Хозяин тайги

Но при этом дышала ровно и смотрела в его глаза прямо, от отрицая мысли о том, что она хочет его.

По-настоящему.

Хочет принадлежать ему одному и готова ради этого пройти через боль, кровь и кусающий страх.

И Гром ценил это и дорожил каждой хрупкой звенящей эмоцией, которую ощущал и вбирал в себя блаженно и жарко.

Он захлопнул дверь ногой, стараясь при этом ничего не сломать, а еще оставляя любопытного кота на улице, и прошел в центр дома, стараясь дышать ровно и не делать слишком резких движений.

Гуле и без того было страшно.

Еще не хватало показать себя раньше времени.

Гром быстро осмотрелся, прикидывая, куда лучше лечь.

Печка отпадала сразу – потому что места там было мало, и потом он понимал, что снова может что-нибудь случайно сломать, если сожмет руки слишком сильно и себя не сможет контролировать.

А поскольку кровати в доме не было, то долго размышлять он не стал - просто стащил лежанку с печки и расстелил ее прямо на полу, сначала аккуратно поставив Гулю на нетвердые ноги.

Девушка дрожала и сжимала руки вместе, но при этом устояла, пока, волнуясь, наблюдала за тем, что делает мужчина.

- Ты действительно хочешь этого, милая?

Гром подошел к ней, касаясь ее рук лишь кончиками своих пальцев, но и от этого прикосновения на ее коже выступили мурашки, а в нем поднялся гул оттого, что кровь нагрелась и буквально зашипела за считанные секунды.

- Да.

Этот ответ был жирной точкой на последней попытке сделать шаг назад и остановиться.

Впрочем, Гром знал наверняка, что едва ли смог бы сделать этот самый шаг.

- Обещаю, что буду осторожен, - прошептал он, бережно целуя девушку в шею, а затем в плечо, пока его большие умелые руки, скользнули по мелким пуговицам легкого платья, расстегивая их.

Гром осторожно убрал тонкий материал платья с плеч девушки, замечая, как от каждого его прикосновения на ее коже выступают мурашки, и учащается дыхание.

Он покрывал легкими поцелуями каждый сантиметр ароматной нежной кожи, который оставался обнаженным и открытым для его рук, глаз и ласк.

Лишь когда платье упало к ногам девушки, она тихо смущенно выдохнула, но удержалась оттого чтобы не прикрыться руками, а у Грома голова пошла кругом, когда он увидел свою драгоценность почти обнаженной, не считая скромных белых трусиков.

Она была идеальная для него!

Самая красивая, желанная до умопомрачения!

С тонкой изящной талией, округлыми бедрами и аккуратной грудью, к которой он прикоснулся губами, касаясь языком затвердевшие маленькие бусинки сосочков.

- Ты очень красивая, Гуля.

Гром встал перед ней на колени, положив большие горячие ладони на ягодички девушки, и притянул ее в себе, прижимаясь губами к ее животу.

Девушка не смогла сдержать в себе судорожный вздох, а Гром глухо застонал в ответ.

Вот че-е-е-рт!

Как здесь было сдержаться?!

Но вопрос был риторический, а девушка стояла, не двигалась и дрожала, когда он осторожно прикоснулся губами к тонкой резинке ее трусиков, целуя границу, где была ее кожа, и начинался тонкий белый материал.

Гром делал это сдержанно для своего огненного состояния внутри, которое терзало и рвало в клочья выдержку. Он остро чувствовал все эмоции, которые испытывает при этом Гуля - от призрачного стыда, волны возбуждения, до первой волны паники, что стала подниматься вслед за прочими чувствами, потому что как ей быть девушка еще не понимала.

Главное, что она верила ему.

Безоговорочно и абсолютно.

И ради этого Гром старался и держался из последних сил, отодвигая свои желания и звериную страсть на второе место.

Сейчас была главной Гуля. Ее робость. Ее нежные чувства. Её вера в него.

А ему хотелось просто сожрать эту сладкую девчонку!

Вбиваться в нее до крика, до глухих резких шлепков, до судорожного дыхания, когда легкие начинают гореть, оттого что воздуха не хватает, потому что дикая неистовая страсть сжигает его!

