Без причин

Если разобраться, то по факту Злата чудила едва ли не больше Милены, но он почему-то всё равно не хотел сбегать от неё на другой континент. Она нравилась ему, несмотря на весь хаос, который вошёл в его жизнь с её появлением. Злата, будто бы услышала его размышления, немного поёжилась и удобнее улеглась на мужском плече, прижимаясь максимально тесно.

— Спи уже, Златовласка, — шепнул Паша, устало зевая и прикрывая глаза. — Спи…

25. Готов к компромиссу

Когда Злата проснулась, то первым делом увидела рядом с собой Пашу. Бледный, с синими от недосыпа кругами под глазами он выглядел настолько усталым и уязвимым, что девушке тут же стало не по себе. Ведь, действительно, из-за неё и бесконечных проблем её семьи Паша, кажется, уже нормально не спал несколько суток, попеременно то оперируя, то успокаивая, то разгребая весь случившийся завал.

При этом, несмотря на всё это, он ни разу не упрекнул и не оставил с проблемой один на один. От мыслей об этом Злата улыбнулась. В этом был весь мужчина: придираться в мелочах, но бороться до последнего в критической ситуации.

За окном уже понемногу светлело; от попадающих лучей Паша уже начинал немного хмуриться и ворочаться. Девушка тоже недовольно поморщилась, ей безумно хотелось, чтобы мужчина отдохнул ещё хотя бы немного, тем более у них ещё был целый час времени, но упрямое солнце этому конкретно мешало. Можно было бы встать, чтобы закрыть жалюзи, только вот от её неуклюжих действий Паша явно проснётся ещё раньше, чем должен.

Злата выдохнула, подняла раскрытые вверх ладошки и попыталась укрыть ими лицо своего персонального доктора, получилось, наверное, не очень, потому что ушей сразу коснулось уже родное ворчание. Такое, которое девушка с лёгкостью могла бы цитировать наизусть.

— Я уже не сплю, расслабься, — тихо пробурчал Паша, ещё не открывая глаз и зевая. — Ложись рядом, поваляемся минут двадцать и пойдём смотреть, как твоя маман.

— Мне надо идти, Паш, — печально заметила в ответ Злата, но потом всё же на пару минут улеглась рядом, удобно пристроив голову на плече. — Меня уже, наверное, потеряли. А весь этот визг сейчас… тебе явно на пользу не пойдёт. Я вообще как-то глупо поступила, просто было плохо, и я хотела к тебе. Прости… Ещё из-за этого проблем не хватало тебе только…

Девушка устало вздохнула, как-то против воли сжалась, чувствуя себя не в своей тарелке. Осознание, что приносишь близкому человеку только проблемы, в который раз неприятно кольнуло, заставив ощутить себя обузой. Правда, додумать мысль до конца Злата не успела, рука Паши чувственно погладила плечо, а губы коснулись макушки. Он притянул её максимально к себе, а потом обнял сильно, чтоб не думала ерунды. Мужчина знал, что это лучший способ успокоить: тактильный и без лишних слов.

— Всё хорошо, я знал, что будет непросто, — Паша улыбнулся, замечая, что Злата тут же подняла на него взгляд влюбленных карих глаз. Всё-таки быть личным супергероем для любимого человека иногда чертовски приятное чувство. — А твоему отцу сейчас, извини за прямоту, но явно не до тебя. Он там спит в приёмном, ждёт, когда его к жене пустят.

Девушка усмехнулась. Вроде и хорошо, что так, а вроде немного и неприятно. Впрочем, когда Паша ласково поцеловал лоб, перешел на переносицу и замер возле губ, стало не до всего. Какие-то внутренние конфликты перестали иметь решающее значение, и Злата просто медленно позволяла себе быть слабой.

Наслаждаться нежными поцелуями, приятными поглаживаниями, неразборчиво сказанными на ушко словами. Хотя иногда, в редкие секунды ей казалось, что всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Наверное, потому что в последнее время Паша был таким, каким Злата не могла представить его раньше.

Добрым, нежным, понимающим, готовым говорить с ней и слушать, не навязывая своё мнение. При этом, если быть честной, сказать, что в отношении неё мужчина изменился в корне девушка всё-таки не могла.

