Объятия Анд

На совещании у посла активно обсуждалась вероятность крупного теракта в столице, и сведения Алексея, полученные от человека из народа, пришлись кстати. Более того они окончательно убедили посла, что это произойдет в ближайшие дни, и он отдал необходимые распоряжения офицеру безопасности. Другим важным вопросом был приезд делегации ЦК ВЦСПС (профсоюзы), и обсуждались меры по обеспечению визита, в том числе и с точки зрения безопасности. В те годы СССР оказывал финансовую помощь компартиям и профсоюзам стран Латинской Америки. Компартии некоторых стран работали в условиях подполья. Периодически с ними организовывались встречи в странах региона, куда подпольщики могли легально выехать из своих стран. До Москвы, разумеется, им было не добраться.

После совещания Алексея вызвал руководитель отдела. Его кабинет располагался в надстройке пирамидального вида, на крыше особняка, начала 19 века, приобретенного в собственность Советским Союзом. Здание было построено видным испанским архитектором и принадлежало местному олигарху, разбогатевшему на добыче каучука в бассейне Амазонки. Однако, в начале 1960-х бизнес рухнул, для погашения банковских кредитов потребовались немалые деньги. И особняк был выставлен на продажу. Здание располагалось на территории десяти гектаров, практически в центре старинного парка, состоявшего из нескольких рощиц бамбука, бананов и эвкалипта. На ветвях эвкалипта постоянно трещала стая попугаев. Кроме того, на заднем дворе, у бассейна, проживали две гигантские черепахи. На них было забавно смотреть во время их любовных игр. Архитектура особняка представляла собой типичный колониальный стиль: портик, опиравшийся на шесть мраморных колонн, с двумя фигурами львов у парадного входа; массивные двери из красного дерева, полностью покрытые резьбой с фрагментами горных пейзажей и сельвы. Внутри фойе доминировала гигантская люстра из горного хрусталя, стены широкого коридора, ведущего в зал для приемов, украшали испанские гобелены восемнадцатого века. Парадный зал, площадью около двухсот квадратных метров, имел овальную форму с террасой, выходящей в сад. По всему периметру зал украшали пилястры с коринфскими капителями, между которыми располагались фрески, выполненные в лучших итальянских традициях. На втором и третьих этажах были оборудованы кабинеты для сотрудников.

Сам комплекс представительства находился в двухстах метрах от океана. На высоком берегу океана работал небольшой рынок, где сотрудники и члены их семей покупали свежую рыбу, морепродукты, овощи и тропические фрукты, такие как черемойя, папайя, королевское манго, личи и т. д. При рынке функционировал небольшой ресторанчик. Его фирменным блюдом была себиче, известное еще до прихода конкистадоров. Оно готовилось из филе свежей морской рыбы, нарезанной мелкими кусочками, к которым добавлялся нарезанный синий лук, «термоядерный» перец рокото и соль. Все это заливалось большим количеством сока лайма (он нейтрализовал возможные вредные субстанции, содержащиеся в сырой рыбе) и мариновалось в течение сорока минут. Гарниром к блюду был вареный сладкий картофель – камоте, и поджаренные на сковороде зерна кукурузы. Обязательной традицией была стопка виноградной водки писко. Употребление себиче сопровождалось маленькой бутылочкой пива, которое гасило «пожар» от перца рокото.

Алексей медленно поднимался по винтовой лестнице в кабинет шефа. Она всегда вызывала воспоминание у него о францисканском монастыре, который находился в старом центре города. Этому монастырю было около пятисот лет, его построили монахи, прибывшие с конкистадорами. Интересно, что, францисканцы выполняли функцию летописцев испанских завоевателей, об этом Алексей узнал в библиотеке монастыря. Например, они первыми описали гигантское изображение трезубца на песчаном холме полуострова Паракас (современное Перу). Нынешние сторонники космогонических теорий считают, что трезубец указывает направление на космодром, находящийся в двухстах пятидесяти километрах в пустыне Наска. Рисунок, сделанный монахами, и сегодняшний вид трезубца практически не отличаются. Частые песчаные бури изображение не засыпают. Вот это загадка! Внимательные францисканские монахи даже описали источник болезни, поразившей большое количество испанцев, которые развлекались с индейскими женщинами. Они, в свою очередь, заражались от своих мужчин – пастухов. Те подолгу пасли стада лам высоко в горах и занимались с ними сексом. Позднее эту болезнь назвали сифилисом.

