Без причин

И вообще с чего они решили, что между ней и Павлом Аркадьевичем что-то есть? Из-за игрушки? Глупость же. Впрочем, чего от таких злыдней чего ещё ожидать, раз понятие подарка им чуждо, и они даже в этом простом действии видят подтекст?

Подумав об этом, Злата устало посмотрела на сову.

— Ну, не смотри на меня так, — тихо фыркнула пациентка, закатив глаза. — Он мне совсем не нравится, меня эта тётка просто вредная разозлила, не люблю, когда несут чушь. Жених он её как же… Ни жених я точно знаю… По крайней мере не её!

7. Возвращение талисмана

В жизни Павел Аркадьевич усвоил одно главное правило: никогда не стоит влезать в женские дрязги. Во-первых, разобраться в них мужчине фактически нереально, а, во-вторых, вероятность пострадать в таких ситуациях стремится к единице. Однако в этот раз Павел Аркадьевич всё-таки оказался втянут в женские разборки, хоть и помимо своей воли.

Напряжение между медсёстрами и Златой он уловил давно. Только вот сейчас оно не просто стало всем заметно, а буквально начало ослеплять окружающих своими полыхающими искрами.

Сам бы врач вряд ли сфокусировал на этом внимание: обычно подобные конфликты ему были абсолютно побоку, но подколы коллег и медсестёр уже постепенно "просвещали" и выводили из равновесия. Впрочем, окончательно добило мужчину поведение Леночки, которая всё никак не могла оставить его в покое.

И хотя Павел Аркадьевич никогда не был не против хорошего систематического секса, с данным типом женщин связываться всерьёз он не планировал даже в теории.

Да учитывая его работу и постоянный мозговынос, периодическая разгрузка приходилась бы ему кстати, но такие подруги как Лена совершенно точно этим не удовольствуются и в перспективе будут добавлять ещё больше проблем.

В принципе, выводы Павла Аркадьевича подтвердились, когда медсестра внаглую распахнула дверь и без приглашения зашла в ординаторскую. Мужчина тут же нахмурился, чувствуя, что постепенно служебное помещение становится проходным двором.

— До каких пор эта наглая мажорка будет продолжать издеваться над всем персоналом? — грубо спросила Лена, даже не пытаясь скрыть нотки истерики в голосе.

Игнорируя находящихся в комнате коллег, она подошла к столу, за которым сидел Павел Аркадьевич, и вперилась в него негодующим взглядом.

— До тех пор пока я её не выпишу, — спокойно ответил мужчина, стараясь не обращать внимание на то, как девушка стала опираться рукой на его стол. Остальные присутствующие в ординаторской, тоже, видимо, прифигев от такого гневного напора Лены, сначала дипломатично кашлянули, а потом всё-таки решили свалить подобру-поздорову. — Ответ понятен?

— Не понятен или ты думаешь, что я и остальной персонал и дальше будем терпеть её хамство? На каком основании? — Медсестра подавалась вперёд, хмурила брови, и прямо явно хотела, чтобы её декольте в расстёгнутом халате было заметно. На секунду мужчине даже показалось, что она хочет врезаться грудью в его нос, настолько раздражающе это выглядело. — Ты — её врач — вот и пляши вокруг неё, а мы не обязаны!

— Изложи претензии конкретно, — попросил врач, уже заранее зная, что Лена начнёт сейчас нести редкий бред. — Что не так? Я ведь не идиот и как-то очень сомневаюсь, что двадцатилетняя девчонка, почти не выходящая из палаты, могла достать весь такой опытный персонал.

— Защищаешь её, значит? — едко уточнила Лена, чувствуя, как сильно внутри начинает закипать раздражение. — Интересно, только вот она, такая невинная овечка, всем говорит, что её такой замечательный доктор — это не просто лечащий чувак, а будущий муж.

Скрыть иронию в голосе Лена даже не пыталась. Она просто заняла позицию созидания, надеясь увидеть, как с вободолюбивый мачо больницы вспыхнет от попытки какой-то малолетки его к себе привязать, но мужчина, напротив, выглядел удивительно спокойно.

— Мужа? — Павел Аркадьевич на минуту задумался, а потом устало усмехнулся. — Льстит, что не любовника. Если это всё, пожалуйста, иди и займись своими прямыми обязанностями.

