глаза к потолку, — И где этот твой Гриненко⁈

— Совершенно верно! Вы, Сергей Степанович, безошибочно уловили самую суть! В яблочко, как говорится в таких случаях, попали! Пока сейчас коррупционер Матыцын очень тихо разваливает тяжкое государственное преступление, мы в то же самое время вылепим из старшего лейтенанта Гриненко образец советского офицера милиции. Который это преступление героически раскрыл! Но, тоже без высоких трибун и лозунгов. Чтобы не спугнуть Матыцына. Зато будем каждый свой шаг фиксировать железобетонно. От поощрения его квартирой за раскрытие преступления, которое тихо, по-мышиному, замазывает Матыцин, до высочайшего автографа под вот этим письмом, которое подпишет сам Первый секретарь горкома КПСС! А Первый секретарь горкома, он ведь мало чем Матыцыну уступает, он по своему статусу, такой же, как и Матыцын, член бюро обкома КПСС! Или я ошибаюсь? Тогда поправьте меня!

— Не ошибаешься! — на лице товарища Копылова читалось хмурое недовольство.

Но его выдавали собственные глаза, которые с каждым моим словом разгорались всё ярче дьявольским огнём матёрого интригана. То, что не досложилось в его пьяной голове позавчерашним вечером, сегодня улеглось в ёлочку.

— У товарища Матыцина его незаконные действия будут скреплены телефонным правом и построены из говна и палок, а наши с вами, уважаемый Сергей Степанович, будут насквозь официальными и обложенными легальными документами! Да еще, какими документами! Плюс реальная трёхкомнатная квартира! Которую никуда не спрячешь и которую можно потрогать руками! И, к слову, врученная трудовым коллективом завода имени Орджоникидзе в качестве поощрения герою-милиционеру!

Я с удовлетворением наблюдал, как приосанился, сидя в своём кресле товарищ Копылов.

— Вы же боец идеологического фронта, Сергей Степанович! — напомнил я сидящему напротив бюрократу, — И лучше меня знаете, что легче попасть под асфальтный каток, чем под партийную кампанейщину! Вот и давайте, потихоньку и без помпы запустим эту компанейщину против вашего недруга! Чтобы потом, чуть позже товарищ Матыцын неприятно удивился. Главное, чтобы он влез в это дерьмо по спасению пидарасов-расхитителей как можно глубже!

— Должно сработать! — Копылов, сбросив личину равнодушного безразличия, вскочил со стула и начал нервно расхаживать по кабинету. — Должно!! Достал меня уже этот говнюк! Я давно уже сидел бы в обкоме, если бы не этот Матыцын! Правильно ты говоришь, все они пидарасы! — непонятно, в чей адрес, неуважительно высказался товарищ Копылов.