Страница 30 из 75
Чукча Николай, из ватажников Кондрата подшутил над ним: "Леший (так-то Орлиного Когтя перед венчанием при крещении нарекли Алексей, Лёша. Ну, чтоб созвучно позывному Леший, который ему дали ребята в битве при Прейсиш-Эйлау): "Леший, Ты же воин, а с бабой возюкаешься-сюсюкаешь".
"Эээ, - назидательно произнес Орлиный Коготь, - и ткнул указательным Пальцем в лоб насмешника, - краснокожий, а не понимаешь: Воин с воином воин, Когда война. Когда воин с другим воином он воин. А скво, женщина, жена, - произнёс с придыханием - вигвам хранит! Хозяйка вигвама: захочет - выгонит воина. И будет твой воин блудить по прерии или по лесу!"
Николай только захлопал глазами - крыть нечем.
И вот теперь на берегу Орлиный Коготь тоже при беременной Матрёне находился, угадывая каждое желание: то кусок рыбы принесёт, то лепёшки - что прислуга. Удивительное дело что женщины с мужиками делают!
А когда разгорелся праздник, люди разбились в кружки, один из старообрядцев-крестьян с собой захватил гармошку, и у их костра образовался Круг, где плясали. Гармонист играл Архангельские напевы, частушки, песни. Стоявшие в первых рядах Василий Дубинин с Настей держались за руки, переглядывались.
Наступила Пауза и гармонист тряхнул гривой:
- Дайте передохнуть, упарился.
Василий шагнул к нему:
- Дай-ко мне.
- А можешь? - сомнением подозрительно оглядел смельчака гармонист, видимо жалевший инструмент.
- Поглядишь. Если что - заберёшь назад, - пожал Василий плечами.
- Ну давай, - владелец протянул гармошку незнакомцу.
Василий аккуратно растянул меха, профессионально пробежался пальцами по кнопкам, кивнул головой и заиграл. Играл он явно не хуже и не менее бережно относился к инструменту, чем владелец. И тот расслабился, сел на чурбачок, ему тут же протянули рыбу с пылу-с-жару, набросился на еду. А Василий продолжил дискотеку.
Но играл он чуть-чуть иную музыку. И я, послушав пришел к выводу, что мелодию гармониста владельца инструмента можно сравнить с рокотом моря, ширью водной стихии, неспешным бегом волн. А у Василия скорее напоминала шум леса. Они чем-то походили, но и отличались разительно.
Когда Василий заиграл плясовую, я не удержался и выскочил вместе с десятком других в круг. Ноги сами по себе пустились в пляс. Но если остальные кто вприсядку, кто с притопом - обычные русские танцы, меня ноги понесли.
Я когда-то в своём районе в одной из деревень на танцах видел, как плясал комбайнёр невесть как затесавшийся в кругу молодёжи: высоко подбрасывая ноги отклонился назад так, что всем казалось, что он вот-вот грохнется затылком об пол. Но он так раскачивался из стороны в сторону, так ритмично и искусно, что не свалился. Меня это заинтересовало, я уже тогда увлекался рукопашным боем и, когда все вышли на перекур, подошёл к этому мужику, попросил научить. Он усмехнулся, оглядел меня: "Да не получится. - А ты покажи, а там посмотрим". - Короче, он меня научил. И вот сейчас я эту пляску показал. Тут же ко мне бросилась несколько человек, опасаясь, что я упаду. Но тело всё-таки после двух-трёх неуклюжих раскачиваний, которые пришлось удержать силой, вспомнила движение и под дружные хлопки в ладоши, кто-то стучал по дереву, я исполнил свой коронный номер.
Когда плясовая мелодия закончилась, я отер пот с лица и, довольный, хотел отойти, сбоку закричали:
- Твоя Светлость, барин, спой что-нибудь, дюже у тебя ладно получается! Давай, Николай Петрович, Вашбродь! - неслось со всех сторон.
Я кивнул Фернандо:
- Дай-ка гитару, - он протянул. Я посмотрел на Василия: - Сейчас я мелодию сыграю, на гармошке сумеешь повторить?