Он целовал ее, иногда чуть задевал языком трепетную кожу, и с наслаждением видел дрожь и попытки Гули сжать колени сильнее.

Нет, она не отгораживалась от него.

Это была скорее реакция тела на то, чтобы было еще слаще. Реакция неосознанная, но правильная.

И она прошла разрядом по позвоночнику Грома, заставляя проглотить рычание, которое могло испугать девушку на данном этапе.

Он склонился ниже, покрывая поцелуями лобок Гули, скрытый тонкой материей, и она ахнула, стыдливо делая шаг назад, и упираясь прохладными ладонями в его огромные плечища.

Такая ласка для нее была еще слишком откровенной, поэтому щеки тут же покраснели, и обдало жаром от кончиков волос до самых пяточек.

А ведь Гуля думала, что ко всему готова!

Но с первых минут поняла, что эмоции захлестывают ее настолько от этих жарких осторожных касаний, что голова в буквальном смысле начинала кружиться и перед глазами полетели блестки.

- Не надо! - ахнула она, покраснев еще сильнее, и Гром отпустил руки, хотя сделать это оказалось куда тяжелее, чем он предполагал.

Стоп.

Для начала это был перебор.

Нужно было действовать осторожнее и нежнее, хотя самому хотелось совсем другого.

Никогда он еще не испытывал ничего подобного - такой жажды, такой силы притяжения, что все внутри выкручивало и сковывало. Мышцы болели так, словно несколько дней подряд он пахал на поляне без передышки, забывая про сон и еду.

И всё это были чувства к Гуле!

Словно пьяный он поднялся на ноги и облизнулся, чтобы вкус кожи девушки проник глубоко в него, даря это безумное опьянение и сладостную жажду до нее.

Девушка скромно стояла, сжимая кулачки от переполняющих эмоций, и смотрела на него распахнутыми влюбленными глазами, когда Гром выпрямился почти во весь рост, учитывая только то, что затылком упирался в потолок домика.

Нужно было показать себя.

Чтобы она понимала, что будет дальше.

И не просто понимала, а видела своими собственными глазами.

Гром стянул с себя тонкую футболку рывком, ощущая, что кожа начинает гореть и покалывать стоило только девушке поднять глаза на его обнаженный торс.

Да, она с первой встречи видела его совершенно голым, но ведь тогда все было иначе.

Она любовалась им, его красивым мощным телом и не скрывала этого.

Но когда Гром стянул свободные штаны и отбросил их в сторону, чтобы не скрывать больше ничего от нее, то ощутил волну смущения и немного паники.

Да, его возбужденный торчащий член поражал воображение даже опытных женщин, повидавших на своей жизни многое.

Что уж говорить про невинную смущенную девушку, которая тут же опустила ресницы и нервно сцепила пальчики рук между собой так, что ладони задрожали от напряжения.

- Посмотри на меня, милая, - тихо и хрипло проговорил Гром, расправляя плечи, - Ты должна понимать, почему тебе будет больно.

Поднять взгляд она не решилась, но прошептала:

- Я понимаю.

Гром чуть улыбнулся, лаская взглядом красивую хрупкую девушку, с мыслью о том, что скоро придет время, когда она будет смотреть на него открыто, без смущения и даже просить, чтобы он почаще ходил в их доме обнаженным.

В их большом общем доме, где будет всегда тепло, солнечно и вкусно от запаха еды.

Всё это обязательно будет - в этом он ни капли не сомневался, но приподнял бровь, пробасив:

- Не передумала?

Гуля упрямо покачала головой в ответ:

- Нет.

А Гром улыбнулся шире, делая стремительный шаг к ней, чтобы обхватить руками и насадить на свой торс со словами:

- Теперь я бы и не дал тебе это сделать, девочка.

- Зачем тогда спросил? - она тоже попыталась улыбнуться и даже положила ладошки на его плечища, делая это осторожно и скромно, потому что была прилежной девочкой, которую хотелось совратить и научить всему-всему.

- Хотел убедиться лично.

Гром прикоснулся губами к ее губам, и провел языком, давая понять, что он хочет ее до безумия, но все сделает идеально.