Страница 28 из 119
И первым сообразил, что надо делать, Гребня. Бегом он оказался около оборотня, после чего достал пистолет и выстрелил ему в голову. Не единожды, до тех пор, пока затвор не оказался в крайнем положении.
Только после этого, казалось, он успокоился, а у оборотня теперь зияла огромная дыра в голове.
Глава 103
Я окинул взглядом разрушенный коридор. Всё в отметинах от пуль. В центре коридора, словно маленькая баррикада, лежали куски бетона, деревянных балок, краски и штукатурки. Облако от провала в потолке пусть немного и рассеялось, но всё равно чувствовался этот густой тошнотворный запах пыли. Здесь словно был ожесточённый бой, и выглядело это как хроники какой-нибудь войны из горячих точек.
— Что за хуйня? — пробормотал Француз. Я в первый раз слышал, чтоб он вообще матерился.
— Это оборотень, — ответил я. — Одна из версий его.
— Версий? Так их ещё и много? — покосился он на меня.
— Есть такие, что ты не отличишь их от людей.
— И они питаются людьми? — спросил Пуля, держась за грудь и не выпуская из рук «Орла».
— Нет, очень навряд ли. Те, кого я знал, питались как обычно.
— Ты знал их?!
— Было дело, — не стал отрицать я и кивнул на Пулю. — Ты как?
— Кажется, мне сломали ребро.
— Надо уходить, — заключил Гребня. — Сюда могут вернуться.
— Да, надо, — согласился я. — Захватим по ящику ещё?
— Нет, валим. Я закрою дверь. Может и не прознают про склад.
Но едва он вытащил ключ, как послышался чудовищный хруст костей. Мы тут же обернулись, уже целясь в источник этих страшных звуков. Но он оказался безобидным, пусть и жутким на вид.
Тело оборотня возвращалось в человеческий вид. Оно трансформировалось с хрустом, который подразумевал, что сейчас кости покойника буквально ломаются, чтоб сменить форму на нужную. Череп перестаёт выпирать, челюсть втягивается обратно, пальцы уменьшаются, шерсть буквально слазит с него.
Меньше минуты, и перед нами, застывшими в прострации, лежит обычных мужчина, ничем не отличимый от других людей. Только мёртвый. И на нём остались раны, рваные, но, к удивлению, немного затянувшиеся. Будто с размером тела уменьшалось и всё остальное, либо…
Гребня подошёл к человеку и выстрелил тому два раза в голову.
Нет, теперь точно мёртв, я отсюда вижу, как растекается лужа крови под его головой.
— Теперь понятно, почему никто не говорил об оборотнях, — пробормотал Француз. — Оборотней после смерти так-то и нет.
Где-то на улице раздался вой.
— Уходим, быстро! — приказал Гребня, даже не заперев дверь.
Мы бросились вниз по лестнице, но успеть нам было точно не суждено, будто кто-то специально сюда запускал оборотней. Может так оно и было, а может мы в самом волчьем логове, так как что-то тихо здесь: ни людей, никого вообще нет.
Через окно коридора лез оборотень. Тот же самый или нет, я сказать не мог, но, завидев нас, он скрылся обратно. Гребня, увидев его, даже стрелять не стал. Не потому что не успел, а из-за ещё одного, который выскочил перед нами с лестницы. Но в три ствола мы смогли его остановить и буквально отбросить к стене, около которой изрешетили тело, не забывая оглядываться…
К нашему счастью, так как через дыру в потолке лез ещё один. Но был сбит выстрелом из «Орла» Пули.
Каким бы сильным и живучим оборотень не был, пуля, которая пятидесятого калибра, так ещё и при попадании раскрывающаяся подобно розочке и рвущая все мягкие ткани на своём пути, не оставляла шансов.
Возможно, в этом и был секрет. Да, обычная пуля оставляет страшные раны, но всё же не такие, как эти. Они не обладали такой останавливающей силой и для оборотней были куда менее опасны. Здесь же результат на лицо — пуля не прошивала, она будто била в противника. В нашем случае оборотня.
За моей спиной загрохотали выстрелы, а я открыл огонь по оборотню, что пробрался сзади. Как оказалось, чем дальше он был, тем легче было по нему попасть, или же этот был не таким вёртким. Оборотень бросился к одной стене, к другой, к потолку, однако уйти не мог. Но и убить я его не смог. Выдержав столько попаданий, от которых бы и медведь, наверное, помер, — не эксперт, но мне так кажется, — он залез в дыру в потолке.
