Страница 47 из 75
И, в образовавшемся окне времени я направил свои стопы в Тулу. поводом, и весомым, служило стремление разместить выделку оружия для спецподразделений на более технически находящимся на высоком уровне производстве, нежели Сестрорецкий оружейный завод. И переделку дульнозарядного оружия в казнозарядное, и производство нового оружия, ведь благодаря мастерам Демидова мы теперь могли производить ствольную сталь нужного качества в потребном количестве и худо-бедно отливать готовые стволы. На одной из телег такие заготовки у нас и уложены.
В этот день, 17 августа, для широты Санкт-Петербурга начало осени, кое-где трава пожухла и листья пожелтели. Но сегодняшнее пекло заставило усомниться в справедливости таких выводов, стояла жара прямо-таки южная. И, Судя по пыльной дороге уже не первый день. В городе этого не замечалось. Через пять вёрст облако пыли, окутавшее наш караван, покрыла всех словно серой накидкой. А пот, разъедавший и без того кожу лица, и особенно тела, смешался с пылью, образовал потёки грязи. "Как Облака гнуса на Таймыре", - вспомнилась мне. Так невозможно ехать, На первом же постоялом дворе я эту задачу обмозговал. Решил передвигаться иначе не компактным караваном, а рассредоточиться через Расстояние, необходимое, чтобы пыль от предыдущего экипажа улеглась. Да и от одного она не сильно-то и поднималась. Метров через триста друг от друга тронулись. Стало гораздо легче.
Не заезжая в Москву, наискось добрались до Тулы спустя 5 дней. Ехали почти круглые сутки, блага по ночам ярко светила Луна, дорога отчётливо выделялась на фоне окружающих полей, не сбиться. Устали неимоверно.
Остановились на постоялом дворе дочернего предприятия Русско-американской компании в Туле, Всё-таки сюда часто приезжали караваны с товарами и требовалось где-то проживать и грузчиком, и приказчиком. Теперь эти покои заняли мы.
Быстро обмывшись, сопровождаемый Фернандо в качестве секретаря, я отправился на Тульский оружейный завод.
В главной конторе предприятия, предъявив бумаги управляющему, который было потащил меня отобедать "чем Бог послал", я, чтобы его не обижать, пошёл на компромисс: сказал, что зайду к нему сразу после того, как размещу заказ, пока не забыл. Видно, что начальник напрягся. Скорее всего, они тут привыкли всякого приезжего из столиц, что из Москвы, что из Питера, считать за проверяющих и надеялись размягчать таким незамысловатым, но, в общем-то, довольно действенным способом. Я, понимая его, сказал, чтобы он не. Беспокоился, всё будет нормально, попросил выделить мне сопровождающего. Немножко подумав, он отправил посыльного.
Вскоре появился старший мастер производство пистолетов Ададуров Семён Валентинович. Его цех как раз переделывал кремневые пистолеты по моей схеме: с откидным стволом. Но он в курсе также и всего остального на Тульском оружейном заводе, постольку-поскольку мастера друг друга знали, жили рядом, вызвался показать мне, с разрешения руководства , производство. Мне так было проще. Мы с Семёном Валентиновичем отправились по цехам.
Провожатый сразу же показал несколько механизмов, разработанных праправнуком родоначальника завода Батищева Якова Трофимовича, полного тёзки своего славного предка, который придумал машину как раз по доводке пистолетов. И тут царил порядок.
Даже метрическую меру, которую я со "скрежетом" ввёл в Сестрорецке и Санкт-Петербургском чугунолитейном заводе во всю использовали. А куда деваться, пришлось вводить метрическую систему, поскольку сотрудничали с французами, в том числе на строительстве Суэцкого канала.
И для этого нужны одинаковые стандарты, одинаковые меры. И русский метр практически не отличался от французского. Только французский определяется по Парижскому меридиану, а русский - по Пулковскому.
Конечно, внедряли "русские метр" частью хитростью. Ну, а чтобы наши люди, скорее к нему привыкли, я, опираясь на содействие Царя и убедив профессоров в академии наук, привёл Русские Стандарты ближе к этому самому метру. То есть "русский метр" получился русский Аршин 70 сантиметров плюс русский фут 30 сантиметров, русская сажень два русских метра, верста тысяча метров. Меры весов тоже "подравнял" с привычным мне килограммом: русский фунт 400 грамм - килограмм два с половиной фунта. Ну и все остальные единицы также выровняли. Так что в Туле к моему приезду новыми мерами вовсю пользовались.
Стандарт русского метра хранился в пробирной палате Академии наук Российской Империи, платино-иридиевый прут в стеклянном цилиндре. А с него сняли мерки из дубовых реек, которые ни при холоде, ни при тепле особо не меняются. Да и чтобы влажность не влияла, покрыли лаком, чтобы они не сырели. Разметили и разослали по городам да весям. В том числе и на Тульский Императорский оружейный завод. Здесь сняли и активно используют свои мерки. И вот всё это у них прекрасно работает. Молодцы мужики.
А с ружьями система перезарядки, подобная пистолетной, не ладилась. Точнее, изготовить-то получалось легко, но в боевых условиях, чтобы достать гильзу неудобно переламывать ружьё, требуется всё-таки пространства.
Поломал голову, пока не вспомнил преподаваемые нам в военном училище, среди всевозможных систем вооружения, схемы переделки дульнозарядного оружия в казнозарядное, предложенное чехом Сильвестром Крнка. На Сестрорецком заводе вскоре оную отработали. От дульнозарядного ружья, фузеи, отрезается казенная часть и на резьбу сажается простейшая, пока бронзовая, ствольная коробка, в которой на шарнире крепится откидной затвор с каналом для бойка внутри. Откинул затвор, вставил патрон, вернул затвор на место. Расположенный так, чтобы переделанный кремневый замок выполнял роль курка-ударника. Курок стукнул по бойку, тот по пистону - гремит выстрел.
Здесь уже переделывали по данной схеме. И получалось даже добротнее, чем у специалистов на Сестрорецком заводе.
Мне понравилось культура производства в Туле. Всё-таки рабочие в основном из династий мастеровых имеют семейные традиции, гордятся, дорожат своим мастерством. И поэтому у них получалось чище. Да и машины этому способствовали.
Но всё-таки увеличение объёмов производства задерживалась энерговооруженностью. Проще говоря, как и когда-то в Сестрорецке, здесь, в Туле, основной движущей силой служили водяные колёса. Цеха располагаются вдоль речки, ну и валы, ремни опутывали заводские помещения. Я, поблагодарив мастеровых, отвёл их во время перерыва в сторону и в одном месте, так же, как и уже по пройденному пути в Сестрорецке, заметив несколько не освоенных участков, поинтересовался: "А почему тут станков не поставить?" - и получил предсказуемый ответ, что, мол "туда никак не подвести ни вал, ни ременную передачу не прокинуть". Я покивал головой, шепнул Фернандо.
Вскоре прибывшие с нами Рабочие затащили подходящий по мощности пароврат. Из взятых пяти разных, здесь в самый раз встал самый маленький, в полторы паровой лошадиной силы.
Ададуров с Батищевым переглянулись. У Батищева загорелись глаза. А Ададуров задумчиво погладил подбородок:
- Это то, о чём я подумал, Николай Петрович? Это Ваш легендарный пароврат?
- Точно так, Семён Валентинович. Он самый. И сейчас вы увидите его в действии.
Спустя пятнадцать минут маховик дёрнулся и раскрутился. А я продолжил демонстрацию: