Codex Somnia

Открывая дверь в квартиру, Мия с порога начала звать бабушку.

Та выскочила в коридор, испугавшись, что что-то случилось.

– Бабулечка! Посмотри, какую прелесть мне подарили на работе, – доставая котенка, хвалилась Мия.

– Ой, котенок… так он же подерёт мне мебель, и загадит всё… и шерсти от него…

– Почему ты всё меришь с практичной стороны вопроса? Смотри, это же серенький комочек счастья!

Татьяна Николаевна перевела взгляд с «подарка» на внучку и увидела, что у той действительно светится лицо.

– Ладно, пусть живёт. Что уж теперь, не выбрасывать же его. Только помни, я была против, но отказать любимой внучке не смогла.

– К чему эти дополнения, бабуль?

– А сама не знаю… Из вредности!

Меркурий очень быстро освоился на новом месте, как будто жил у Мии всегда. Он спал исключительно у нее на подушке, перебирая маленькими коготками её волосы. А днём просачивался, как «живое серебро», во все мыслимые и немыслимые щели и засыпал там, как будто чувствуя бабушкино неодобрение от своего пребывания в их доме, он старался не попадаться ей на глаза. Ничего не драл, нигде не писал, кроме предложенного ему лотка в туалете. В общем, вел себя нехарактерно для маленького котенка.

Миина жизнь постепенно становилась веселее и приятнее. Теперь она по понедельникам и четвергам ходила на занятия по йоге. Из сквера Антонина перевела группу в зал фитнесс-центра, который располагался в соседнем с офисом здании. Занятия Мие с каждым разом нравились всё больше и больше. Она даже пошла в спортивный магазин и купила себе голубые лосины, белый с голубым топик, и легкую удобную обувь, сменив этой красивой формой свой старый трикотажный костюм, который она носила еще в институте на физкультуре.

Для Мии это был колоссальный прорыв. И занятия в коллективе, и новая форма, которая ей необычайно шла. Как только она пришла в новом наряде, ей тут же стал оказывать знаки внимания мужчина средних лет из их же группы. До этого он как будто ее не замечал, и не надень Мия обтягивающей ее формы одежды, он, скорее всего, так и не удостоил бы ее своим вниманием.

Звали его Саша, и было ему уже сорок два года, а он до сих пор не был женат, не имел детей и жил с мамой. Это всё он рассказал Мие после занятий, когда предложил ей посидеть в комнате отдыха и выпить с ним облепихового чая, заботливо приготовленного и налитого в термос его мамочкой.

Саша Мие не нравился совсем. Поначалу его ухаживания не доставляли ей особенного дискомфорта. Она послушно оставалась после занятий разделить с ним чаепитие, но уже через некоторое время она начала его избегать. Разговоры, на какую бы тему они не начинались, неизменно заканчивались фразой: «А вот моя мама считает…» – и дальше Саша полчаса пересказывал мнение мамы по этому вопросу. Саша оказался настойчивым, и отказы Мии почаёвничать с ним не принимал. Он подкарауливал ее у женской раздевалки, терпеливо простаивая там иногда около часа. И очень удивлялся, что Мия так долго не выходила, пока не понял, что у женской комнаты имеются два выхода. Это несколько осложняло его задачу. Но он не отчаивался и бегал от одной двери к другой, и очень часто ему везло, он сталкивался с Мией лоб в лоб.

– Мия, ну почему же вы бегаете от меня. Вы от меня, а я за вами, – говорил он ей, нежно беря под локоток и ведя в комнату отдыха.

– Сегодня мама к чаю напекла нам «колобашек».

– Нам? – удивлялась Мия. Колобашек? А что это?

– Пойдемте же, я вас ими угощу, и узнаете. Колобашки, как говорит мама, это лучшее печенье на свете. Никто не знает его рецепта, только мамуля.

– Да, повезло вам с мамулей, – приходилось констатировать этот факт Мие.

– Не то слово, – охотно соглашался Саша, – я обещал ей пригласить тебя в гости. Ты сможешь прийти?

– Возможно, когда-нибудь, – неопределенно отвечала она.

Но Мия каждый раз придумывала причины, зачем ей нужно домой, пока ей не надоело врать. А когда надоело, она посмотрела Саше прямо в глаза и сказала:

– Саша, вы, наверно, хороший человек и ваша мама тоже… но оставьте меня в покое, вы не в моем вкусе… и ваша мама тоже.

