Феникс

   Среди приборов попадались интересные штучки, например, длинная золотая трубка, украшенная нефритом, видимо, предназначенная для того, чтобы через нее сосать молоко, налитое в гравированные золотые кубки и серебряные бокалы. Андрей, с детства любивший тянуть молочные коктейли через соломинку, тут же испытал свою трубочку. Быстро прикончив свой коктейль, он тем не менее продолжал высасывать со дна остатки божественного (и, судя по стараниям братца, содержащего спиртное) нектара, издавая при этом шаловливые и не очень-то приличные за столом звуки. Я отдал ему свой коктейль, лишь бы прекратить это безобразие.

   В ту же минуту всеобщее внимание привлекло появление невероятно роскошного экипажа, явно предназначенного для парадных выездов. Колеса и края этой триумфальной повозки были инкрустированы длинными рядами серебряных и лазуритовых бусин и украшены серебряными кольцами и амулетами, изображающих мифических животных и птиц. В повозку были впряжены вельможи, судя по всему довольно высокого ранга. Один "жеребец", коренной, был особенно хорош, буланой масти, то есть федаре (род кафтана), и песочного цвета парике, а ниже пояса чешуя его обнаженного тела сияла червонным золотом. Пристяжные тоже были сильными "лошадками", кафтаны их усыпаны белыми яблоками.

   Мне показалось, бесчеловечным вот так издеваться над гадами, пусть и вельможами. Но по шепоткам, порхавшим над столом, я понял, что ошибся. Оказывается, достойны жалости были как раз те, кто не сумел пробиться в рабочую лошадь Великого Залуспая, а уж в лошадку для праздничных выездов - и подавно. Тут, оказывается, была сильнейшая конкуренция. Вплоть до смертельных исходов.

   Надо ли говорить, кто в триумфальной повозке восседал? Разумеется, Он - Предводитель, во всем своем вечернем великолепии. А на запятках той повозки стояли два гайдюка и держали над головами Великого золотую ветвь. Вокруг колесницы развевались пышные объемные знамена в виде драконов. Пурпурная ткань, раздутая воздухом, врывавшимся в их открытые пасти, издавала вибрирующий звук, подобный змеиному шипению, и длинные багровые хвосты чудовищ клубились по ветру.

   Зал разразился бурными крыльеплесканиями. Кричали "Аш-ххах!", раздавались прочие официально предписанные возгласы. Предводитель, поддерживаемый гайдюками, спустился с колесницы, когда она остановилась в центре. Великий скользнул по паркету, слегка кренясь на сторону. Видно было, что третий за день выполз на публику сильно утомил его. И все же он не манкировал обязанностью присутствовать на торжественном пире. Даже переоделся по сему случаю. Голову его покрывала знаменитая зеленая кайфура. С одного боку она подгорела, но Предводитель не желал с ней расставаться из суеверия. Она его хранила все эти славные годы сражений. В ней накоплен огромный эмоциональный заряд победоносной энергии. Поди-ка смени ее на новую, первый же вражеский снаряд оторвет тебе башку. Даже рискуя быть обвиненным в фетишизме, проводить эксперименты он уже боялся. И вообще, он уже не тот был, что в первые годы правления. Взвалив на себя бремя залуспайства - великую ответственность за нацию, он быстро постарел. Глаза его стали тусклы. Рудиментарные крылья как следует не складывались за спину. Иногда произвольно падали, касаясь чуть ли не до земли, что в среде гадов считалось неприличным и дозволялось только пьяным. Предводитель и раньше-то был немногословен, а теперь отмалчивался по целым суткам. Генерал-денщику только буркнет иногда: "чаю", "водки", или "кобру".

   Кстати, о кобрах. Не всегда приводимая "под балдахин" кобра была королевской. Великого Залуспая все реже и реже видели в обществе этих гетер. Чаще это была какая-нибудь гадюка из простонародья. Предводитель считал, что так он будет ближе к народу. Но высокопоставленные гады, особенно из правительственного кабинета жобов, понимали: Предводитель, или Дракончик Ши (как его в последнее время стали называть за глаза, непочтительно урезая все почетные звания и титулы), просто опасается яда высокородных дам. Боится покушений на свою персону. И не без оснований. Одна такая дама, потерявшая мужа в битве при звезде 34-й Гумбриджа, на торжественной панихиде сошла с ума и в ярости тяпнула за хвост присутствовавшего на церемонии Предводителя. Насилу того откачали. После этого случая Дракончик Ши перестал бывать на панихидах, а за одно и на триумфах. И стал подумывать: не лишить ли женский пол их старинной дворянской привилегии - носить при себе ядовитые зубы.

   Великий Залуспай сел на свое почетное место, завернувшись в платье. Было оно трех основных цветов и в середине сделано из перьев райских птиц, сверху похожее на светлую бронзу, а снизу словно золото.

   Многажды были подняты золотые кубки с вином. Пили здоровье Предводителя, Высоких послов, вельмож из кабинета жобов, военноначальников, и, разумеется, дам. Пили за тех, кто в походе и на стрёме, то есть на страже. Хмельные напитки, до которых чрезвычайно (как выяснилось) охочи гады, текли рекой. Я с беспокойством следил за братом своим младшим, осторожно убирал крепкие напитки и подставлял ему слабые. Он морщился, дегустируя их, но перечить не смел.

   Торжественный ужин закончился (или продолжился) ночным балом. На балу собрался весь свет, даже те, кого на ужин не пустили: гады всех пород, мастей, раскрасок и расцветок. Этакий блестящий клубок. В том числе и характеров. Андрей зря время не терял. Приняв облик отпетого гада, извивался в танце весь вечер, менял партнерш, как перчатки. Я тоже последовал его примеру и по обыкновению выбрал себе в партнерши тихую змеюку с томными глазами. Она потеряла двух мужей и теперь подыскивала третьего. Я приглянулся ей умением изменять облик. Она прошипела мне на ухо, что сей полезный приспособительный мотреш (непереводимое слово) в высшем гадском свете был бы чрезвычайно полезен, непременно вывел бы меня в высокие сферы, а ее сделал бы первой фрейлиной, если бы я подумал кое о чем... нет она не навязывается, смешно даже думать об этом, но... И в таком духе она весь вечер шипела мне под ухо.

   Мне предлагали воспользоваться блестящей перспективой, ждущей меня при дворе Великого Залуспая, при известных уступках с моей стороны. Короче, мне предлагали совершить предательство. Без сомнений я ответил решительным - нет! Нет предательству, а с такой хорошенькой змеедевой я бы, при случае, с удовольствие продолжил общение, может быть, еще более тесное, чем в данную минуту.

   2