Страница 4 из 6
Второй секретарь советского посольства в те годы не мог позволить себе доставить в страну назначения багаж машинами «Совтрансавто». Зарплата не позволяла.
Ночь прошла беспокойно. Жарко натопленный вагон, все-таки поезд вез дипломата. Водка с перцем сделали свое дело. Алексей потел как в русской бане, страсть к которой питал уже лет двадцать. Утром проснулся весь мокрый. Попросил заменить белье, пришлось, правда, заплатить сто румынских лей. А после горячего душа почувствовал себя вновь рожденным. Позавтракал домашними запасами, а вот пообедать решил с шиком в международном вагоне-ресторане.
После обеда решил выкурить сигарету в тамбуре своего вагона. Не успел прикурить, как в тамбур вошел один мужчина и попросил разрешения составить компанию. Он представился руководителем отделения ССОД (Союз советских обществ дружбы) в Румынии. Назвался Николаем. С ним договорились поужинать в купе Алексея, благо ему жена наготовила много разнообразной снеди. За окном тем временем проносились унылые пролески, поля, покрытые небольшим снежным покровом. Словом, тоскливая мартовская пора, даже на хлебородной Украине. Поезд подходил к Чопу. Засуетились проводники, для них встреча с таможней всегда серьезная проверка на хладнокровие. Все что-то везли: продать, обменять, и таможня прекрасно об этом знала. Прошли пограничники, козырнули второму секретарю, и это было приятно. Пожилой таможенник просто пролистал паспорт Алексея и пожелал счастливого пути.
Погранично-таможенные формальности завершились, видимо, благоприятно. Раскрасневшиеся проводницы явно успокоились и начали дружно предлагать чай. Однако, зашедший в купе Алексея Николай предложил начать не с чая. Он сразу объяснил, что возвращается из командировки и запастись харчами не успел. Зато, и он многозначительно подмигнул, есть неотъемлемое приложение к домашней закуске. Беседа больше напоминала монолог Николая. Последние лет двадцать он работал в секторе ССОДа по Румынии, а сейчас находился в третьей командировке в этой стране. Рассказывал о стране увлеченно и с любовью. Алексей сразу понял, что его попутчик может стать для него не только полезной связью, но и близким приятелем. До чая, конечно, не дошло, но вторая бутылка Посольской была почти пуста. Когда Николая потянуло на исполнение румынских песен, Алексей предложил идти спать, чтобы завтра утром не выглядеть утомленными дорогой.
Лучший в Бухаресте железнодорожный вокзал с громким названием «Гара де Норд», название скопировано с одноименного парижского вокзала, был тих и неприветлив. По сравнению с помпезным Киевским он больше походил на вокзал где-нибудь в Рязани, или что-то в этом роде. Скромно одетая публика суетилась на перронах в ожидании местных поездов и электричек. Вагоны румынского железнодорожного парка были местного производства и смотрелись угловато. Маневровые локомотивы издавали страшный скрип и скрежет. Слышались гудки паровозов, которые румыны еще использовали в пассажирских перевозках. Большинство паровозов было вывезено из Одессы, в которой «румынцы» во время Второй мировой войны хозяйничали целых три года. Эти паровозы и одесские трамваи в силу своей изношенности СССР не рассматривал даже в списке репараций.
Мороз около минус пяти был аномальным для этого времени года. Серое небо, мерзкая погода, неопределенность с жильем еще раз убедили Алексея, что выезд без семьи стал правильным решением. Надо устроиться, во всем разобраться, а потом вызывать семью.
Глава 3
Апрель 1989 года выдался очень теплым почти по всей Венгрии, и это была награда за холодный март не только в Венгрии, но и во всех соседних странах. Особенно этому радовались туристы, расположившиеся лагерем в сосновом лесу на берегу небольшой речки, зарождавшейся в десяти километра на невысоких сопках и постепенно набиравшей силу и характер при приближении к Дунаю. Перед въездом в лагерь на столбе была приколота табличка “Курсы венгерского языка”. Количество слушателей составляло не более двадцати, в основном молодые парни в возрасте от двадцати до тридцати лет и две девушки, с такими же короткими стрижками и такой же полувоенной униформе, что больше напоминали ребят. В перерывах между занятиями они старались говорить по-венгерски, но иногда кто-то переходил на – румынский. Однако преподаватели, мужчины в возрасте, тут же реагировали услышав румынский язык. Обычным наказанием был штраф в форинтах, довольно существенный.
