Шерстяная «сказка»

Ярмарка планировалась растянуться на три дня. Вокруг деревни вырос настоящий палаточный городок. Мы так долго здесь оставаться не хотели: задержались только на одну ночь, чтобы не ехать назад затемно. Домик для ночлега баронского семейства был заранее арендован посыльным Андрэ, и отдыхалось нам вполне комфортно. Ещё половину следующего дня посвятили шатанию по пёстрым торговым рядам и к обеду выдвинулись в сторону дома.

Теперь мне с моими боевыми соратницами и помощницами из деревенских тружениц предстояло всё отмыть, водворить накупленное на места и финально обуютить наши хоромы. У

моего барона тоже навалилось дел с приёмкой стройматериала. На подводах, запряжённых приземистыми тяжеловозами, к месту будущего имения стали свозить обработанный камень и дерево. Пока всё так и сгружали в чистом поле.

К холодам рядом со складом планировалось сколотить времянку-сторожку, а сейчас охранять наши стройприпасы вызвался дед Марон. Мы особо не переживали за то, что найдётся какой-нибудь шалопут, готовый рискнуть схитить чего у своего хозяина. Да и бревно – не коромысло, на плече не унесёшь. И склад наш хоть и в отдалении, но на открытом пригорке –

как на ладони. В общем, сторожа назначили, как мы думали, просто для формального соблюдения порядка.

А дальше было долгожданное заселение и семейный праздник по этому замечательному поводу. Ура, мы обрели, наконец, нормальное постоянное жильё. Мытарствам – конец.

Накрыли королевский стол, открыли вино и таяли, и млели душой. Внутри как-то всё обмякло, растеклось. Всё же напряжение мы пережили колоссальное. И теперь было так хорошо просто расслабленно сидеть у камина, слушать задушевную трепотню участников нашей тёплой компании и вялым мозгом лениво размышлять о том, что впереди только зима, наполненная самым заурядным бытом. Может кому-то, кого он заел, это покажется сомнительной радостью. Для меня сие словосочетание сейчас звучало, как музыка.

Подумаешь, осталось всего-то придумать и заготовить каких-нибудь маринушек на зиму. И

купленный картофель с луком просушить, да в погреб спустить. И пледов навязать. Ну и подушки же декоративные ещё не нашиты… ай, да в своём доме таких пальцев можно назагибать бессчётно. И всё равно, это уже семечки по сравнению с тем, что мы провернули.

Гончарные страсти поблекли и отодвинулись на дальний план. У меня, но, как выяснилось, не у Андрэ. Как только в доме маленько устаканились новосельные волнения, он засобирался на разведку. По некоторым характерным признакам я сразу догадалась, что он намылился туда, к ручью. Лицо-то мой благоверный постарался сохранить невозмутимым, но напряжённые спина и плечи, скупость движенй выдавали его с головой. Андрэ был собран, насторожен и готов к неожиданностям, как охотничий пёс у лисьей норы.

- Я с тобой. – не давая мужу шанса опровергнуть мои догадки, заявила ему.

- Корин, я против.

- Ну что сказать, это ты зря.

- Любовь моя, тебе уже успел наскучить покой и захотелось острых впечатлений? – с ноткой ехидства поинтересовался тот.

- Нет. Во мне говорит простой здравый смысл. – я скопировала его интонации, - Ну подумай сам, с какой легендой ты собрался явиться в эту подозрительную мастерскую?

Господин барон решил самолично приехать и подобрать для кухни крынки с тарелками? А

больше у них официально ничего нет. – я выразительно развела руками. – И боюсь, что даже просто незаметно покружиться вокруг у тебя вряд ли получится. Всё же ты, как и я – житель городской. А они – лесные. Заметят ведь, поймут, что не цветочки нюхать ты в эту глушь забрался. Лучше идти открыто с самым правдоподобным поводом. И там уже, на месте, ты сможешь увидеть и понять гораздо больше меня. Правильно размышляю?

- Да всё, как будто, верно, но мне такой выход совершенно не нравится.

- Нравится, не нравится, а без меня тебе не обойтись. Я даже Кристи вместо себя послать не могу. Баронесса в сопровождении мужа – это ещё куда ни шло. Но служанка с господином –

из ряда вон. И с открытой проверкой в компании крепких мужиков тебе туда не заявиться.

