Страница 16 из 17
С мостовой донеслись ругательства: "merde" и что-то еще.
9.
Натан уезжал в Швейцарию, наверное, навсегда. Был конец апреля, почти летняя жара. Потому не удивительно, что свой шлем-котелок он забыл у Кор-Бейтов. Впрочем, это не имело уже значения. Вряд ли ему - шесть лет спустя - еще доведется бегать по крышам под пулями. Отныне он будет жить как все люди. Как один из них.
Решение, уехать как можно скорее, возникло у Натана, когда он вдруг почувствовал, что не нужен этой молодой семье. Они смирились с судьбой, прекрасно устроились и, наверное, по-своему будут счастливы. Смущаясь и переглядываясь, они вручили ему письменные прошения об отставке, в связи со сложившимися обстоятельствами. Натан подписал бумаги и спрятал документы в карман.
- Как единственный представитель секретной службы, командования армии и государства Израиль принимаю вашу отставку и объявляю вас демобилизованными...
- Натан, а что делать с Головой? - непринужденным голосом уже штатского человека спросил Эзра.
- А разве вы её не уничтожили?
- Вы же не дали нам соответствующего приказа, - ответила Голди.
- Вообще-то, я её уже приспособил... - почесывая затылок, виноватым голосом сказал Эзра. - Желаете взглянуть?
Хозяин дома повел начальника в личный сортир. Отпер ключом дверь. Среди блестевших идеальной чистотой кафеля и фаянса на стене висело бра. Основой светильника служила голова Гитлера, залитая прозрачным пластиком. На лбу у этого любителя печатей, был оттиснут лиловыми чернилами штамп - печать Соломона: четыре малых креста меж перекладин большого. Символы отдаленно напоминали свастику. Натан хмыкнул.
- Я люблю иногда тут посидеть, почитать... - прокомментировал хозяин сортира.
- Не слишком ли мы уподобляемся эсэсовцам, с их сумочками и абажурами из человеческой кожи... а?
- "Око за око...", - сквозь зубы процедил Эзра. - Библия.
- Ладно, разрешаю оставить трофей у себя, - согласился бывший начальник. - Тут ему самое место.
Так закончилась операция "Голиаф".
10.
В распахнутом пальто он шел мимо мраморных столиков уличных кафе, мимо суетливых бистро, шел сквозь толпу, собравшуюся у "синема", и не сразу заметил, что люди обращают на него внимание. Одни смотрели с улыбкой, другие растерянно, третьи озабоченно. Натана это разозлило. Он остановился и оглядел свое отражение в витринном стекле антикварной лавки. Все вроде было в порядке, но тогда какого черта вон та пара престарелых парижан уставилась на него?
- На мне узоры, да? - раздраженно спросил Натан у пожилой четы.
- Вам плохо? У вас неприятности? - в свою очередь спросили они.
- Почему вы так решили?
- Ну, как же... У вас вид растерянный... Идете без головного убора...
Еще кто-то подошел и спросил: "Вам помочь?"
Ах, вот оно в чем дело! - понял Натан.
Только сейчас он заметил, что все прохожие от мала до велика были в головных уборах. Натан вспомнил, что древний обычай покрывать голову, берущий начало из животной жизни, чтобы казаться выше, а значит, сильней, постепенно, наряду с утилитарной необходимостью, стал также символом престижа и указателем социального положения. Голову обнажал только раб и простолюдин. Отсюда берет начало привилегия заслуженных дворян - не снимать шляпу в присутствии короля.
Привычка носить головной убор выдохнется к середине шестидесятых годов ХХ века под давлением лозунга равенства всех людей, но в эти времена обычай еще имел силу. Поэтому придется ему подчиняться, если не хочешь выглядеть белой вороной.
Поблагодарив людей за их участие и заботу, Натан вошел в ближайший магазин головных уборов. Там он купил себе жесткий буржуазный котелок, который французы называют "melon", то есть дыня. Когда он вышел из магазина в головном уборе, уже никто не обращал на него внимания. Никто.
<p>
.........................................</p>
<p>
Лето 2004.</p>
<p>
</p>
<p>
=========================================</p>
Примечания:
1 "...ему, вегетарианцу..". (сцена в подвале) - Автору известно, что Гитлер в 1920 году еще не был вегетарианцем, но, в отличие от правды жизни, художественная правда образа допускает такое обобщение.
2 "...свои субботы я окончу в мире". - Ветхозаветный оборот, в данном случае "субботы" означают старость.