Черноводье

Глава 3

Порт Крюстера еще за две сотни шагов от воды окатывал каждого, кто приближался к нему, целой волной запахов. Здесь пахло соленой горечью морской воды, смолой, рыбой, нечистотами и чем-то еще, трудноуловимым: смесью всех товаров, разгружавшихся здесь, от специй до бычьих кож.

Мы с мэтром Бажаном шли вдоль линии портовых построек, щурясь от солнца, медленно поднимавшегося из-за моря. Работа в порту с утра уже кипела: несколько грузчиков катили мимо нас какие-то бочки в недра тяжелого когга — одного из дюжины выстроившихся у причалов. Чуть дальше отчаливал запоздавший на утренний лов рыбацкий баркас. Медленно доворачивала к причалу каракка под палатинским флагом, а в дали на рейде виднелись несколько боевых каравелл — все военно-морские силы Крюстерской республики. Мне кажется, Бажан специально повел меня этим путем — хотел продемонстрировать торговую республику во всей красе.

— И вот, значит, в самую-то пору, — медленно, с достоинством проговорил негоциант, — когда стали собирать ополчение, — вышло, что ни у кого из местных наличных денег и на роту не хватит: векселей-то довольно и товаров, да разве наемникам векселями заплатишь? А я как раз тогда ткани сбыл — много монеты на руках было. Дай, думаю, помогу людям хорошее дело сделать — прихожу на Конференцию, давайте, господа, я на свои деньги две роты снаряжу.

Они-то сперва, негоцианты местные, отнеслись с опаской: человек я не местный, мало ли что? Но делать-то нечего: согласились, так я и стал здесь навроде сенешаля или маршала.

Бажан усмехнулся и покачал головой.

— Вот уж чем привелось заняться на старости лет, — продолжил он с улыбкой. — Расскажи мне кто год назад, что я буду войсками командовать, на смех бы поднял. Да и грех сказать: маршал над двумя ротами.

— И как, тяжело? — спросил я.

— Не столько тяжело, сколько муторно, возни много, — Бажан раздраженно сплюнул. — То перепьется кто, то обоз разграбят, то пороха нет, то провизии — одна морока.

— Да разве в торговых делах не то же самое? — улыбнулся я.

— Так ведь с торговых дел прибыль есть! — покачал головой Бажан. — А тут одни убытки!

Мы помолчали немного. Солнце уже начинало робко припекать, а мы, тем временем, миновали порт и свернули к рыбному рынку, в этот час почти пустынному.

— Вы же не просто так меня вытащили? — задал я вопрос, волновавший меня с того самого момента, как с моих рук сбили цепи. Вот уже пятый день я был на свободе, но Бажан, в доме которого я поселился со вчерашнего дня, все уходил от ответа на этот вопрос, хотя явно имел что-то на уме.

— Ну, во-первых, мне в любом случае было приятно тебя освободить, — проговорил Бажан с расстановочкой. В речах его появилась важность, которой я не замечал в те времена, когда он был странствующим торговцем, а не сановником. — Все-таки, и ты мне однажды жизнь спас, а Мученики заповедали нам помнить свои долги.

Я вопросительно взглянул на него. Сказанное явно предполагало наличие какого-то «во-вторых».

— Во-вторых, меня просил о вас егермейстер Сергей через своего посланника, — продолжил Бажан. — А расположение господина егермейстера для нашего города не пустой звук. Пусть он и не решается пока открыто поддержать независимость Крюстера, что вполне понятно в его положении, но, я надеюсь, помощь тебе он оценит по достоинству.

Я кивнул. Слова Бажана звучали вполне разумно, но за ними явно маячило какое-то «в-третьих».

— Нда, ну и в-третьих… — он немного замялся. — Есть одно дело. Думаю, только ты нам в нем можешь помочь.

— Только я? — я вопросительно взглянул на Бажана.

— Видишь ли, в таком деле нам не обойтись без егеря, — ответил он. — А дело очень важное, от него зависит будущее республики, ни много, ни мало. Мы обращались к Сергею, просили, чтобы он прислал кого-то из своих. Но он боится, что такой шаг сделает его врагом Ордена. Его можно понять: ленные права на Кернадал дарованы ему маркграфом. Коль скоро маркграфа теперь нет, а его место занял Орден — стало быть. Он должен Ордену присягнуть или лишиться крепости. А он ни того, ни другого не хочет, вот и вынужден вертеться.

Я покачал головой, давая понять, что Сергею очень сочувствую.

— Тьфу, сложно все это, — Бажан скривился, словно проглотил горькую пилюлю. — Насколько проще было раньше. Ну, зачем, зачем ты все это устроил, а?

Я опустил глаза, словно школьник, не сделавший домашку.

— У меня не было выбора, — ответил я. — Вы не все знаете…

— Да уж один Вседержитель все знает, конечно же, — проворчал Бажан, давая понять, что ссылки на неведомые егерские секреты ему выслушивать неприятно.

— Кстати, вы сказали, что у Сергея здесь есть представитель, — сказал я минуту спустя, чтобы как-то переменить тему.

— Есть, конечно же, — ответил он. — Собственно, мы к нему сейчас и направляемся. Вернее, к ней.

Я не успел задать Бажану никакого вопроса — уже в следующую секунду сзади на меня набросились с объятьями и крепко прижали к себе две тонкие руки.

— Ромка! Как я рада, что ты живой, ты просто не представляешь! — услышал я голос Ланы возле своего уха. Обернувшись. Я увидел ее — снова в мужском наряде, но теперь это был парадный зеленый камзол и узкие шоссы с туфлями. Длинные волосы Лана убрала в хвост, и это делало ее отчасти похожей на некоторых корабельных офицеров-щеголей, которых мне доводилось видеть в порту. Пожалуй, некоторые могли бы ее здесь принимать и за мужчину, если бы не голос, мягкий и женственный.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил я, улыбнувшись волшебнице. — Как ты? Что поделываешь?

— Ой, всего не пересказать! — Лана выпустила меня из объятий и оглядела с головы до ног.

— А ты как-то… старше стал, что ли, — проговорила она. — Или это просто оттого, что небритый?

Я с ухмылкой поскреб десятидневную щетину на своей щеке. Да уж, станешь тут старше!

— Ну, да, — ответил я. — Думал, чего бриться, если голову все равно оттяпают?

Лана, улыбнувшись, взъерошил мне волосы.

— Ну, хватит унывать, — мягко проговорила она. — Руки у них коротки, голову тебе отрубить. Твоя голова тебе еще пригодится, да и нам тоже.

Эти слова вернули меня к тому вопросу, ответа на который я никак не мог получить от Бажана: чего же они все от меня ждут?

— Так куда мы теперь направляемся? — спросил я, обращаясь к Лане. — Все утро сегодня допытываюсь у господина Бажана, а он лишь только обмолвился, что теперь все в сборе и можно поговорить. Кто «все»-то?