Страница 3 из 16
– Не грусти, родная. Если хочешь, можем на недельку слетать в Турцию.
– С детьми!
– Конечно, нет. Детей отправим к твоим родителям. Ты и я в отеле, где всё включено. Море и секс, секс и море. Как тебе!
– Дети будут скучать. Ты так редко их видишь. А я… что я… ночи и здесь можно сделать волшебными.
– Ничего страшного с детьми не случится. Папе с мамой тоже нужно от них отдыхать. Как они, кстати?
– Спят. Кирилл тройку по русскому языку схлопотал, математика ему трудно даётся. Весь вечер занимались. Загоняла его совсем. Ничего, он справится. А Лиза… смех, да и только, где нахваталась: про любовь и беременных расспрашивала. Чем они в детском саду занимаются! Не отведёшь её завтра, хочу с утра в парикмахерскую сходить?
– Не могу обещать. Лучше не рассчитывай. В парк ходили?
– Да, погода днём была нормальная, сухая. Успели на аттракционах покататься… мороженое ели. Ты скоро?
– Не жди. Столько всего навалилось. Ложись, спи.
– Не могу без тебя. Если сморит – разбуди. Накормлю. Сегодня на ужин свиные отбивные. Такие сочные получились, как ты любишь. И целая кастрюля ароматного какао. Я жду.
– Не выдумывай. О здоровье подумай.
– А сам! Работаешь на износ. И не отговаривай – буду ждать. Целую, люблю!
– А как я тебя. До встречи.
Верочка положила телефон на тумбочку, нехотя повертелась перед зеркальным трюмо, нашла себя свежей, очаровательной, – если бы не тени под глазами… и затяжная меланхолия. Сделаю маникюр, причёску, пусть только попробует не заметить!
Ватным тампоном женщина стёрла скромный макияж, которым рассчитывала соблазнить мужа, расстегнула верхние пуговки прозрачного пеньюара, нежно провела пальцами по упругой груди, разбудив чувственные воспоминания; поднесла к носу раскрытое запястье, хранящее удивительно пикантный запах, напомнивший о последней волшебной ночи, – как неожиданно накрывает возраст. Тридцать пять лет, столько забот навалилось, а мечты так и не сбылись. Но ведь я всё ещё привлекательна! До отпуска нужно продержаться. Лёша отдохнёт и всё наладится.
Вера выпрямила спинку, потянулась, поправила причёску, улыбнулась прелестному отражению.
– Дашенька, ты с кем там по телефону кокетничала? Опять твой олень о любви пел? Уходи от него.
– Не могу, Лёшенька. Детям отец нужен.
– А я, мы реже стали встречаться, это неправильно; сладенькая, иди же скорей ко мне! У нас с тобой срочный проект, а времени в обрез. Не представляешь, как меня душит ощущение тихого семейного счастья.
– Не тебе одному жизнь не в радость, Мальцев. Ты к жене придёшь – к стенке отвернёшься, а мне Генку ублажать.
– Ты это… соври что-нибудь: голова там… или по-женски. Хватит уже болтать, я так соскучился!
А снилось им, что их никто не любит
Трепещущие пламенем тела,
Уставшие от длительных разлук,
Желающие ласки и тепла,
Касаний губ, прикосновений рук..
Сверкают в небе зарева зарниц,
И смерч несёт, захватывая ввысь.
Я у твоих колен простёрся ниц
И умоляю сердце – не взорвись!
Алексей Порошин
В дикой толчее Игорь спустился в Метро, с трудом втиснулся в вагон поезда. Сорок минут в духоте и давке – то ещё удовольствие, но деваться некуда – надо.
Он не любил эти поездки: тесноту, спёртый воздух с застоявшимся запахом, раздражённые и усталые лица вокруг; старался переключить внимание на что-то необычное, интересное. Если удавалось занять сидячее место, закрывал глаза и грезил в полудрёме.
Представлять себя в удивительной или причудливой ситуации, подстёгивающей вдохновлённое возможностью творить воображение, вошло в привычку. Путешествия в мире иллюзий давались Игорю легко. Видения были динамичными, объёмными, цветными, но не всегда следовали задуманному сценарию. Иногда игроки по непонятной причине выходили из-под контроля, выстраивая новую сюжетную линию, например, как сегодня: героиня новеллы намеренно грохнулась в обморок, напрочь уничтожив трогательный сюжет с приближающейся к финалу пикантной развязкой.
Игорь открыл глаза, осмотрелся, – ага, – подумал он, – начну сначала. В старых романах впечатлительные аристократки со знанием дела пользовались этим приёмом, чтобы подогреть интерес к своей персоне, даже тренировались входить в состояние транса с отключением сознания в нужный момент. Это было престижно, модно. И способствовала ускоренной эволюции желанных любовных приключений. Якобы произошедших невзначай.
Вот были времена, вот нравы! Бледнеет, например, напыщенная недотрога где-нибудь в укромном уголке тенистого парка или в безлюдном потайном коридоре фамильного замка на глазах у провожатого, на галантные комплименты которого отвечает намеренной холодностью (так принято в приличном обществе), и проваливается в полностью бессознательное состояние.
Безнадёжно влюблённый оглядывается по сторонам. Никого! Ловит опрометчиво отключившуюся принцессу за осиную талию и ну её ласкать-целовать, пока подружка без памяти.
Свидетелей-то нет. Лови момент!
Кто же откажется от чувственного наслаждения, если знает, что любые действия останутся вечной тайной! Сама виновата: надо быть осторожней.
Вот где понадобится сноровка и фантазия.
Когда юная привереда очнётся от кратковременного сна, страстными поцелуями покрыто и лицо, и шея, и грудь. Но ведь можно фантазировать дальше, если кавалер не робкого десятка. Юбок конечно много, держать бездыханное тело навесу тяжело. Но если есть цель, если очень хочется проникнуть в сокровенную тайну, если чопорная проказница не спешит приходить в себя, полностью покоряясь воле спасителя. Почему не заглянуть за границу дозволенного, не решиться на дерзость, разрешая себе вкусить толику восхитительно сладкого нектара запретного плода, трепетно прикасаться к нежнейшим артефактам девичьего целомудрия, не обследовать таинственную долину страсти. Ведь никто никогда ничего не узнает!
– Но ведь может получиться так, что ей не понравится, тогда как! Нет-нет, обязательно придётся по вкусу, иначе, зачем было ловчить, делать вид, что совсем ничего не чувствует: разве можно безмятежно спать, когда сердце выпрыгивает из груди, подгоняя движение крови, склоняя к проявлениям безумства?
Вон и лицо покраснело, и уши огнём горят, ресницы и губы дрожат, не в силах скрыть возбуждение.
Фантазии заиграли новыми красками. Так далеко в грёзах он никогда прежде не заходил.
На пересечении с кольцевой линией толпа схлынула, обнажив полупустые ряды сидений.
Замечательно, можно подремать сидя или просто расслабиться перед началом рабочего дня, который не сулил ничего хорошего: очередная перестановка в руководстве вызвала шквал напряжения в коллективе. В списке кандидатов на вылет он был в числе лидеров: слишком активно и ярко проявлял самостоятельность.
На очередной остановке в закрывающуюся дверь вагона влетела растрёпанная девчонка в клетчатых брюках, тёмной джинсовой куртке, надетой поверх коротенького топика, обнажившего упругий белокожий животик.