Оснований-то нет. Вдруг мне всё только померещилось? Наведёшь шуму, почём зря, а местные только успокаиваться по поводу нашего появления начали, видеть в нас добрых хозяев.

В итоге, моя взяла. Прихватив с собой для большей натуральности Кристи и Волта в роли кучера, отправились в путь.

В этот раз три диких гончара повели себя совсем иначе, и были с нами неуклюже обходительны. Так старательно вежливы, что снова стало странно. И посуды-то мне всякой на выбор нанесли, и улыбки, какие сумели, на лица натянули, и с Андрэ обо всём поговорили. Не знаю, может у меня обострилась паранойя, но чудилось, словно кто предупредил эту не внушающую доверия троицу о нашем визите.

Безмятежно обсуждая детали покупки, я аккуратно водила глазами по сторонам, выискивая мелкие несоответствия и всё, что могло казаться подозрительным. На насыпь свежего гравия у склона горы я бы может даже внимания не обратила. Если бы тощий угловатый гончар с мосластыми конечностями, что в прошлый раз пресёк любопытство Симона, не вздрогнул, заметив, как мой взгляд скользнул по каменной горке.

А ещё выше обнаружилась укрытая деревьями и кустарником пещера. Удалось разглядеть краешек уходящего в темноту входа. Обнародовать это новое знание, конечно, не стала.

Наоборот, отвернулась и принялась увлечённо обсуждать с Кристи глиняные ёмкости для сыпучих смесей на кухню.

Помощницу в свои шпионские планы мы с мужем не посвящали. Потому она и не искала, и не замечала ничего необычного ни вокруг, ни в поведении хозяев. Обратно Кристи ехала совершенно довольная, в полной убеждённости, что гончары – отличные парни. И цену не загнули, и вон какие душки стали, и погрузить всё помогли. А вот Андрэ сидел молчаливый, с непроницаемым лицом. Я догадалась, что и у него нашлись детали, которые не клеились и не нравились, но всё обсуждение состоится только дома без свидетелей, а потому ничего не спрашивала.

Ну что сказать, предчувствия меня не обманули. Рано я порадовалась наступившему затишью и в шутку посетовала на конец приключениям. Сказано же, не буди лихо, пока оно тихо. Или что ещё в таких случаях говорят? Не было печали – черти накачали. Разговор с Андрэ принёс массу новой любопытной информации, многое расставил по местам и прояснил, что у нас, похоже, назревают большие проблемы.

61

Итак, наши с Андрэ мнения сошлись по всем статьям. Начиная с молотобойного вида жилистых рук тружеников. И ему тоже показалось странным, что мы застали их не за работой, а в ожидании гостей в заранее прибранном дворе. А значит, не такой уж я параноик, и скорее всего, мужиков действительно кто-то предупредил о нашем приезде.

Кроме того, что в этот раз дополнительно рассмотрела я, мой наблюдательный муж, мой востроокий сокол отметил ещё несколько деталей. Например, что рабочие тачки мастеров, те, что аккуратным рядком были составлены у сарая и попались на глаза, были измазаны чем угодно, только не глиной. Это он по цвету определил.

Тут я собралась, было, возразить, что сия порода бывает и белой, и голубой, и жёлтой, и чёрной, и даже зелёной. Но вовремя вспомнила, что посуду мы привезли как раз кирпичного цвета, и прикусила язык.

Далее Андрэ рассказал, что в приоткрытую дверь склада мастерской успел заметить всё те же короба с готовой посудой. А ярмарка, между прочим, уже прошла. Можно было бы предположить, что мастера просто не сумели распродаться. Но я к месту вспомнила, что вообще не встретила наших знакомцев на толкучке в Пленье. А мы, вообще-то, обошли там всё вдоль и поперёк, ещё и не по разу. Получается, эти запасы предназначались для какой-то иной цели.

Однако, больше всего меня интересовало, отчего так перекосило тощего, когда я обратила внимание на горку битого камня. И тут Андрэ огорошил меня «новостью», о которой здесь, по всей видимости, знал каждый взрослый и ребёнок, кроме меня.