— То есть со мной ты не спишь, потому что весь такой принципиальный. — Лицо Лены в этот момент было таким возмущённым, что мужчине, действительно, показалось, что он находится в цирке. — А с какой-то малолетней мажоркой все твои принципы резко свалили, да?

— Да.

Настолько спокойно и чётко, что Лена даже на минуту подумала, что ослышалась. Павел Аркадьевич в этот момент смотрел на неё и вообще не выглядел испуганным или задетым.

Девушка ждала, что он скажет какую-то грубость, закатит глаза, да всё, что угодно, но не вот такое леденящее согласие. Мужчина же просто знал, что именно такие конкретные ответы на вопрос с лёгкостью выводят людей из себя.

— Подожди, ты… — Медсестра выглядела максимально дезориентированной. Она предполагала, что Злата к нему клеится, но не… — Ты сума сошёл? Знаешь, что с тобой её предки сделают?

— Знаю, — снова ровный ответ, бьющий прямо в цель. Спорить с раздражённой женщиной Павел Аркадьевич не собирался, доказывать ей что-то тем более. — А ещё я знаю, что, если ты не успокоишься, полетишь следом за мной, поэтому настоятельно рекомендую оставить её и меня в покое.

Медсестра шумно выдохнула, сжала пальцы в кулак, ощущая, как всё её тело прошибает нервная дрожь. Злоба клокотала изнутри и отчаянно искала выход. Лене безумно захотелось ударить его по лицу, но она сдержалась, просто схватила со стола первую попавшуюся папку и громко швырнула её на пол.

— Да пошёл ты, козёл!

Истеричный вопль резанул по ушам, как и шумный хлопок дверью. Павел Аркадьевич закатил глаза, мысленно делая заметку, что с медсёстрами здесь он больше не спит. Никогда.

Правда, на этом сюрпризы не закончились. Уже к концу дня возвращаясь в ординаторскую, чтобы кое-что забрать, мужчина заметил какие-то непонятные предметы у своих вещей.

Несколько минут у него ушло на то, чтобы понять, что это фактически то, что осталось от любимой игрушки его пациентки. Плюшевые отрезанные лапки, голова и уши, вспоротый живот. От вида такого изуверства над игрушкой даже Павлу Аркадьевичу стало не по себе.

Немного подумав, он всё-таки сложил эти покалеченные части в сумку, прекрасно понимая, что оставить их здесь было бы худшим решением из возможных. Мишка был слишком серьёзно разрезан, и вернуть его таким… показалось слишком подло. Тем более эта игрушка явно что-то значила: увидев её в таком виде, положительной динамике Златы с лёгкостью мог прийти конец.

Этого он допустить как хороший лечащий врач просто не мог.

Из-за подобного умозаключения внепланового пациента мужчина решил забрать домой. Оперативное вмешательство плюшевому пострадавшему было, как никогда, необходимо.

***

Придя домой и приведя себя в порядок, Павел Аркадьевич решил не затягивать с оперативным вмешательством. Он осмотрел пациента, выбрал нужные нитки и стал потихоньку складывать части, чтобы собрать цельную картину.

— Да, дружище вот, что бывает с теми, кто попадает в бабские разборки, — устало хмыкнул мужчина, начиная пришивать голову плюшевого мишки на её историческое место. — Ну, ничего, тебе повезло, я-то тебя зашью, а вот, если мне голову оторвут, то фиг уже, кто пришьёт.

Павел Аркадьевич потёр переносицу, чувствуя, как его постепенно начинает утягивать в сон. Усталость давала о себе знать, как и переработки, но, несмотря на это, с задачей мужчина справлялся быстро, как истинный профессионал.

Аккуратно пришив ему лапку, мужчина приметил на её внешней стороне небольшую надпись, совсем небольшую, но аккуратно сделанную на стопе. Это было явно не похоже на заводской шеврон. Такие надписи обычно специально выполняют на заказ.

"Я буду с тобой даже тогда, когда меня не будет рядом"

Мужчина покрутил игрушку в руках, теперь несложно было догадаться, чем именно эта игрушка была так дорога Злате. Всему нашлось вполне логичное, хоть и печальное объяснение. Большинство людей, склонны цепляться за вещи, которые когда-то принадлежали близким людям. Хорошо, что он уже давно перестал этим грешить.