Сам монастырь представлял собой монументальное сооружение с трехметровыми стенами, традиционным патио и глубоким подземельем. До конца восемнадцатого века часть подземелья использовалась как кладбище для знаменитых семей. До сих пор там есть ниши, полностью забитые черепами. Другую часть, в те времена, занимала Святая Инквизиция. Сейчас в монастыре находится музей инквизиции. Там экспонируется широкий набор пыточных инструментов и агрегатов, камеры для узников, в которых невозможно ни сидеть, ни стоять. Самой страшной, по мнению инквизиторов, была пытка водой. Узника помещали спиной на стол, руки и ноги крепко привязывали, в рот вставляли специальный кляп с отверстием, через которое вливалась вода. В среднем человек может принять одновременно около трех литров жидкости. Большее количество вызывает смерть. Музей производит гнетущее впечатление. Выход из подземелья по винтовой лестнице воспринимался как подъем на свободу, шутил про себя Алексей.

Эти воспоминания промчались в его памяти, пока он поднимался по похожей винтовой лестнице в кабинет шефа. Ему импонировал шеф своей образованностью, респектабельным внешним видом. Его голубые глаза излучали теплоту и сразу вызывали симпатию. Ему было около 55 лет, из них, почти тридцать лет, он проработал в представительствах СССР в разных странах. Говорят, лет десять назад, находясь в одной из западных стран, он выехал за город для проведения важной встречи на машине без дипломатических номеров. За два – три километра до места встречи он заметил слежку. Чтобы не раскрыть свой контакт, изменил маршрут и стал возвращаться в город. Через некоторое время две машины взяли его в клещи и спровоцировали автоподставу. Пассажиры «пострадавшей» машины обвинили его в ДТП и развязали драку. Шефа сильно избили, и очнулся он в полицейском участке. Выяснив, что он дипломат, следователь подробно опросил о приметах нападавших и пообещал, что вскоре их найдут. Позднее от надежного источника стало известно, что это была месть спецслужб, за то, что шеф не доехал до места встречи с важным контактом, где планировалась грандиозная провокация. Ее целью было обвинение посольства СССР в шпионаже, и массовая высылка советских представителей. Шефа впоследствии наградили, повысили в должности, но он не любил об этом рассказывать. Единственным напоминанием об этом несчастном случае был еле заметный шрам на правой щеке, аккуратно скрытый аристократической шотландкой. Алексей также читал в служебных документах, что, примерно через месяц, после происшествия с шефом, в Москве жестко был избит хулиганами первый секретарь посольства одной из ведущих западных стран. Есть ли связь между этими событиями, он не знал, но некоторые коллеги утверждали, что это не случайность.

Заходя в кабинет шефа, Алексей, как всегда, с удовлетворением вдохнул аромат свежезаваренного кофе и запах голландского трубочного табака. Его начальник был гурманом во всем: в еде, одежде и мужских аксессуарах. Его стройную фигуру плотно облегал твидовый пиджак, любил изысканные галстуки и белоснежные рубашки. Он был фанат швейцарских часов. На его правой руке элегантно смотрелись «Свис Милитар», которыми очень гордился. Это был подарок Министерства иностранных дел одной из братских стран за участие в крупном совместном внешнеполитическом мероприятии.

– Ну, Алексей, присаживайся, кофе или чай? Кстати, что это у тебя за браслет на левой руке?

– Недавно прочитал одну брошюру о свойстве меди, нейтрализующее боли в суставах и нормализующее кровяное давление. Об этом, в частности, писал и академик Микулин. А еще в античные времена Аристотель изучал влияние меди на организм. Известна формула, выведенная им: «…чувствую, болит, прикладываю медь, проходит – почему, не знаю?». В середине 80-х свойства меди исследовали в разных странах мира, но дальше Аристотеля они видимо не продвинулись.