Хозяин тайги

Элита.

Те, кто защищали королей своего рода поколение за поколением.

Стать таким воином мог не каждый берсерк.

Что уж говорить о том, что это смогла сделать девушка!

Да она самого Грома умудрялась ставить на место резким словом, что не позволял себе даже Буран.

А еще когда-то много лет назад они спали.

Да, по молодости.

Да, по глупости.

Да, без особых чувств, и поэтому никогда себя парой не считали.

Просто Тайге было интересно, как это все происходит и почему всем так нравится, а у Грома тогда не было никакой любви, и по большому счету было без разницы с кем спать.

Собственно поэтому она словно вовсе не обратила внимания на то, что Гром стоял перед всеми совершенно обнаженный.

Как и на то, что от него отчетливо шел запах недавнего секса и девушки.

- Смотрю на тебя и не могу понять - ты меня прибить хочешь или обнять? - криво улыбнулась рыжая бестия, когда поравнялась со своим королем и первым парнем, если так можно было сказать.

- Я еще не решил, - пробасил Гром в ответ, краем глаза отмечая, как пришедшие за Тайгой берсерки косились на нее, не понимая, откуда у девушки столько наглости и смелости, чтобы вот так говорить с самим королем.

Для них-то он был монстр и убийца, а она общалась с ним так, словно не боялась смерти.

- Потом решишь. А пока хватай лопату и берись за дело, - Тайга без лишних церемоний вручила Грому самую большую лопату, и тут же развернулась к притихшим берсеркам, каждый из которых смотрел во все глаза на них, и явно чувствовал себя неловко, если не сказать испуганно, - И вы не стойте! Время не на нашей стороне! Будем копать, пока не потеряем сознание! Затем пол минуты на передышку и воду, а потом опять копать!

- Ты со мной даже не поздоровалась, - хмыкнул Буран шустрой девушке, на что та лишь отмахнулась:

- Успеем еще! Меньше говори – чаще маши лопатой!

Глава 18

Гуля проснулась с улыбкой на губах и легкой душой.

Впервые за долгие страшные месяцы, полные боли и безнадежности после тяжелой болезни и смерти бабушки, ее душа пела и робко расправила свои хрустальные крылья.

Тело ныло и между бедер заметно саднило, но девушка принимала эту боль, как благословление.

Это была цена за то, что отныне она целиком и полностью принадлежала Грому.

Боль уже давно не пугала ее, а сегодня и вовсе хотелось напоминать себе каждую секунду, что происходило этой ночью, и как же хорошо ей было.

Так неожиданно хорошо, что в это до сих пор едва верилось!

Лишь когда Гуля попыталась пошевелиться, то поняла, что тело болит куда сильнее, чем она предполагала сразу, но это была дань за то, что рядом с ней был такой невероятный и огромный мужчина.

Она не сразу поняла, что лежит уже не на полу, а в привычном месте – на печи, вся укрытая и бережно закутанная в теплый плед, и рядом по привычке мурчал тихонько Дымок.

…но Грома не было.

И от этого сердце девушки предательски дрогнуло.

Нет, она понимала, что не сделала ничего плохого, чем могла бы оттолкнуть от себя мужчину.

Не сделала ведь?

Но бесконечные и ранящие «а что если» кусали и терзали изнутри, подкидывая такие варианты, о которых она и не подумала бы даже в страшном сне, если бы в эту минуту Гром был рядом с ней. Как обещал.

Как он сказал, когда она засыпала.

Так что все таки пошло не так?

Гуля выдохнула с дрожью, и неловко погладила Дымка, который продолжал себе мурчать, наполняя своим кошачьим теплом и уютом весь домик. Но сегодня не помогало даже это.

Ноги задрожали, хотя она еще лежала и только приподнялась на локтях, пытаясь справиться с собственными эмоциями, и решить что же делать дальше.

Ее бровки приподнялись, когда на полу она увидела одежду Грома.

Так он был где-то поблизости или ушел обнаженным?

Последнее не укладывалось в ее голове, отчего девушка слезла с печки на нетвердых ногах, крепко держась за стену, и выглянула в окно, чтобы убедиться в том, что мужчины не было в огороде.

