Страница 7 из 75
Я внимательно оглядел явившееся чудо, а тот понёс: - Как Вы смеете так обращаться с прусскими офицерами! - и так далее. Я слушал, слушал его словоблудие, а затем взял перо и принялся писать. Дождавшись окончания словоизвержения и ещё несколько минут после, поднял на него глаза: - И так: с кем имею честь?
Глаза посетителя метали молнии, из носа чуть ли не дым валил как у дракона: - Я потомственный прусский офицер! Майор Отто Ульрих фон Штильмарк. Личный адъютант генерала Лестока!
Я с любопытством присмотрелся к персонажу, с которым заочно был знаком. И с удовлетворением мысленно погладил себя по голове, поскольку примерно так его себе и представлял. А вслух проронил:
- О как! И можете чем-то это подтвердить, любезный?
Тот вздёрнул подбородок: - прусским офицерам верят на слово!
- Так что-то Вы не очень на прусского офицера похожи, - скривил я лицо, будто сомневаясь.
Он засопел, расстегнул мундир, достал из-за пазухи пергамент, протянул.
- Ясно, герр Штильмарк. Так что же Вы хотели? Я бригадир Резанов, Николай Петрович, к Вашим услугам.
- Мы с господами офицерами, с представителями штаба генерала Лестока прибыли для того, чтобы взять под охрану отбитые у поверженной французской армии орудия.
- Где это вы их в Морунгене отбили? - поглумился я, а гость бросил испуганный взгляд и я серьёзно подитожил: - Передайте Вашему генералу, что отбитые русскими при Прейсиш-Эйлау французские орудия под вполне надёжной охраной.
- Но орудия находятся на территоррии Великой Пруссии! А мы - прусские солдаты.
- А что, у Вас есть соответствующее распоряжение? - вкрадчиво поинтересовался я: - Я такого не получал.
- Вы, Вы! - задохнулся посетитель, - Невежа!
- Но-но, повежливее, господин Штильмарк.
- Тогда мы, герр Резанов, возьмём их силой!
- Минуточку, Господин Штильмарк. Я Вас правильно понял: сейчас Вы, прусский офицер, как представитель Пруссии, угрожаете мне, русскому офицеру как представителю России, боевыми действиями? То есть, Вы от имени Пруссии объявляете в моём лице России войну, Я Вас правильно понимаю? - прищурился я.
Штильмарк видимо понял, что наговорил лишнего, и выпятив грудь шагнул ко мне, и попытался хлестнуть по лицу перчатками. Рефлекторно я перехватил блоком его правую руку, скользнул ладонью чуть вниз, захватил его кисть сжатую в полукулак, вывернул наружу и, повернувшись вправо-вниз задрал его руку Так, что он уткнулся лицом в пол, упал на колено. Я согнул его кисть в запястьи на болевой догиб. Перчатки выпали. Тевтон растерял всю свою спесь и завизжал как резаный поросенок.
- Вы, господин Штильмарк, поаккуратнее с такими-то вещами. Это я человек выдержанный, а мои ребята Вам бы просто Руку отломили. Так что, будьте любезны, покиньте расположение воинской части русской армии от греха подальше. В следующий раз я буду подчиняться только распоряжениям моего Государя. Вы меня поняли?
- Я! Но! Вы! - пытался шебуршиться незваный посетитель. Я чуть поднажал, до боли. Так что тот опять взвизгнул. - Ну так я не услышал ответа.
- Дд-да, выдавил из себя прусак.
- Ну что же, не смею Вас больше задерживать, брезгливо оттолкнул я его. Тот шустро вскочил на ноги и, сверкая глазами развернулся, чтобы ретироваться.
- Стоять! рявкнул я, - тот застыл на месте. Я ласково добавил, указывая подбородком на перчатки: - Мусор за собой уберите.
Прусак повернулся и, глядя на меня как на вздыбившегося перед броском медведя, осторожно приблизился и всё также опасливо косясь на меня, словно загипнотизированный нащупал левой рукой, правая болталась будто у марионетки с оборванной нитью - видимо я всё-таки "перегнул палку" - требуемое. Я зевнул, его рука судорожно дёрнулась. Наконец он цапнул перчатки и пятясь сделал несколько шажков, развернулся и опрометью бросился вон. Налетел на столб, дико озираясь выпученными и без посредства линз глазами кинулся к выходу, запутался в пологе, всё это время монокль неприкаянно мотался через его плечо на спине на шнурке.
