Страница 18 из 31
– Точно! Из детства…
– Почему из детства?
– А там самые яркие воспоминания.
– Необязательно, это может быть и яркий сон.
И тут Мишеля осенило:
– Я знаю где это место! По крайней мере, я точно знаю, где его искать!
Друзья посмотрели на Мишеля с удивлением и восторгом одновременно.
– Это место находится на Китай-городе. Встречаемся сейчас у метро «Китай-город» – нетерпеливо сказал Мишель и исчез.
Напротив метро они сразу увидели сквер и, не раздумывая, направились туда. Сквер назывался Ильинский, в нем стоял памятник Кириллу и Мефодию.
– Нам туда, – махнув в сторону памятника, – позвал Мишель.
Остановившись около памятника и внимательно его изучив, он сказал:
– А вот и точка.
– Где ты ее увидел?
– Смотрите, эти ребята держат в руках крест, а это не что иное, как пересечение двух прямых. Геометрию изучали? Пересечение двух прямых является точкой.
– Давайте попробуем собираться здесь. И в следующий раз отправимся отсюда на исследование Башни.
На том они в тот раз и договорились. Затем они обнаружили еще несколько таких точек стабильности в Москве, но точка в Ильинском сквере стала их любимой.
19
Их первое совместное путешествие началось в следующую же ночь. Они встретились у памятника и отправились к самому высокому сооружению, которое оказалось в поле их зрения.
Им был белоснежный небоскреб с интересной примечательностью. Лифты этого здания располагались не внутри него, а снаружи. Зайдя в прозрачную кабинку, они решили ехать сразу на последний этаж, чтобы взглянуть на весь сновиденный мир с высоты птичьего полета.
Выйдя из кабины лифта, они подошли к обзорному окну, и с удивлением обнаружили себя на этаже не выше третьего. Естественно, что окружающие дома закрывали им обзор. Тогда они подошли к другому окну, но там перед ними открылся совершенно другой вид – занесенная снегом деревенька. У третьего окна они задержались. За ним развернулось целое танковое сражение.
– Похоже, что Башня является стержневым элементом, держащим вместе огромное число вариантов сновидений, – высказал предположение Мишель.
– Мне кажется, тут в каждом окне свой вариант сновидений. Это как в кинотеатре, в разных залах идут разные фильмы. Выбирай на любой вкус, – добавил Маркус.
– А как мы можем это использовать? – спросил Элиас.
Маркус задумался. А Мишель ответил:
– Вдруг погоня. Здесь можно элементарно запутать следы…
– Какая погоня, Мишелиус? За нами уже давно никто не гонится – ответил Маркус.
Продолжая разговор, они вернулись к тому окну, откуда был вид на заснеженную деревню, но там уже был совсем другой пейзаж. Длинные ряды лавандовых кустов уходили за горизонт.
– Ба, – изумился Элиас, – да это знаменитые лавандовые поля Прованса во Франции. Всегда мечтал поехать туда, порисовать эту красоту.
– Завораживает, я там тоже не был, – сказал Маркус.
– Значит, если никто из нас там не был, это чей-то чужой сон – поддержал тему Мишель.
– Везет же кому-то, – снится сейчас такая красотища, – тем временем, не переставая изумляться, добавил Маркус.
– А что нам мешает там оказаться? Башня – это же еще и быстрый вариант выбора понравившегося нам сна!
И тут же на них стал надвигаться лавандоуборочный трактор, они успели отскочить в последнюю минуту.
– Вот это поворот! Он чуть нас не задавил!
– Эй, осёл, смотри куда едешь! – вдогонку трактору прокричал Маркус.
– Не злись, он же не виноват, что мы переместились прямо ему под колеса, – пытался утихомирить друга Мишель.
– Как же не злись, ты видел, он же спал за рулём.
– Неплохо, значит мы смогли оказаться в его сне.
Цветы лаванды были нескольких оттенков – сиреневого, фиолетового и голубого, благоухали они так, что сводили юношей с ума.
