Страница 15 из 35
Мечты подземщика о золоте не были беспочвенны. Когда рухнул мировой валютный рынок, Новый мир отказался от бумажных денег и перешел на металлические: золотые монеты, серебряные, медные. Грандиозные волны переселяющихся народов прокатывались по землям, оставляя после себя в укромных уголках тайные клады, как золотоносная речка наносит золотой песок. И достанется он только трудолюбивому и зоркому старателю. Так что иди и смотри - не блеснет ли золото.
Но пока что под ноги и под колеса их сумок попадался разный хлам: искореженный металл, битое стекло, какие-то полосы из черной губчатой резины, высохший, объеденный крысами труп кошки. Интересно, как она сюда попала? Хотя ничего странного в этом не было. Она попала сюда, придя по тоннелю. Целая сеть таких тоннелей прорыта под Москвой во всех направлениях. Они словно червоточины в яблоке. Только большие. Очень большие. Бетонная утроба одной такой "червоточины", внутри которой шли теперь Тимур и его команда, кишкой тянулась, изгибаясь то влево, то вправо, уходила во тьму, в немыслимую бесконечность. Сахмад не удивился бы, если бы оказалось, что подобные тоннели проложены в самые отдаленные уголки земли. Под ногами лежали рельсы: сухие, тусклые, изъеденные ржавчиной, а когда они были новыми и блестящими от смазки, по ним ходили поезда. Все вместе это и называлось "метро". Так рассказывал Данилыч. И слова его подтверждает древняя карта. Эти вурусы - удивительная нация была. То они в небо карабкались, то зарывались в землю, подобно кротам. Вот Аллах их и наказал, сведя под корень заносчивое племя. Данилыч умрет и не останется на земле ни одного вуруса. А жаль, он забавный.
Казалось, они находятся под землей целую вечность. Возможно, наверху уже наступила ночь. Серп луны посеребрил барханы, а рядом крупным алмазом зажглась звезда Люцифера. Как там мой конь, подумал Сахмад, жив ли он еще? Команда шла по тоннелю, иногда сворачивала, обследовала ответвления. Сквозило изрядно, чихали уже все братья-близнецы. В унисон им подкашливал Фарид. Он шел последним и время от времени куском мела чертил на стенах стрелки. Назад они пойдут, ориентируясь по этим знакам. Если не найдут выхода на поверхность где нибудь в другом месте.
Вдруг молчаливый Хасан произнес: "Айда туда". И указал на какую-то неприметную дверь. Сахмад ладонью стер вековую пыль с таблички, прибитой к двери, и прочел едва различимую надпись: "Шестая гидрологическая лаборатория. Посторонним вход строго запрещен!"
7
- Это колдовская комната, - с суеверной дрожью в голосе произнес Бакшиш. - Клянусь открытой дверью Каабы*. <*Кааба - мусульманская святыня в Мекке.> Все зашептали слова оберегающей молитвы. Помещение, куда они попали, выбив выстрелами замки, не похожа была ни на что виденное ранее. Если в катакомбах пахло плесенью, запахом в общем-то привычным, то здесь царил противный человеку дух. Что-то едкое витало в воздухе, от которого слезились глаза и трудно было дышать. Под ногами хрустели какие-то стекляшки, повсюду разбросаны были детали от неизвестных приборов и механизмов. Кругом - по стенам, по полу и даже потолку - вились, тянулись гофрированные трубы, напоминающие кольчатых червей, змеились серые шланги, сплетались цветные провода. Зловеще отблескивали стекло и металл, даже будучи погребенными под пушистым слоем пыли. Чудесный луч света, направляемый Сахмадом, словно бы оживлял, пробуждал их на мгновение от векового сна. Некогда белые, а теперь серые от вездесущей пыли пластмассовые ящики с мертвыми стеклянными экранами стояли на столах. Рядом виднелись панели с множеством кнопок. Сахмад знал, что пластмассовые ящики - это "телевизоры". Такой телевизор был у отца, но он не работал, телевидение в империи запрещено законом шариата. Московский эмир сам лично подавал пример праведного поведения - тоже не смотрел телевизор. Только шведы, поганые извращенцы, смотрели развратные картинки, которые передавали из их столицы. Давным-давно кое-кто и в московском эмирате пытался ловить передачи шведов с помощью самодельных приборов, но показательные казни быстро покончили с этими богопротивными деяниями. Телеприемники были конфискованы и уничтожены. Их давили на площадях гусеницами танков.
Хасан подошел к телевизорам и пальцем начертал надписи на стеклах экранов. Надпись выявила истинный их цвет - глубоко черный. "Мене, текел, упарсин", прочел Сахмад надписи, сделанные арабской вязью, но смысла не понял. У дурня и слова дурацкие. Но потом пришла мысль, что здесь не все так просто. Возможно, на арабский были переведены изречения более древнего языка. Чувствовалась в них какая-то скрытая угроза. А может, это древние заклинания. Не хватало, чтобы Хасан оказался еще и колдуном-чернокнижником.
С Хасаном не все было чисто. Витала вокруг него незримым облачком некая тайна, разжигая любопытство Сахмада. Взять хотя бы тот "факт", что Хасан - приблудный, появился года два назад. Жил в развалинах, пока старик Малай Афгани со своей женой Хамидой не приютили его, можно сказать, усыновили.
- Что это значит? - спросил Сахмад у Хасана, указывая на буквы.
Сумасшедший Хасан не ответил, вытер о штаны запачканный в пыли палец и стал рыться в ящиках столов, выдвигая их и выбрасывая на пол содержимое. Его действия послужили сигналом остальным: нечего стоять истуканами, надо работать.
Вот когда им пригодились свечи. Осама поспешно скинул с себя генератор, хватит, он походил хвостиком за командиром, пора и честь знать. Воин добывает себе добычу сам. Фарид-Бакшиш зажег всем свечи. Имея еще и фонари, они хорошо осветили мертвое, холодное помещение. Но здесь, по крайней мере, хоть не сквозило. От стола к столу переходя, выискивали разные интересные предметы, кому что понравится. Что-то можно оставить себе в качестве игрушки, что-то можно будет продать. Иное, не годное ни к употреблению, ни для продажи, ломали, разбивали. Особенно усердствовал в этом Осама. Коротким ломиком с острым концом, предназначенным для вскрытия дверей, он крушил фигурную посуду из тонкого стекла, которая в изобилии находилась на длинных столах. Звук бьющегося стекла приводил его в бешеный восторг.
Разгромив лабораторию, они прошли в смежное помещение, а там - в следующее. Они бы наверняка запутались, заплутали, остались бы вечными пленниками лабиринта длинных коридоров и лестниц, если бы не Бакшиш. Всюду, где только можно, он чертил стрелки, указывающие направление их движения. Вот так: ==> Когда они пойдут обратно, Бакшиш будет добавлять к старой метке новое острие, направленное в противоположную сторону. Вот так: <==> Таким образом, если им попадется помещение, вход которого помечен двойной стрелкой, значит, они здесь были и надо искать одностороннюю стрелку. В общем, это объяснять трудно, а на практике все очень просто, главное, не забывать ставить знаки. Такую систему мальчишки разработали давно, лазая по подземельям города. Выживали только знающие. Или везучие. Но на везении далеко не уедешь. Аллах помогает умным, глупцы пусть дома сидят. Бакшиш был знающим. Поэтому ставить метки было его обязанностью. Собственно, на этих условиях Сахмад и принял его в свой отряд.