Страница 44 из 44
Грехи тоже претерпевают эволюцию. Из свидетельств древних святых видно, с каким трудом они преодолевали чревоугодие. Это нам уже почти непонятно и дается сравнительно легко. Похоть, кажется, тоже отходит на второй план: в Евангелии на этот счет имеются противоречивые замечания. Но в Евангелии совершенно недвусмысленно и дважды сказано, что есть грех, который фактически закрывает человеку путь в Царство Божие: богатство, деньги, эксплоатация. И две тысячи лет на этот грех почти не обращали внимания: двоеженца изгоняли из церкви, а хозяина многих рабов, жертвующего десять процентов на бедных, с почетом принимали.
Основной, главный грех нашего времени, омерзительный Святому Духу, это эксплоатация человека человеком. Смертный грех равный, по меньшей мере, прелюбодеянию. И не будет христианства, если оно его не преодолеет. Кочующие общества помогают установить новые классовые, семейные и социальные взаимоотношения…
Затем о. Кастэр играл на дудочке и дюжина змей танцевала под его музыку на эстраде. Дети, в лицах, представляли видение пророка Исаи: выступали рядом с дрессированным львом и медведем, ведя на привязи тельца и козу. Пели гимны, народ плакал. Прайт произвел сбор добровольных пожертвований на новый корабль, имени Венделя Вилки.
И опять о. Кастэр громил непосвященных: «Образумьтесь. Пробил час давно. Вот кончилась война, и уже новая готовится. Величайшее добро — атомная энергия — приводит вас в ужас. Огонь, огонь кругом. Даже Божья благодать не идет вам впрок. Поверните. Шагните в сторону. Прыгните в себя — как блудные сыны — в собственный образ и, тем самым, служите Богу и людям. Теперь надлежит вам решить: гибель или спасение нашему миру. Откажитесь от капиталистического и коммунистического муравейника. Индивидуальное эгоистично и разъединяет; коллектив механически склеивает. Только бессмертная, неповторимая личность находит себя в любовном служении близким».
Отдельные группы присоединялись к новой церкви; с ними что-то делали, быстро, отчетливо благославляли, посвящая в члены секты. Многие плакали.
После собрания, стая журналистов проникла за кулисы где пахло хищными зверями, потом лошадей и акробатов, гримом клоунов.
Прайт важно беседовал с корреспондентами влиятельных газет, пространно осведомляя их. Сабина, Магда, ребятишки, доктор Спарт, смущенно позировали фотографам. Боб Кастэр, — рост 6,1, вес 185, — курил трубку, отгоняя густыми клубами дыма обступивших его репортеров; вежливо отвечал на вопросы, часто добавляя: — Я ведь это уже объяснил.
— Верно ли, что вы сперва превратились в негра, а потом снова стали белым, и как это произошло? — наперебой спрашивали журналисты.
— Совершенно точно. Я уплыл на корабле, побывал в Европе, в Азии, и выздоровел. То же самое испробовать мы предлагаем вам. Имена свидетелей и их адреса указаны в нашей литературе, — повторял Боб Кастэр на все лады.
— Верно ли, что ребенок родился белым?
— Верно ли, что Сабина продолжает вас любить?
— Вы лечите от рака?
— Я левша, можете вы меня преобразить?
— У моей жены растут усы…
— Как похудеть?
— Зачем вы собираете деньги, если вы против частной собственности и эксплоатации?
Не было возможности отвечать на все вопросы; развеселившиеся журналисты, кажется, этого и не ждали.
— Деньги нам нужны для постройки кораблей, — откликнулся Прайт и начал выпроваживать назойливых гостей.