Ведь в самом начале их знакомства в клинике, по сути, он был таким же, просто приправлял это всё толстым слоем грубости и высокомерия: пытался помочь, защищал от мамы, слушал и позволял быть собой, разрешал злиться, расстраиваться и впервые выражать своё мнение. За одно только это Злата была бесконечно ему благодарна, но, кроме благодарности, было и другое…

Чувство с первой встречи, заставляющее её колени подкашиваться, а сердце колотиться с удвоенной силой. Даже сейчас, когда Злата смотрела на него, это ощущение трепета оставалось неизменным, как и какое-то ненормальное постоянное желание касаться, целовать, обнимать. И от этого ощущения не хотелось бежать, наоборот, оно постепенно начинало казаться нормальным… Таким, на которое Злата имела право.

— Запри дверь, — тихо попросила Злата, начиная осторожно ласкать его шею своими губами. Прикасаться к Паше уже давно стало какой-то личной необходимостью. А чувствовать, как для него это становится невыносимо приятным по тяжелому вздоху было и вовсе за гранью реальности. — Пожалуйста…

Мужчина усмехнулся, продолжая привычно скользить ладонями по спине, при этом не забывая ловким жестом задирать кофточку. Кажется, несмотря на предстоящий кошмар, утро сегодня обещало быть по-настоящему добрым и приятным.

— Уже… — коварно шепнул Паша, аккуратно снимая со Златы непомерно большую кофту. По блеску в мужских глазах девушка ещё раз убедилась, что её обнажённый вид нравится врачу, куда больше, чем в одежде.

Впрочем, нежный смех Златы от осознания своей привлекательности, действительно, показался Паше милым. Даже ворчать по этому поводу не хотелось. Желание было совершенно другое: одно и вполне типичное для влюблённого мужчины.

— Надеялся на что-то подобное? — между делом спросила Злата, когда Паша навис над ней, отводя в сторону последнюю тканевую преграду. — Признавайся, вредный доктор.

Девушка обхватила ладонями его шею и хитро заглянула в глаза.

— Не надеялся, а рассчитывал, — после минутного молчания всё же поправил мужчина, снова целуя полные девичьи губы. Поцелуи с ней с самого начала взрывали ему мозг, а сейчас тем более. Ему нравилось целовать её и чувствовать всем телом такое неприкрытое сумасшедшее желание, как и у него самого. А эти пикировки перед самый сладким десертом только заводили. — Это было слишком вероятно.

— Самоуверенный… Невыносимый… ты…

Невнятный бубнёж, постепенно превращающийся в стоны, стал последней здравой мыслью в голове Златы. Всё, что происходило потом, было слишком далеко от рационального, но необъяснимо приятно. Как он и обещал в их первый раз. Злата почему-то верила и чувствовала: больше боли не будет, будет только любовь…

***

Что-то похожее чувствовал и Паша. Мозгом он ещё не до конца верил в успех, но интуиция вопила, что с этого дня всё, действительно, будет по-другому. Оставив Злату в палате досыпать, мужчина всё-таки ещё раз в течение дня перешерстил все бумаги для подтверждения своих догадок. Сначала они казались довольно… смелыми, но тем не менее уже на этапе теории с лёгкостью объясняли весь случившийся кошмар в жизни его девушки. И пусть поверить в них было сложно, язык фактов всё объяснял.

А разгадка всей этой истории — всё время была у его под носом. Группа крови. Банальная группа, на которую он вчера, наконец, обратил внимание, и стала тем ключом, который был ему необходим. Точнее, всё расшифровала концепция совместимости и сделанный им некоторое время назад запрос о случае Златиной сестры.

Третья группа крови. Паша тогда запомнил очень хорошо, но не предал должного значения. Зато теперь вот медленно офигевал от того, что ребёнок с третьей группой крови якобы родился у родителей с первой группой, и никто из врачей ни тогда, ни сейчас не увидел в этом подвох, не сказал и не "просветил".

У Златы ведь была первая группа он точно знал, правильная и генетически объяснимая, а у её сестры — третья. Именно та невозможная группа у ребёнка, родители которого имеют первую группу крови. И менно та, подтверждающая отсутствие родства между отцом и его первым официальным ребёнком. Именно та, что помогла понять, что у Златы фактически просто не было шансов спасти сестру.