- Давай.
Я начал проигрыш, Василий быстро подхватил перебирая кнопками, кивнул. Я запел под гармошку, отбивая такт на деке гитары песню Караченцова из фильма "Белые росы":
Я ходил по белу свету, знался с умными людьми
Счастье есть и счастья нету, есть любовь и нет любви
уж я к ней и так и этак, со словами и без слов
обломал немало веток наломал немало дров...
А сам при этом пристально глядел на Фернандо и стоявшую поодаль Акулину с ребятишками. Молодая женщина задумчиво покусывала губки, а после слов:
Ни хозяйки, ни усадьбы,
До чего же не везёт!
У людей сплошные свадьбы,
У меня сплошной развод!
подняла задумчивые глазки на моего секретаря.
Молодой испанец очень эмоционально переживал, на лице всё написано, Какие чувства он испытывает.
Три раза пришлось на бис петь. Мужик рядом стоял, губами шевелил и когда я закончил, попросил Василия сыграть ещё - и спел! - вот Память- то: один-в-один! "Ну теперь песня пошла в народ!" - подумал я про себя. А правее разыгрывалась уморительная сцена.
К оставшейся в одиночестве Насте подкатил развязный военный моряк в лихо заломленной бескозырке. За музыкой не было слышно, что он ей напевал, но девушка отварачивалась и порывалась уйти. Но нахал схватил её за руку. Если бы Василий увидел сию картину до греха было недолго, но он сосредоточенно наяривал на гармошке. Однако рядом с Настей невесть откуда материлизовался Кондрат, хищно оскалился и ласково посоветовал: - Барышню не тронь. - А слева звякнул топориком о чурбак, расколов одним ударом, Орлиный Коготь, недвусмысленно пялясь на пакостника. Тот сразу сдулся: - Ребят, да я ничего.
- А и мы ничего, - пожал медвежьими плечами Кондрат, - иди с миром.
На рассвете наблюдатель с вершины холма принёс обнадёживающую весть: льды отошли на полмили от берега! Не вовсе попутный ветер всё-же позволил парусникам идти галсами. Отдохнувшие экипажи с задором застучали ботинками по палубам, весело и споро засновали по снастям и подготовленные с вечера суда тотчас отчалили, взяли курс на восток. "Юнона" и арматорские корабли Анфилатова развели пары и шли резвее остальных втрое.
Глава 9: Не все нас ждали
в которой Савелий вербует в партнёры американских браконьеров-китобоев, а Резанов встречается с сынишкой
Американцы орудовали словно у себя дома. Четыре шхуны уже принайтовали к бортам добычу и раздельщики в сапогах остриями гвоздей наружу подошв деловито рубили тесаками туши китов. Ещё на пяти с выразительной мимикой, отсюда, с холма острова Кодьяк не слышно, но в 24-кратный морской Кулибинский призматический бинокль видно превосходно, подтягивали вельботами загарпуненных животных. А двадцать один китобой резвились в стаде обезумевших морских великанов. У меня аж скулы свело: "Ссукки! Совершенно ничего не боятся..." Огляделся окрест. Природа щедрой рукой разбросала тут и сям горсть мелких, сейчас изумрудных от зелени как и тот, на котором находимся, островков. Насколько помню их в архипелаге Александра более тысячи, есть где укрыться. Но и подкрасться незаметно благоприятствуют. Жаль, ветер нашим парусникам противный. Но браконьеры нас не ждут.
Через радиста передаю приказы на суда Русской Америки. Стараюсь предусмотреть все варианты действий наглецов. Один транспорт оставляю тут, половину морпехов с тремя орудиями высаживаются, а судно заходит с наветренной стороны острова. Три фрегата и два транспорта по широкой дуге подбираются к браконьерам справа. Четыре фрегата и большой транспорт - слева, с задачей зайти в тыл бандитам.
После получения подтверждения о выходе на исходные позиции "Юнона", суда арматоров под парусами, но держа машины под парами и единственный военный фрегат с Андреевским стягом идём широкими галсами, якобы с огромными трудностями встречь ветру прямо на разгулявшихся американцев.