Враг моего отца

Но, господи, кого я обманываю? Я не хочу отстраняться. Я хочу быть с Андреем.

Когда я со всей страстью, с давно зреющим голодом, отвечаю на поцелуй, Миллер глухо стонет, посылая по моему телу волну чисто женского удовлетворения. Этот потрясающий мужчина хочет меня. И не делает из этого секрета. И я... Я хочу его тоже.

***

— Красивая, — с чувством произносит Андрей, когда позднее вечером я появляюсь в общей гостиной, облаченная в вечернее платье и туфли на высоких каблуках, которые он презентовал мне час назад.

— Это взаимно, — смущаясь отвечаю я, разглядывая Миллера в строгом смокинге с галстуком-бабочкой. — Я боюсь даже предположить, куда мы пойдем в таком виде. На прием к королевской семье?

— Почти, — отвечает Андрей загадочно. — Машина уже ждёт.

Этот день… Утро, день, плавно перетекшие в вечер я провела в постели в объятиях Андрея. И хотя за окном нас ждал прекрасный город, который я мечтала посмотреть, время наедине с этим мужчиной казалось чересчур бесценным, чтобы тратить его на достопримечательности. Слишком мало у нас его осталось, слишком неопределенным было наше будущее.

Я никогда не считала себя особенно чувственной. Секс казался просто неотъемлемой частью серьезных отношений. Но, боже, как же я ошибалась. Андрей показал мне, насколько неопытной и наивной я была, и разбудил во мне такую страсть, на которую я даже не считала себя способной.

— Здесь пробок нет. И ехать нам недалеко. Как раз успеем выпить по бокалу шампанского перед началом, — говорит Миллер, бросая беглый взгляд на часы на запястье.

— Началом чего? — спрашиваю я с лукавой улыбкой.

Я уже несколько раз пыталась выведать у него, куда мы идем вечером, но Миллер оставался непреклонным. Вот и сейчас я получаю в ответ лишь самовольный смешок и горячий взгляд, который заставляет меня смущенно потупить глаза.

— Даша, Даша, — тянет он. — Потерпи еще немного, девочка.

Его ладонь в собственническом жесте ложится на мою поясницу. Он подводит меня к двери. Мы вместе спускаемся в лифте. Потом усаживаемся в автомобиль, который стоит перед главным входом в отель. И все время я ощущаю на своем теле теплую руку Андрея, которая заставляет меня чувствовать себя нужной и важной. Особенной.

В пути оживает мобильный Миллера. Когда мы летели, он говорил, что развязался со всеми делами и планирует посвятить эти два дня полноценному отдыху. И по тому, как он хмурится, разглядывая экран, я понимаю, что он крайне недоволен тем, что его побеспокоили. И все же он отвечает на звонок.

— Да, — говорит отрывисто и долго молчит, предоставляя шанс высказаться неведомому собеседнику на проводе. — Понял. Отправь документы мне на электронную почту. Я все посмотрю ночью. — Снова короткое молчание. — Да, у меня с собой есть ноутбук, и я смогу дать комментарии прямо в файле. Но позднее.

— Неприятности? — спрашиваю осторожно, когда он завершает разговор.

— Ничего такого, что я бы не мог решить, — говорит он расплывчато, но я прекрасно вижу, что он напряжен и обеспокоен. — Не забивай свою голову моими проблемами. Этот вечер — для тебя.

Его слова поднимают в моей груди теплую волну благодарности. Для меня. Как давно никто не делал что-то только для меня...

Еще до того, как через десять минут машина останавливается перед парадным входом старинного здания, меня вдруг озаряет понимание. В окно я вижу величественные своды Венской государственной оперы, и едва сдерживаю потрясенный вскрик восхищения. Когда я занималась балетом, я мечтала, что однажды пройду стажировку в одной из европейских трупп. И Венский балет был в моем заветном списке ровно до тех пор, как я получила травму, не сопоставимую с профессиональными танцами.

— Андрей, — мой голос дрожит, а глаза наполняются слезами благодарности.

— Тсссс, — произносит он тихо, беря в свою руку мою ладонь. — Мне, конечно, льстит, что мой сюрприз так тебе понравился, но я бы предпочел, чтобы мы обошлись без слез.

