Страница 6 из 55
Камилл, сидя на земле неподалеку от Горбовского, как всегда, в своем нелепом белом шлеме, стал читать старинные стихи Уркварта Ройхо "Из Махабхараты".
Пепла горечь вплетая в полынь, мчатся кони сминая ковыль,
дым пожарищ уносится в синь, жизнь легко превращается в пыль.
Снова что-то сложилось не так, сплошь мешают коньяк и мышьяк,
чьи-то жизни уходят за так, для вселенной ничтожный пустяк.
Ясный день вдруг сменяет гроза, а за светом последует мрак,
так блестели от счастья глаза, смерть закроет сияющий зрак.
Горбовский подумал о Камилле, который уже дважды побывал под Волной, дважды умирал и воскресал, как о странном, непонятном существе, Это было необъяснимо, потому что хотя Камилл был одним из чертовой дюжины, первыми внедрившими в свое тело кибернетические элементы машин, все же в основе своей человек. Все та же плоть и кровь. Но как могла уцелеть эта плоть под Волной, которая сначала сжигала, а потом замораживала все живое, как? "Очень просто, - сказал Камилл, словно прочел мысли космолетчика Горбовского, - надо утром на голодный желудок..."
Сигнал личного коммуникатора в виде африканского там-тама, сначала отдаленный, а потом набирающий силу, пробудил Леонида Андреевича. Все сны вырождаются в абсурд, подумал Горбовский, открывая глаза. Нажав кнопку приема, он услышал со старческим надломом голос статс-секретаря. Она доложила, что люди уже стали собираться. Леонид Андреевич поднялся из шезлонга, и первые метры прошел в полусогнутом состоянии. Позвоночник не сразу распрямлялся. Было немного больно в области крестца. И это несмотря на массаж, который рапануйка испанского происхождения Амэда проводит с удивительным мастерством. Воистину: придет старость - придет и слабость.
***
Заседание Президиума Мирового Совета началось ровно в 11 часов по местному времени, как и планировалось. Все расселись за громадным круглым столом, что подчеркивало равенство всех членов Президиума. Присутствовали двадцать семь постоянных членов, кроме трех названных ранее персон. Председательствовал Леонид Андреевич Горбовский. Он пересказал историю о варварском обращении тагорян с тонкой аппаратурой, которую они сами же и заказывали.
- Вот это-то и странно, - заключил Горби. - Как мы знаем, тагоряне, консервативны до мозга костей, сначала ни в какую не хотели признавать нуль-транспортировку. Особенно их напугала катастрофа на Радуге, когда во время очередного испытания по проколу пространства, возникла так называемая П-волна, которая практически уничтожила - сначала сожгла, а потом заморозила все, что было создано колонистами с Земли и учеными нуль-физиками. Ваш покорный слуга, будучи тогда командиром звездолета "Тариэль-2", прошел, можно сказать, через горнило этой катастрофы, как и все взрослое население Радуги. Детей мы эвакуировали. Сами приготовились к смерти. Мы спаслись просто чудом. В последний момент, когда сходились две Волны, шедшие к экватору с севера и с юга, они неожиданно рассеялись. Произошло их вырождение.
Все сидевшие в зале облегченно выдохнули и загомонили.
Председательствующий попросил минуту передышки. Он подошел к отдельному столику, где стояли напитки, и стал смешивать себе коктейль из гранатового сока и ананасного сиропа. Все молча наблюдали, как у него это ловко получается, словно проходил школу барменов. Всем тоже захотелось пить и потому целую минуту слышалось бульканье наливаемых в бокалы жидкостей. Утолив жажду, Горбовский продолжил:
- Однако, как тагоряне ни упирались, но жизнь заставила их заниматься сопряжёнными пространствами. В конце концов, это в интересах их же безопасности. Мы с радостью готовы были помочь братьям по разуму, предложили поставки ульмотронов новейших моделей. Но тагоряне настаивали на старой модели. Мы их убеждали, что новая в три раза легче, компактнее и производительнее на порядок. Но они ни в какую - подавай им ульмотроны образца 60-х годов, этих полутораметровых дур в центнер веса.
Ну, хорошо, раз потребны им старые модели, мы пошли и на это. Заложили двенадцать линий у-конвейеров старой конструкции. Через какое-то время тагоряне попросили увеличить поставки. Мы увеличили до ста тридцати четырех линий. Это было трудно. Это было чудовищно затратно для нас, но на что только ни пойдешь ради дружбы космических рас, да еще члена ГЭСа*...
Горбовский сделал паузу, пытаясь поймать ускользающую мысль, словно ящерицу за хвост, но мысль ускользнула.
[*Галактический Экономический Союз]
- Да... на чем это я остановился?
- На чудовищных затратах, - подсказал Сбышек Павловский, представитель кластера "Восточная Европа".
- Благодарю... - сказал Горби и продолжил, - Вы представляете себе технологию ульмотрона шестидесятых годов выпуска?
- В самых общих чертах, - сказал за всех Нок Йорсол, нобелевский лауреат, президент Инженерного общества, руководитель концерна экспериментальной нуль-техники. - Шестьдесят килограммов ультрамикроэлементов... Ручное управление сборкой, полумикронные допуски...
- Вот именно, - подтвердил Горбовский, приглаживая рукой рассыпающиеся белоснежные волосы, - мы тратим чертову прорву человека-часов на изготовление допотопных у-регистраторов, а заказчик с ними обращается как с дровами. По сути, ломает их, приводит в негодность. Спрашивается, как это понимать? Есть какие-нибудь соображения?