– Но ты не видела маму! – не унимался Саша. – Она тебе обязательно понравится.

– Достаточно того, что вы мне не нравитесь. Не надо меня больше ничем угощать и никуда приглашать. Я достаточно четко выразила свои пожелания?

Саша как-то сразу сник, уменьшился в росте и понуро побрел прочь, не возразив Мие ни слова.

Мия тоже немного расстроилась, что пришлось его обидеть, но уже через пять минут забыла про это. Ей было над чем подумать поинтереснее этого ухажера. Она вовсю выполняла практические задания Мишеля, путешествуя из сна в сон, училась менять пространство и делать его устойчивым. А уж вернуться из любого сна в безопасное место у нее получалось вообще на раз-два. За прошедшие дней десять она сильно продвинулась в своем умении. И теперь ждала, когда появится во сне Мишель и похвалит ее, уж в этом Мия не сомневалась нисколько. Но прошло уже много времени, а Мишель так и не появлялся.

18

– Мишель, а как там твоя ученица? – спросил Маркус.

– Да, расскажи, получается у нее что-то? – поддержал друга Элиас.

На самом деле троих друзей звали Михаил Туев, Марк Кавальский, и Евгений Чупров, но во снах они предпочитали называть себя на французский манер. Учились они в разных институтах, а повстречались и познакомились во сне, и стали учениками Джинджинга.

А произошло их знакомство так:

Маркус учился на программиста. С детства он видел очень яркие сны и, когда подрос, решил использовать необычные приснившиеся ему образы для создания компьютерных игр. В пространстве сна он был по большей части наблюдателем. И заметил, что основные персонажи сна делятся, как правило, на две категории: люди, которые всего боятся и при первой возможности убегают или просыпаются, и другие – отважные исследователи. Таким был Мишель, который однажды ему повстречался. Мишель обладал способностью моментально перемещаться неизвестно куда. Маркус, как говорится, «сел ему на хвост» и следовал во снах везде за ним. В одном из таких путешествий, когда Мишель в очередной раз переместился из лабиринта в библиотеку даосского монастыря, Маркус вслед за ним оказался там же.

Мишель и Джинджинг очень удивились его появлению, как, впрочем, и сам Маркус, не ожидавший от себя таких возможностей.

К тому моменту Мишель уже был учеником старого даоса.

– Ну, что ж, раз ты попал сюда, так тому и быть – поговорив с Маркусом, решил Джинджинг, – будь и ты моим учеником.

Так они стали получать тренировочные задания от Джинджинга, чтобы научиться виртуозно проникать во все тайны мира сновидений. Через какое-то время они повстречали во сне занятного персонажа, который стоял посреди сна на городской площади и рисовал странные структуры. Молодые люди уже знали от учителя, что каждый сон формируется из опорных точек и энергетического каркаса. Но им это было известно лишь в теории, и никогда не удавалось увидеть на практике. А в рисунке того юноши они безошибочно узнали то, о чем говорил им Джинджинг.

– Что ты рисуешь? – поинтересовались они у него.

– Суть этого мира, – задумчиво ответил юноша, – вы разве не видите?

– Ты говоришь про мир сновидений?

– Естественно, и меня восхищает его внутренняя красота.

– Позволь узнать, откуда ты знаешь всё это?

– Я вижу её. Посмотрите на эту грань, – показывая на свой рисунок, продолжил юноша, – через минуту она станет рождением проспекта, который пройдет вот по тому кварталу, – и он указал им направление.

Они повернулись и увидели сплошной массив из кирпичных домов, и никакого намека на проспект. Через секунду на площадь выбежал человек, за которым гналось млекопитающее, похожее на слона и динозавра одновременно.

– Чудовище какое – изумился Маркус, – натащат в сны люди свои страхи, а потом бегают от них, как сумасшедшие.

Человек пробежал мимо них в сторону квартала, и стал дергать двери домов, чтобы спрятаться за ними. Но ни одна из дверей не открывалась. «Слонодинозавр» почти уже настиг его и готов был проглотить, как человек юркнул в непонятно откуда открывшуюся перед ним маленькую калиточку.