А потом, окончательно сражая меня, достает из внутреннего кармана пиджака картонную программку и кладет ее на мои колени.

— Надеюсь, Дон Кихот подойдет? — спрашивает мягко.

— Дон Кихот — это потрясающе, — шепчу я.

Вечер проходит для меня как во сне. Потрясающая архитектура, красивые люди, вечная музыка, костюмы, танцы, от которых у меня то и дело перехватывает дух. И Андрей… Всегда рядом. Всегда готовый поддержать. И такой красивый. Я не слепая, видела, как смотрят на него женщины. И так приятно было осознавать, что внимание этого мужчины целиком и полностью принадлежит мне, пусть только на короткое время. Но я использую его по максимуму.

На обратной дороге мы начинаем целоваться еще в автомобиле. Меня не смущает наличие водителя — я сама проявляю инициативу, сама ищу его губы, запускаю пальцы в жесткие волосы на его затылке, притягивая к себе его голову.

— А ужин? — спрашивает Миллер, когда мы поднимаемся в номер.

— К черту ужин! — бормочу я, стягивая с него пиджак. — Пожалуйста, будь со мной.

— Даша, — Андрей как-то неожиданно тяжело вздыхает. — Я с тобой. Ты разве этого еще не поняла?

Наши губы снова встречаются. Жадно. Страстно. Без намека на скованность. Не отрываясь от меня, Андрей поднимает меня на руки.

— Твоя спальня или моя?

— Любая! — шепчу, прикусывая его за нижнюю губу.

Мягкий смех служит мне ответом. А уже через несколько секунд Андрей опускает меня на кровать. Я даже не понимаю, в какой комнате мы оказались — все что я вижу, это мужчина, который склоняется надо мной, обещая подарить ни с чем несравнимое наслаждение.

И я отдаюсь ему. Этому моменту, чувствам, страсти, мужчине, не думая больше ни о чем…

Когда миг абсолютного единения позади, мы долгое время просто лежим, не произнося ни слова. Моя голова лежит на его плече, его пальцы лениво перебирают мои волосы. Так странно, я ощущаю себя так спокойно, в безопасности. И пусть это лишь иллюзия, сейчас в нее так легко поверить.

Впереди — возвращение домой. Но мне совсем не хочется думать об этом. Я впитываю в себя пряный мужской запах, с наслаждением прижимаюсь к горячему крепкому телу, понимая, что за все это мне рано или поздно придется расплачиваться…

Глава 16

Даша

Столица встречает нас серым пасмурным небом и неприятной моросью, что является полной противоположностью солнечной Европе. Я будто возвращаюсь в реальный мир, где мой самый родной человек — враг мужчине, в которого я не смогла не влюбиться. Как бы ни пыталась противостоять чувствам и прислушаться к здравому смыслу, сказать — всегда проще, чем сделать.

Я влюблена в Андрея Миллера. И теперь не представляю, как дальше быть. Папа никогда и ни за что не примет его, да и Андрей не сможет воспылать к отцу теплыми чувствами даже ради меня. Слишком сильна неприязнь между ними.

— О чем задумалась? — Андрей опускает ладонь на мою руку, когда мы выезжаем с парковки аэропорта.

— Да так, ни о чем, — нервно пожимая плечами, лгу я.

— Даш, что тебя гложет? — он осторожно касается моего подбородка, разворачивая мое лицо к своему. — Чего ты боишься?

Я смотрю в глаза мужчине, которые за несколько встреч стали такими родными, и не могу вымолвить ни слова. В горле застрял ком, и если я начну говорить, то обязательно расплачусь. Миллер смотрит на меня с нежностью и теплотой так, что мне хочется укутаться в его объятиях и никуда не уезжать — быть рядом с ним. Но реальность ситуации обрушивается на меня мощным цунами, разрушая ту сказку, которую сотворил для меня Андрей за пять свиданий.

Не дождавшись ответа, он приникает к моим губам, и мы сливаемся в таком уже привычном, но вместе с тем уносящим на небеса поцелуе. Окунаюсь в сладостные ощущения, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы от несправедливости ситуации, в которой мы оказались. Андрей опускает ладонь мне на шею, чуть надавливая на нее пальцами и углубляя поцелуй.