После обеда у полевой кухни вместе с солдатами и офицерами, я проведал наших раненых, захватил тройку журналов "Вестник РАК" и заглянул в царскую палатку лазарета. Адьютант Наполеона доложил обо мне и немедля провел к патрону. Бонапарт отложил пачку документов, которые он энергично черкал быстро пролистывая, взял со столика рубик и весело проговорил: - Добрый день, месье Резанов! Во-первых позвольте поблагодарить Вас за достойное лечение, мой
хирург Ларрей в полнейшем в восторге.
- Мерси, месье Бонапарт, - склонил я голову.
- А ещё объясните мне: как собрать вот эту замечательнейшую штуку, - протянул он головоломку.
- Смотрите, - и я медленно, с объяснениями, сложил рубик. Затем подал принесенные журналы, открыл один на нужной странице: - А вот тут различные варианты. Журналы, извините, на русском. Но, надеюсь, Вам переведут Хотя бы месье Арман де Коленкур..
Наполеон поглядел на меня долгим задумчивым взглядом, затем тряхнул головой, проворно пролистал издания, поднял на меня глаза: - Так Вы, месье, тот самый Резанов, директор Русско-американской компании!?
- Он самый.
Бонапарт окинул меня с ног до головы взглядом, словно видел впервые: - Мой венценосный собрат Александр I весьма красочно описал Вашу баталию с фрегатом Санта-Моника. Признаться, не во всем поверил ему, а теперь вижу, что вряд ли он преувеличил.
- Да не от хорошей жизни воевать приходится, - вздохнул я, - куда ведь выгоднее обеим сторонам сотрудничать. Сколько среди погибших солдат рукастых мастеровых, головастых механиков, инженеров, учёных, которые могли бы озолотить наши страны...
Наполеон лишь понимающе улыбнулся, протянул для рукопожатия ладонь: - Вы весьма приятный собеседник, месье Резанов. Мне хотелось бы чем-либо помочь Вам лично. Из своих источников знаю, что ожидаете подтверждения разрешения Папы Римского на венчание с католичкой из Калифорнии. Так вот, сегодня с утра эстафета с моим приказом ускорить сие ускакала. Через три дня Вы получите бумагу с таким разрешением, слово Бонапартэ, - закончил он по-домашнему, без пафоса.
И хотя я сомневался в таком исходе, но от души поблагодарил Наполеона.
А вечером меня вызвал Александр Iк себе в шатёр, выгнал всех, приобнял, усадил за стол с излюбленным самоваром, пожурил: Господин бригадир, что это Вы адьютанта Лестока разобидели, - на губах играла благодушная полуулыбка.
- За пушками, отбитыми нами у французов, попинался, - пожал я плечами.
- Ага, а ко мне бургомистр Прейсиш-Эйлау пробился с требованием оплатить разрушенные при битве строения.
Я промолчал, пока меня это не касалось.
А Александр I сказал то, что я и так уже знал: - Николай Петрович ,Наполеон-то Вашими пушкарями был ранен и пленен гусарами Давыдова, сейчас в госпитале Вашими стараниями поправляется, вот так-то.
Кстати, Николай Петрович, - Александр I повернулся ко мне: - Я передал Вашу просьбу Наполеону, он сильно смеялся, узнав, как Вы пленили "Санта-Монику". И тут же, при мне, написал, - порылся в бумагах на столе и протянул мне: - второй экземпляр он уже отправил капитану судна через своих представителей. А это вот Вам, это приказ Наполеона поступить в полное Ваше распоряжение по особых указаний. - Я зауважал Наполеона, с одной стороны без единого стона без наркоза перенесшего операцию, с другой, ни единым словом при встрече не обмолвимшимся о столь щедром подарке для РАК.
- Да все они, Ваше Величество, милейшие люди, когда их побьют. - пробормотал я смущенный, - И Спасибо Вам - очень здорово придумали награды для моих бойцов. Уверен - уважение к Вам в армии подскочит. Да и среди народа. Я вот даже среди свитских видел больше искренне радовавшихся, а с постными физиономиями лишь парочку.
- Дааа, и с предателем Здорово придумали, - покачал головой Александр I, - надо же - он до последнего думал, что наша армия слаба и разгромят нас легко. И с Багратионом Здорово вышло. Беннигсен хоть маленько обиделся, тем не менее признал, что воинским талантом ему с Багратионом не сравняться. Да и в такой войне, Наверное Вы правы, нужны люди решительные и Отважные. - царь лично налил кружку чая и поставил мне. - Это, как я знал, было выражением величайшего расположения. А Александр I продолжил: