Шерстяная «сказка»

- Но не… злость же? Злость, точно! – я, наконец, уловила верную эмоцию, которую от души хапнула в переодевалке.

И от неожиданности, от неуместности такой реакции в свой адрес даже не сразу сообразила, что, вместо предсказуемого неприятного, но, по большому счёту, «фиолетового» по степени значимости равнодушия нахваталась натуральных кинжалов слабо скрытой агрессии.

То, видать, и сплохело. Как будто эти вампирюги по куску моих сил поотгрызли.

Так вот, все эти мадамы на меня отчего-то именно злились. И все как-то однонаправленно и жарко. Хотя, честное пионерское, по-прежнему ума не дам, когда и чем я могла их так раздражить.

Причиной такого единодушного ожесточения не могло быть прошлое Корин. Я имею ввиду «неправильное» замужество и всю ту лабуду, что Рози называла позором семьи. Почему?

Да потому, что эта песенка стара. Древняя замшелая история, которая давно никому не интересна, и, если и могла чего вызывать у этих кичливых персон – презрение. Это максимум.

А значит, причина в чём-то другом. Своей многоопытной пятой точкой я буквально чувствовала, что что-то назревает. Что Рози ещё «не договорила».

В голове ярко вспыхнула картинка, словно я иду через «позорный строй», и где-то впереди мне подготовлена плаха, у которой с топором в руках облизывается Рози.

Чуть свежим огурчиком не поперхнулась от такой экспрессии образов. И тут же как-то резко успокоилась, чувствуя, как от пяток до макушки вокруг меня с металлическим лязгом смыкается броня. Моя родная, рощенная годами. (Нет, с этими отголосками эмоциональности

Корин надо что-то решать. Или уже плюнуть и окончательно к ним привыкнуть.) Главное, я поняла, что мне делать. Точнее, наоборот, не делать: не совершать сейчас поспешных резких движений. В первую очередь разведать, где собака-Рози порылась. Всё равно ведь узнаю. Кто-то из этих болтушек обязательно проговорится так, чтобы до меня донеслось. Бабской натуре, как известно, невозможно булькать молча. Как же так, распираться злобой, да чтобы объект осуждения не узнал о причине и степени негодования, вызванного его проступком?

В общем, ковыряем в броне дырочки для ушей и ловим информацию.

И я, таки, дозналась. И, поверьте, оценила виртуозность снохи в подковёрных игрищах. О-о!.. Но обо всём по порядку.

Сейчас я доедала содержимое своей тарелки и спокойно разглядывала гостей. Что хотелось отметить, мужская часть компании не проявляла ко мне никакой антипатии. Или равнодушие, как, например, сосед-пузан, или сдержанный и даже любопытный интерес. Как бы там ни было, при столкновении глазами, улыбки в мой адрес нет-нет, да и мелькали.

Угу-м, следовательно сплетня обо мне была направлена всколыхнуть именно женские сердца. А это что значит? Правильно, шерше ля мужика, который настолько крут, что может занять почётное место яблока раздора в мадамском коллективе.

Я автоматически нашла глазами Андрэ и задумчиво уставилась на него. Ну а что, других вариантов просто не имелось. Не к Ноэлю же, с которым мы сдружились, ревновала меня женская братия? Для такого идиотизма мало было быть просто дурами. Да, из парня растёт завидный жених, но я-то для него глубоко перезрелая тётка. А больше я тут ни с кем доселе и не общалась.

Так, ладно, барон. Допустим. А чего, допустим? Холостой, самодостаточный, харизматичный, а главное, перспективный. Андрэ действительно стал объектом вожделения для местных барышень. Да при наличии провинциального дефицита женихов, за такого тут не одна девица будет готова косоньки соперницам потрепать.

И что? Причём тут я? Скатались мы разок всем семейством к нему в гости, дальше что?

Наедине нас никто не застукал. Какая-никакая симпатия если и проявлялась, то очень в рамках.

Даже и припомнить-то чего-либо эдакого сердцезамирательного нечего.

А, ну да, помнится, Ральф говорил, что наш запретный, но весьма «сладкий плод» уверенно отказывается от навязываемых визитов в дома с поспевшими невестами. И выходит, что едва ли не единственная незамужняя дама, получившая доступ к его обществу – это я. Всё? Это все претензии?

