Страница 4 из 55
Председатель уселся в кресло и по привычке включил гравикомпенсаторы, но теперь уже на самый минимум.Врачи категорически запретили злоупотреблять невесомостью. Однако боли в позвоночнике, как последствие мощных перегрузок, перенесенных Горбовским в годы, когда он был космолетчиком, постоянно напоминали о себе. Первые звездолеты тогда еще не оснащались гравикомпенсаторами. Так что долгого сидячего положения приходилось избегать. Поэтому в углу кабинета стояла любимая кушеточка, накрытая искусственной шкурой зебры, лежа на которой председатель Мирового Совета принимал иногда гостей в неформальной обстановке. Людей, так сказать, ближнего круга.
Выждав положенных несколько минут после прибытия шефа, статс-секретарь по интеркому попросила разрешения войти, получила его, вошла в кабинет, внеся с собой теплый аромат жасмина.
Одета она была в свой обычный офисный костюм розового цвета, с воротничком, обшитым искусственным мехом. Статс-секретарь напоминала Горбовскому математичку, которая была классным наставником в лицее, где он учился с восьмого по десятый классы. Поэтому он не только уважал свою сотрудницу, но немного боялся. Поскольку в те времена не отличался особыми успехами в дискретной математике.
Поздоровавшись мягким меццо-сопрано, она начала, как обычно, зачитывать по списку перечень дел, которые необходимо выполнить на сегодня. Горбовский слушал Наталью Генриховну Беленькую - свою старую проверенную временем сподвижницу, глядя в панорамное окно, где ничего не было видно, кроме облаков. Сто пятидесятый этаж, где трудилось высшее руководство Земли, неофициально не зря назывался заоблачным. Ибо ничто не должно было отвлекать благородных мужей от их важных дел, касавшихся благополучия трехмиллиардного человечества на Земле и Внеземелья.
- Кроме этого, - продолжила статс-секретарь, - пришла протестная петиция от Голованов. Они требуют от мирового правительства Земли принять закон, запрещающий людям использовать в качестве ругательства слово "пёс", "собака" и производные от них. По гавканью Голованов, эти слова унижают достоинство канис сапиенс...
- Наталья Генриховна, - перебил доклад Леонид Андреевич, - вам никогда не приходила в голову мысль, что вы занимаетесь чем-то совершенно бессмысленным?
Пожилая статс-секретарь прервалась на полуслове, смутилась. Никогда такого не было, чтобы Горби перебивал ее во время утреннего доклада. Да еще, к тому же таким странным, если не сказать больше, вопросом. Уж не тонкий ли это намек на ее почтенный возраст. Все-таки успехи практической геронтологии ХХII века впечатляющи, но не безграничны. А Наталье Генриховне два месяца назад исполнилось 120 лет, вполне круглая дата. И на должности статс-секретаря она проработала без малого пятьдесят лет. Она помнит первого своего шефа, председателя Мирового Совета Миоко Сёндо, железную японку, как ее называли. Этакая самурай в юбке. Через заботливые руки Натальи Генриховны прошли восемь председателей, когда при Горби эта должность стала пожизненной. Сколько лет Леониду Андреевичу никто толком не знает. Все сведения о нем либо удалены из БВИ, очевидно, самим Горбовским, либо переведены на спецуровень. Возможно из соображений секретности. Как бы там ни было, но у него подходящий возраст и опыт, чтобы возглавлять мировой синклит. И он его возглавляет уже 13 лет.
- Простите, Леонид Андреевич, но мне не вполне ясен смысл вашего вопроса, - выделив голосом слово 'смысл', ответила статс-секретарь.
- Я и сам не все понимаю, - виновато потупившись, сказал Горбовский и, вдруг вскинув голову, разоткровенничался: - Пока летел сюда, со мной связался президент российского кластера и сообщил, что...э-э-э...некий водитель грузового "скифа" привез в тагорянский космопорт партию ульмотронов. Вы ведь знаете, что тагоряне не пользуются нашей нуль-Т-системой, не доверяют ей, как не доверяют и нам обслуживание и потому выстроили свой космопорт на Урале. Так вот, этот водитель привез партию ульмотронов, которые мы поставляем Тагоре по Карн-Тярскому договору. Наш грузовик пропустили на территорию, автопогрузчики тагорян выгрузили и увезли на склад ящики с ульмотронами.
По каким-то причинам дверь склада закрылась не до конца. И нашего водителя разобрало любопытство. Он, как и многие земляне, хотел бы увидеть тагорянина. Вот и решил, а вдруг увидит? Подкрался и заглянул в щель. То, что он увидел, ошеломило его. Ульмотроны чувствительны к малейшим толчкам, их передвигают с величайшей осторожностью. На ящиках стоят маркеры с категоричным предупреждением "не кантовать!", "не кидать!" и прочая в таком духе. И что же видит наш водитель, который вез бесценные аппараты, как отец везет новорожденного ребенка? Он видит, как погрузчики сбрасывали!!! ящики с двухметровой высоты на металлический пол. Слышал жалобный звон разбившейся тончайшей аппаратуры. Сначала водитель подумал, что у автопогрузчика тагорян произошел сбой программы, что вполне возможно. Техника, бывает, ломается. Но когда второй автокар "выгрузил" ящики с ценой аппаратурой аналогичным образом, а вслед за вторым варварскую разгрузку совершил третий, тут уж на сбой программы грешить не приходится. Все погрузчики автономны. Значит... это... да простят меня Голованы, пёс его знает, что значит! - Серые глаза Горби гневно сверкнули. Передохнув, он закончил:
- Наш водитель уехал на своем грузовике в полном шоке. Он был так возмущен, что подал сразу по приезде раппорт своему начальству. Начальство тут же связалось с заводом-изготовителем ульмотронов в Челябинске, откуда шла партия. Директор завода связался с главком, главк с министерством, министерство связалось с президентом территориального кластера, а тот уже со мной. На все это ушло четыре часа.
- Какое безобразие! - возмутилась статс-секретарь.
- Что вы имеете в виду: нашу медлительность или происшествие на складе?
- И то и другое. Что теперь делать?
- Отмените все встречи, запланированные на сегодня, и назначьте новую, одну единственную. А именно: срочное заседание Президиума Мирового Совета.
- Из тридцати членов Президиума присутствовать смогут лишь двадцать семь, - сообщила статс-секретарь.
- А что с тремя? - Горбовский встал и, разминая спину, наклонами назад, вернее, попытками наклона, прошелся по кабинету.