Страница 13 из 24
Есть сведения (правда, отрывочные и разделенные значительными промежутками времени), из которых можно заключить, что в период после Батыеве нашествия смоленские князья признавали политическое старейшинство великих князей владимирских. В 1239 г. великий князь Ярослав Всеволодич выбил из Смоленской земли литовцев и «смольняны урядивъ, князя Всеволода посади на столѣ»[318], т. е. возвел на княжение в Смоленске своего ставленника. В 1269 г. смоленский князь Глеб Ростиславич участвует в походе на Новгород великого князя владимирского Ярослава Ярославича[319]. В 1294 г. третьего В то время по старшинству из смоленских князей Романа Глебовича великий князь Андрей Александрович «посла» (!) с новгородцами воевать шведскую крепость в Корельской земле[320]. Можно полагать, что Роман был наместником Андрея в Новгороде[321]. В 1311 г. князь Дмитрий Романович возглавляет новгородские войска в походе на Емь[322]: новгородским князем в это время был Михаил Ярославич и Дмитрий, видимо, выполнял в Новгороде роль его наместника.
Еще в первой половине — середине XIII в. обозначился натиск на смоленские земли Литвы[323]. В конце 30-х гг. XIV в. смоленский князь Иван Александрович признавал великого князя литовского Гедимина своим «старейшим братом»[324]. Наступление Великого княжества Литовского на суверенитет Смоленского княжества натолкнулось на сопротивление занимавших со второй четверти XIV в. великокняжеский стол во Владимире московских князей (не хотевших, видимо, терять собственного сюзеренитета над Смоленском). В 1352 г., после военного похода великого князя Семена Ивановича, Смоленск вернулся под сюзеренитет великого княжества Владимирского[325]. Во второй половине 50-х годов великий князь литовский Ольгерд совершает несколько походов на смоленские земли, захватывает Ржеву, Белую, Мстиславль[326]. В 1360 г., когда московские князья временно утратили великокняжеский стол во Владимире, смоленский князь Святослав Иванович был вынужден вновь признать свою зависимость от Литвы, в это же время Ольгерд овладел Брянском[327].
Но уже в 1365 г. происходит смоленско-литовская война[328]. По-видимому, в начале 1368 г. смоленский князь заключает союз с Дмитрием Ивановичем Московским, однако затем Смоленск вновь оказывается в зависимости от Литвы. Смоленские войска участвуют в походах Ольгерда на Москву 1368, 1370 и 1372 гг.[329] К середине 70-х годов Смоленск порывает с зависимостью от Ольгерда и вновь входит в союз с Москвой[330]. В ответ Ольгерд в 1375 г. «повоевалъ Смоленьскую волость»[331].
В 1386 году, после заключения Кревской унии Великого княжества Литовского с Польским королевством, брат ставшего польским королем великого князя литовского Ягайлы Скиргайло Ольгердович нанес поражение князю Святославу Ивановичу, выступившему в союзе со старшим братом и соперником Ягайлы Андреем Ольгердовичей и пытавшемуся отвоевать Мстиславль. Князь Святослав погиб в бою, литовская рать пришла к Смоленску, и Скиргайло посадил на смоленское княжение сына Святослава Юрия[332], заключившего осенью того же года неравноправный мирный договор со Скиргайло и Ягайло[333].
Окончательное падение независимости Смоленска произошло при Витовте. В 1395 г. «князь Витовтъ Литовьскыи взя город Смолнескъ и намѣстникъ свои посади»[334]. Однако в 1401 г. «прияша смолнянѣ князя своего Юрья Святослалича на княженье, а княжя намѣстника Витовтова князя Романа Бряньского убиша. И приходи князь Витовтъ со всею силою литовьскою къ Смолненску, и стоя под городом 4 недѣли, и биша пушками город, и отъиде от города, съ князем Юрием миръ вземъ по старинѣ; а смолнянѣ съ княземъ Юрьемъ бояръ своих избиша, которыи перевѣт держалѣ ко князю Витовту»[335]. Но восстановление независимости Смоленского княжества оказалось недолгим. В 1403 г. литовские войска захватили Вязьму — последний из уделов, остававшихся под властью Смоленска[336]. В 1404 г. Витовт подступил к Смоленску, осаждал город 7 недель — безуспешно[337]. Но силы были явно неравны, и князь Юрий в том же году выехал «на Москву князю Василью поклонитися, чтобы его поборонилъ от великаго князя Витовта; а в то время перевѣтнице предаша град Смолнескъ князю Витовту Литовъскому»[338].