Меня хлопнули по плечу.
— Отходим, — кивнул Гребня на лестницу.
Мы быстро спустились на первый, после чего выглянули во двор. Где-то там, далеко, визжали сирены не слишком торопливых…
— Блять…
Пуля выбила крошево из стены прямо перед носом Гребни. Он нырнул за угол.
— Человек на крыше. Дом слева, в центре. Француз, пулей к грузовику и задом его к подъезду…
Грохнул выстрел пистолета, словно гром, и я с разворота начал поливать лестницу, не давая приблизиться оборотням.
— БЫСТРО! — рявкнул Гребня и начал стрелять, выглянув из-за угла.
Сколько их? Один? Два? Десять? Что точно, так это их осторожность. Пули их пусть и не сразу, но всё же убивают. И никто не хотел рисковать собой, как я видел. Продолжал стрелять, пока Гребня отстреливался на улице.
— Я пуст! — толкнул я Гребню в спину и отошёл в сторону.
Тот тут же развернулся, пока я менял магазин, и начал стрелять. Только закончил, начал я.
— Пустой! — это теперь сказал он, меняя магазин.
Но оборотни не лезли. Я не могу сказать причину, но предположу, что опасались попасть под раздачу, получив несколько пуль, как те двое на втором этаже. А потом это стало не важно, так как, не сильно церемонясь, в подъезд открытым кузовом въехал грузовик. Послышался скрежет металла, хруст стекла и пластмассовых деталей. Но зато так мы могли проскочить сразу в кузов, минуя открытое пространство, что и сделали, буквально запрыгивая туда и продолжая отстреливаться.
По кузову защёлкали пули, оставляя дыры, но мы гурьбой нырнули за ящики с оружием, которые служили хоть каким-то препятствием перед пулями. Грузовик дал газу, и одновременно с этим я дал очередь из остатка магазина по оборотню, который бросился за нами. Я попадал в тело и голову, но твою же мать, какой он живучий! Эта тварь даже на очередь в лоб продолжала бежать за нами. Да, из-за пуль он запнулся, закачался из стороны в сторону, но продолжил бежать. Это выглядело так, как если бы мы в него камни бросали.
Жесть…
Не дал ему продолжить погоню другой автомат, что затрещал у меня под ухом. Столько оборотень был не в состоянии выдержать или решил, что не стоит рисковать. В любом случае, мы смогли отстреляться, а грузовик тем временем выскочил на дорогу, круто повернул, от чего нас бросило в сторону, заваливая коробками.
Но такие мелочи не могли нас расстроить, учитывая тот факт, что мы выжили и смогли вырваться из лап оборотней. Вопрос лишь в том, Бурый у виска покрутит или сразу в дурдом нас сдаст. Когда мы уже более-менее катили по дороге, Гребня подошёл к двери кузова и закрыл её изнутри, просто дёрнув сверху за ручку и опустив дверь, как жалюзи.
— Жесть… — пробормотал Пуля в опустившейся темноте. — Просто жопа… Оборотни. Мать твою, оборотни нахуй! Сука, это оборотни! Шрам, слышишь, оборотни!
— Я слышал.
— Блин, с ума сойти… Чё за херь, их же не существует! Не существует, да!? Да?!
— Существуют, как видишь.
— Пиздец…
Видимо, у него начался отходняк. Там, в коридоре, Пуля реагировал спокойно, но сейчас его буквально трясло, судя по голосу и стуку зубов.
Он что-то бормотал, говорил про то, что такого не может быть, пытался опровергнуть собственные мысли, строя теории, что они могли надышаться, потому тут же опровергая их, и так далее, и тому подобное. Удивительно, что я воспринял это более спокойно. Может потому что в первый раз узнал я это в куда более спокойной обстановке и от личности, которая не пыталась меня сожрать? Более плавно, так скажем. А здесь кровь, стрельба, существа, которых по законам природы быть не должно, и какой-то кромешный ад.
Да, вполне возможно. Но Пуля пришёл в себя быстро. Видимо, сказывался его характер человека, что уже не раз бывал в заварушках. Будь он таким слабым психикой, не смог бы долго продержаться в этом бизнесе.