Но сделала она это как раз вовремя, потому что увидела, как по направлению к ее домику шагали баба Нюра и баба Тася с новыми гостинцами и какими-то банками в вязанных сумочках.

Гуля только ахнула, и как только могла быстрее попыталась натянуть на себя платье прямо на голое тело, а заодно запрятать на печке вещи Грома.

Кот с интересом наблюдал за ней и щурился от умиления и солнца, что уже лилось через окошко и занавески, и наверное даже хихикнул бы, если бы только мог это сделать.

Девушка успела как раз вовремя и распахнула двери, когда старушки как раз стали входить на порог.

- Внуча! Разбудили тебя? Выглядишь такой сонной! – ахнула баба Тася и сразу протянула Гуле свою сумку, потому что колени болели не на шутку, и с такой ношей подняться по ступенькам ей было не под силу.

- И ничего не сонной! Смотри вон как глазки горят! – пихнула ее в бок неугомонная баба Нюра, помогая подняться своей подруге, - Наверное, приснилось что-то хорошее, доча?

Гулька правда старалась не покраснеть от этих слов, но ничего не получилось.

«Сон» был настолько хорошим, что девушка искренне боялась, что бабушки все поймут, как только войдут в дом, хотя с первого взгляда в нем ничего не изменилось. Кажется.

- Вы сегодня рано, - попыталась сменить тему разговора девушка, помогая бабушкам подняться и войти, и поставила сумки с гостинцами у стола, - Давайте я чай поставлю.

- И ничего не рано! Еле как до тебя дотелепались, так еще Митька этот как с ума сошел! - баба Нюра прошагала до стола и опустилась на стул, вытирая пот со лба, - Говорит, ночью ангела видел, и теперь в его доме стало чисто, а на душе светло! Клянется, что пить бросит!

Гуля чуть улыбнулась, но пока промолчала, не торопясь говорить, что этим самым ангелом была она, только тихо просила:

- И как думаете, действительно бросит?

- Да кто ж его знает, доча! Он ведь ни дня трезвый не ходил с тех пор, как похоронил свою жену! Как такое организм-то выдержит?

Гуля нахмурилась и подкинула дров в печку, чтобы зачерпнуть воды из большого таза и поставить воду кипятиться на чай, думая о том, что она хотела сделать как лучше, но не факт, что получилось именно так.

Она двигалась скованно и непривычно от боли, что расползалась внизу живота, но не обращала на это внимания за своими мыслями.

А вот бабушки обратили сразу же и ахнули почти одновременно:

- Внуча! Что случилось? Ноги болят?

Девушка снова вспыхнула от волнения и того, что ее маленькая ночная тайна раскроется потому, что она не умеет контролировать свои эмоции, но к счастью стояла спиной к бабушкам, когда быстро проговорила:

- Да, немного. Это я вчера убралась в доме деды Мити. Там было много работы. Вот, видимо с непривычки и потянула что-то.

Лишь убедившись в том, что ее щеки больше не пурпурно-красные, Гуля позволила себе обернуться и посмотреть на бабушек.

А ведь она даже не солгала.

Действительно ведь помогала дедушке Мите, может, и правда в боли тела был виноват не один Гром.

Баба Тася только всплеснула руками и хлопнула себя по бедрам, а баба Нюра вдруг улыбнулась, довольно проговорив:

- А я сразу так и подумала, что это ты, внуча! А кто у нас еще такая добрая душа в деревне? Сколько лет мы живем все бок о бок, и ведь никому даже в голову не пришло, что Митьке помочь нужно - подтолкнуть его в правильном направлении, путь показать. По первости-то его пытались из этого омута вытащить – и разговаривали, и угрожали, что помрет ведь он, и говорили, что его жене это бы точно не понравилось. А он ведь только еще отрешеннее становился – закрывался один в доме, пил, и плакал, глядя на фото. Сколько лет-то уже прошло, а, Тась?

- Да много уже, пара десятков точно, - тяжело выдохнула баба Тася, закивав головой на слова своей подруги.

- Вот. И потом все бросили эти уговоры – раз пьет, то его дело. И раз жить не хочет, то как нам помочь.