Северо-Восточная Русь оставалась во владении потомков Всеволода Большое Гнездо. В 1238 г. после гибели Юрия Всеволодича в бою с татарами на р. Сить великим князем владимирским стал Ярослав Всеволодич[339]. После его смерти главный стол земли занял следующий по старшинству брат Святослав[340]. Но его права были сразу же оспорены сыновьями Ярослава. Андрей и Александр Ярославичи отправились к Батыю, а от него в Каракорум[341]. Тем временем Михаил Ярославич согнал своего дядю с владимирского княжения и сам занял великокняжеский стол (1248 г.), но вскоре (зимой 1248–49 гг.) погиб в бою с литовцами[342]. В конце 1249 г. с ярлыком на Владимир вернулся Андрей Ярославич (Александру, напомним, достался Киев)[343]. В это время, кроме Святослава Всеволодича, был жив еще один князь, по родовому принципу бывший старше Ярославичей — Владимир Константинович, сын старшего брата Ярослава и Святослава (он умер зимой 1249–1250 гг., сразу после возвращения Александра и Андрея)[344]. В 1252 г., после того, как Андрей потерпел поражение от посланной Батыем рати Неврюи и бежал в Швецию[345], владимирский стол занял Александр Невский (еще при жизни Святослава Всеволодича, умершего в конце 6760 (1252/53) мартовского года)[346]. После смерти Александра (1263 г.) во Владимире княжили его младшие братья Ярослав (1264–1271 гг.)[347] и Василий (1272–1277 гг.), затем старший сын Дмитрий Александрович (1277–1294 гг.), потом его брат Андрей (1294–1304 гг.), активно оспаривавший великое княжение еще при жизни Дмитрия[348]. Таким образом, родовой принцип наследования с конца 40-х гг. как бы «сужается» — он теперь действует только среди потомства Ярослава Всеволодиче. Скорее всего, это было связано с апелляцией Ярославичей (во время поездки к Батыю и в Каракорум 1247–1249 гг.) к принципу ханского пожалования великокняжеского достоинства: Ярослав был первым великим князем владимирским, чья власть была санкционирована Ордой (1243 г.)[349] и тем самым его потомки получали преимущество над другими князьями Северо-Восточной Руси. В пользу этого предположения говорит летописная запись о получении Александром ханского ярлыка на Владимир в 1252 г.: «давше ему старѣишинство во всеи братьи его»[350]. Речь здесь идет не о старейшинстве среди всех русских князей; признание такого старейшинства за отцом Александра Ярославом в 1243 г. сформулировано во владимирской летописи иначе: «Буди ты старѣи всѣм князем в русском языцѣ»[351]. Такое «общерусское» старейшинство было получено Александром в 1249 г., когда ему в Каракоруме «приказаша… Кыевъ и всю Русьскую землю»[352]. А в 1252 г. Александру было даровано политическое старейшинство среди его родных братьев, и это дало ему право на Владимир. Тем самым Батый признавал, что владимирское великое княжение может принадлежать только потомкам Ярослава Всеволодиче.
318
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 469.
319
НIЛ. С. 88–89; о дате см.: Янин В.Л. Указ. соч. С. 156.
320
НIЛ. С. 327–328.
321
Утверждение А.Ю. Дворниченко, что Роман в 1293 г. (правильно — 1294 г., см.: Бережков Н.Г. Указ. соч. С. 290) был в Новгороде на княжении (Дворниченко А.Ю. Указ. соч. С. 87) ошибочно: новгородским князем являлся Андрей Александрович (НIЛ. С. 327).
322
НIЛ. С. 93.
323
См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 447–448 (набег 1225 г.), 469 (1239 г.), НIЛ. С. 82 (набег 1258 г.). Пашуто В.Т. Образование Литовского государства. С. 44.
324
Смоленские грамоты. С. 69–70 (грамота Ивана Александровича рижанам, о ее датировке см.: Усачев Н.Н. К оценке западных внешнеторговых связей Смоленска в XII–XIV вв. // Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 223).
325
См.: Флоря Б.Н. Борьба московских князей… С. 62–65.
326
ПСРЛ. Т. 15. Стб. 65, 68; Кучкин В.А. Русские княжества и земли перед Куликовской битвой. С. 49.
327
См.: Флоря Б.Н. Борьба… С. 69–70.
328
ПСРЛ. Т. 15. Стб. 78–79.
329
См.: Кучкин В.А. Русские княжества… С. 73–77, 80–81, 89–91.
330
См.: Флоря Б.Н. Борьба… С. 73–74.
331
ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 113.
332
Там же. Стб. 152–155; Т. 5. С. 239–241, Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 343–344. Полоцкие грамоты. М., 1980. Вып. 3. С. 148–149, 157–158.
333
Смоленские грамоты. С. 73–74.
334
НIЛ. С. 387.
335
Там же. С. 397.
336
ПСРЛ. Т. 18. С. 150; Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. С. 394–395.
337
Там же. Т. 18. С. 150; НIЛ. С. 398.
338
Там же.
339
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 467.
340
Там же. Стб. 471.
341
Там же.
342
См.: Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. М., 1984. С. 111, 118.
343
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 472.
344
Там же. Стб. 472. Был ли тогда жив младший из Всеволодичей — Иван — неизвестно: последний раз он упомянут под 1246 г. (Там же. Стб. 471).
345
Там же. Стб. 473; НIЛ. С. 304.
346
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 473.
347
Старше Ярослава был Андрей Ярославич, вернувшийся на Русь в 1257 г. и княживший в Суздале (см.: Кучкин В.А. Формирование… С. 112). Вероятно, Андрей не мог претендовать на великое княжение как провинившийся перед Ордой, но не исключено, что просто не успел включиться в борьбу: он умер в 1264 г., может быть еще до вокняжения во Владимире Ярослава (ПСРЛ. Т. 18. С. 72).
348
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 483–484; Т. 18. С. 72, 74–75, 78–79, 82–83, 86.
349
Там же. Т. 1. Стб. 470.
350
Там же. Стб. 473.
351
Там же. Стб. 470.
352
Там же. Стб. 472.