Однажды в лагерь приехал большой джип, и вышедший из него небольшого роста крепыш сразу приступил к делу. Раздал всем кимоно и нунчаки. Оказалось, что слушатели курсов венгерского языка уже прилично владеют приемами карате, а нунчаки видят тоже не в первый раз. Тем не менее целую неделю между занятием языком они отрабатывали навыки боя с нунчаками. Инструктор был явно профессионалом высокого класса, а по-венгерски говорил с акцентом, характерное произношение буквы «р» указывало на его североамериканские корни. Зачет по владению нунчаками все выполнили на «хорошо» и «отлично». И снова слушатели глубоко погрузились в венгерский язык.
После отъезда инструктора по карате приехал какой-то инспектор, видимо из министерства образования, и устроил экзамен по венгерскому языку. Он остался доволен подготовкой слушателей курсов и сказал, что программу помощи венграм, проживающим в соседних странах, надо продолжать.
Через день микроавтобус привез еще пять молодых мужчин, и программа курсов резко изменилась. О чем говорили внутри штабной палатки невозможно было понять, так как там громко играла музыка. Но в отдельных паузах угадывались громкие команды, почти по-военному, но почему-то на румынском языке. За ужином объявили, что завтра все выезжают на охоту в соседнее охотничье хозяйство, что было встречено бурными овациями. Поздним вечером в два микроавтобуса загружали зачехленное оружие, но с оптическими прицелами. Длина некоторых чехлов явно превышала простое охотничье ружье. А в одной из картонных коробок почему-то находились мишени с наклейками из животных.
Глава 4
К концу марта Бухарест похорошел, кусты и деревья одевались в зеленые листья, аромат от цветения наполнял легкие будораживающим кислородом, настроение неумолимо шло вверх. Улицы очистились от последствий зимы, шла подготовка к запуску многочисленных фонтанов.
Город тем не менее производил двоякое впечатление. Монументальные здания и дворцы старого города фрагментами напоминали улочки Парижа или Петербурга. До Первой мировой войны к Бухаресту прикрепилось название «маленького или балканского Парижа». Здание Центробанка или Мэрии и другие, сравнимые с парижским барокко, создавались только румынскими архитекторами, что само о себе говорит о таланте нации. Но за границами старого города открывалось другое лицо столицы. Чаушеску в попытке быстро решить жилищную проблему окружил старый город серыми невзрачными жилыми домами блочного типа. Несмотря на некрасивость, квартиры в них были достаточно комфортны. Например, трехкомнатные строились с двумя туалетами и тремя балконами. Такого в СССР не было. А румынская мебель была дефицитом даже в Москве.
Чаушеску, человек наполеоновского роста, был крайне честолюбив и очень хотел войти в историю на века. Чего стоит его проект «Проспектул социализмулуй» – проспект социализма. Его начали строить в 1984 году, а к 1990 он внешне был готов, шла отделка. От Пьца Унирий был построен бульвар, как копия Елисейских полей в Париже, той же длины, около двух километров, но на шесть метров шире. С одной стороны проспекта были возведены административные здания для министерств и других ведомств, а с другой – комфортабельные жилые дома для госчиновников и их семей с ресторанами и столовыми на первых этажах. То есть место работы и отдыха на одном проспекте. Проспект представлял собой красивейший бульвар с деревьями и зелеными насаждениями, многочисленными фонтанами на всем его протяжении и завершался грандиозным зданием Парламента, длиной 270 метров, шириной-240, высотой 86. Причем, на девяносто метров под землю уходило еще десять этажей, включая бункеры для высших руководителей страны. Вес всего комплекса пять млн. тонн. Отделка «Дворца Чаушеску»– исключительно из мрамора, а многочисленные люстры из горного хрусталя. После американского Пентагона румынский парламент – второе по величине административное здание в мире.