- Не-а, маловато. – я снова внимательно посмотрела в сторону Андрэ. Тот почувствовал взгляд и ответил приветливой улыбкой. Как-то в самом начале всё сумбурно понеслось, да мы ещё припозднились в дороге - я даже не успела ни с кем толком поздороваться.

Кстати, объект моих размышлений сейчас пребывал в ещё более душной компании, чем

Ноэль. У парня хотя бы по одну руку сидела мама. Барона же атаковали со всех сторон. Тот в ответ с завидной невозмутимостью сохранял «моську тяпкой» и, вроде как, исполнял всё, что полагалось по застольному этикету, при том никому не делая авансов. Вот чувствовались в мужике опыт, боевая закалка в борьбе с наседающими любезницами. Ноэлю до такого уровня хладнокровия ещё тренироваться и тренироваться.

Обед закончился, гости потянулись кто на воздух, кто в бальный зал. Прямо из-за стола плясать не предполагалось. Ожидалась небольшая пауза для свободного общения. Логично.

Пусть дамам в тугих корсетах много еды в себя было физически не затолкать, но и то, что влезло, следовало чуть-чуть переварить прежде, чем дрыгать ножками. Про мужчин вообще молчу.

Я, наконец, выбрала возможность подойти к хозяевам дома и нормально поприветствовать эту достойную пару. Они как раз немного выдохнули после официальной части и со стороны под ручку с нежным сочувствием наблюдали за злоключениями своего любимого чада.

Ноэля в этот момент активно трепала за щёчку какая-то бабуля. При этом уважаемая матрона, слащаво скукожив рот, нудно вещала о своих воспоминаниях за те времена, когда этот чудесный ребёнок пешком разгуливал под столом.

Следом, как только бедолага вырвался из лапок почтенной чапчерицы, его оккупировали, как это… трепетные лани – самые юные и нежные чаровницы вечера, наперебой засыпая вопросами:

- Дорогой Ноэль, а вот как вы больше любите: мятное мороженое или клубничное? Я вот больше обожаю клубничное. – жеманно хлопнув ресницами, мурлыкнула одна из них.

Это, значит, такой «изысканный» намёк на то, чтобы парень щучкой метнулся к официанту с разносом (они тут курсировали по залу, разнося гостям вино и десерты) и подал кокетке лакомство.

- Ноэль, значит, я записываю вас на полонез. – доставая (О, боже!) бальную книжку, тонкой цепочкой пристёгнутую к поясу, розовея от счастья пропела другая…

- Кларисс, вы не боитесь, что эти хрупкие нимфы разорвут нашего сына на части? – пряча добрую усмешку, негромко поинтересовался Франсуа у супруги.

- Ничего, дорогой, мальчику пора начинать учиться держать оборону и красиво давать отпор. – не отрывая от Ноэля гордого взгляда, ответила мадам.

Они сейчас напомнили мне пару львов, притащивших своему львёнку живую добычу.

Чтобы, значит, учился охотиться. Правда, пока в этом поединке на жертву больше походил

Ноэль.

- Нет, вы только посмотрите, так ведь и женят, глазом не моргнёшь. – ещё больше понизил голос хозяин дома.

- Не стоит недооценивать Ноэля. – невозмутимо парировала Кларисс. – У него ваш характер. И, насколько я помню, вас, в своё время, не сумела окрутить ни одна пустоголовая красотка…

Дальше я решила обнаружить своё присутствие:

- Господин Франсуа, мадам Кларисс, наконец-то я могу отнять немного вашего внимания у остальных гостей.

- О-о-о! Корин, дорогая! – совершенно искренне воскликнула хозяйка и даже распахнула для меня объятия. – Я так рада, что вы сегодня с нами. Скажу вам по секрету, - мадам доверительно приблизила лицо, наш сын считает вас одной из самых замечательных женщин и очень ценит ваше общество. И мы с супругом с ним совершенно согласны. Да, Франсуа?

- Безусловно. - господин Франсуа склонил голову в приветственном поклоне и одарил меня самой приятной улыбкой.

- Благодарю, мне очень лестно ваше мнение.

- Как вам наш дом? Вы так давно у нас не были?

- Имение восхитительно…

Мы ещё какое-то время болтали, пока к нам не подошли Андрэ с Ноэлем. Барон, из внимания которого тоже не ускользнули страдания парня, решил проявить милосердие и хоть ненадолго вырвать его из тисков девичьего обожания.