– Какая здесь безмятежность! – раскинув руки и вдыхая запах цветения, сказал Элиас. – Надо будет обязательно сюда приехать, сравнить ощущения, да и пейзажные картины можно будет сделать замечательные. Элиас вспомнил о возможности оставить нарисованную во сне картину у точки стабильности, и решил обязательно это когда-нибудь попробовать.
– Ну что, куда продолжим путешествовать?
– А никуда! Давайте останемся здесь до самого конца сна.
Трое путешественников легли на землю и предались блаженству.
20
– Бабуль, ты все-таки не видела случайно мой проездной? – спросила Мия, подкрашивая ресницы тушью.
– А давно ли ты его потеряла? Ты что, красишь глаза? – удивилась Татьяна Николаевна.
– На какой из вопросов мне отвечать, ба?
– Давай по-порядку.
– Проездной не нахожу уже около месяца, еще перед днем рождения он пропал. И да, теперь хожу на работу с легким макияжем.
– Тебе очень хорошо. Глаза сразу выразительные и румянец…красавица.
– На проездной карточке, кстати, лежало много денег, жалко, если не найдется, – пропустив бабушкин комплимент, продолжила Мия.
– Я дома не находила. А ты везде искала?
– Искала, обыскалась…ладно, имей ввиду, может где попадется, когда убираться будешь.
– На работе появился что ли кто?
– Кто?
– Поклонник.
– Не-а. Я для себя. А вот на занятиях один мне проходу не даёт.
– Так это ты для него причипуниваешься?
Мия засмеялась.
– Причипуниваюсь? Смешное слово. Не для него, вот еще. Он нудный, ба. Неинтересный. И к тому же «мамочкин сынок». «Мама то, мама сё»… – передразнила Сашу Мия.
– На тебя не угодишь. В кой-то веке на внученьку мою глаз положил мужчина, а она вишь…носом крутит…
Мия опять рассмеялась.
– А сейчас что смешно?
– Ну, я представила на мне его глаз и мой нос, которым я кручу.
– Фу, дурная, – недовольно сказала Татьяна Николаевна и предпочла удалиться на кухню.
Мия ехала на работу в приподнятом настроении. Ночами она теперь переносила себя из одного сна в другой, погони и чудища стали сниться всё реже, а если и бывало, то Мия без особого труда вмиг оказывалась на своей подводной лодке. Там всегда ее ждал Меркурий. Он тут же вспрыгивал ей на колени и преданно заглядывал в глаза. Сон с подводной лодкой был устойчивый и никогда не менялся, если только Мия сама не решала там чего-нибудь добавить или убрать. И сейчас, думая об этом, Мия вдруг решила попробовать найти во сне свой проездной. Мысль, посетившая ее, была столь абстрактна в своем исполнении, что Мия вспотела, а заодно проехала свою остановку.
Работник в тот день из неё был никакой. На вопросы она отвечала невпопад, и делала массу ошибок. К концу рабочего дня Мия почти уже знала, какой сон хочет увидеть, и где там можно найти проездной.
Когда наступило время сна, и Мия, засыпая, возжелала, чтобы ей приснился весь путь от дома до работы, всё пошло не так.
Сначала ей действительно снилось, как она собирается на работу. Вот она завтракает, вот одевается, вот идет к автобусной остановке и внимательно смотрит себе под ноги, ища в снегу проездной. И, наконец, тот момент, когда подъезжает автобус и Мия обнаруживает, что проездного нет.
Мия твердо знает, что она сейчас во сне и, стоя в ожидании автобуса, плотно-плотно закрывает глаза и пытается перенестись в то место, где лежит ее проездной.
Подъезжает автобус, и Мия садится в него. Но в автобусе никого нет, он совершенно пустой, нет даже водителя.
«Ничего страшного, это же сон, а во сне возможно буквально всё. Пусть этот автобус тогда привезет меня в то место, где мой проездной!» – изо всех сил желает она.
Двери открываются, выпуская Мию на улицу.
«Ну, вот и всё! Приехали!», – спускаясь по ступенькам, бормочет Мия. И тут же останавливается.
Вокруг нее не улочка, ведущая к метро, а настоящая Арктика. Льды, белые медведи, тюлени и морские котики.
Автобус исчезает, а на его месте оказывается стая королевских пингвинов.
На небе появляется северное сияние.