Чернозимье

Глава 10

Не доехав пару миль до ворот Люрской крепости, мы разделились. Кира, сопровождаемая Ксай и небольшим эскортом из Черных драгун направилась к герцогу, чтобы он подготовился к грядущим переговорам. Мы же с Максом и остальным его отрядом свернули к крепости, и уже скоро столкнулись с орденским патрулем, сопроводившим нас в Люр.

На крепостном дворе нам встретился дежурный лейтенант, совсем молодой парень с мягкими, едва наметившимися усиками. Лицо его показалось мне смутно знакомым — кажется, он был из прежних мушкетеров Хорна, которых я видел в Клугстере.

— Ваше инородие, разрешите сопроводить вас к его превосходительству, — произнес он скороговоркой.

— Высокоинородие, — поправил я.

— Виноват, — лейтенант вытянулся в струнку, словно его огрели по спине палкой. Чувствовалась, что дисциплина у Хорна была поставлена высоко.

— Сопровождай, — вальяжно произнес стоявший за моим правым плечом Макс.

— Виноват, велено сопроводить только их высокоинородие, — протараторил лейтенант. — И соблаговолите разоружиться. Иностранным парламентерам с оружием не полагается.

— Какие, к черту, иностранные парламентеры? — вспылил Макс. — Мы королевские подданные, чернолесские егеря, и оружие имеем право носить свободно.

— Виноват… мне приказано так, — пролепетал парень. — Э… как представители герцога… вы приравниваетесь… одним словом, с оружием впускать не велено.

Я пожал плечами и протянул Максу крикет.

— Ждите тут, — сказал я. — Много времени, чтоб все рассказать, мне не нужно. Потом вместе поедем… в другой лагерь. Кое-что еще обмозговать будет нужно.

Суетливый, не знающий, куда девать руки, лейтенант с болтающейся на груди перевязью не по размеру провел меня внутрь одной из полуобвалившихся крепостных башен. За нами следовало трое молчаливых мушкетеров, составлявших нечто вроде почетного эскорта.

Кабинет командующего орденской армией разместился на втором ярусе — третий рухнул бесформенной горой камня, наверное, еще при позапрошлом короле. Кабинет, как и следовало ожидать, вышел весьма спартанским: сбитый из грубых досок стол с бумагами, походная койка и стойка с доспехами.

— Ну, здорово, твое высокоинородие, — произнес бородатый командующий, поднявшись из-за стола. — Ты извини, при прошлой встрече поболтать не довелось. Помнишь меня?

— Такое забудешь, — ответил я, улыбнувшись. — Вы ж меня там едва не расстреляли.

— Было дело, — командор усмехнулся в густую бороду. — Что ж, давай, рассказывай, как обещал. Что с Кирхаймом?

— Все плохо, — ответил я. — Кирхайм пал. У нас очень мало времени, прежде, чем нежить двинется сюда и дальше на юг. Необходимо объединиться с армией Тарсина.

Я ожидал, что эта новость произведет на Хорна хоть какой-нибудь эффект: испугает, приведет в волнение, заставит выйти из себя. Но, к моему удивлению, он остался совершенно спокоен, и только коротко кивнул, словно это была самая обыкновенная новость, и ничего другого он услышать не ожидал.

— Значит, ты за то, чтобы ему сдаться? — сказал он, покачав головой.

— Причем тут «сдаться»? — меня удивила такая постановка вопроса. — Говорю еще раз: Кирхайм уничтожен, там нет никого живого на мили вокруг. То же самое не сегодня — завтра будет с Брукмером.

— Не будет, — уверенно сказал Хорн.

— Почему? — удивленно спросил я.

— Не далее, как этой ночью я получил личное послание от его светлости, герцога Волькенбергского, — произнес он каким-то странным тоном, будто через силу. — Там сказано, что только что между ним и… гм… армией, осаждающей Кирхайм, достигнуто соглашение о перемирии.

— Чего? — переспросил я, вспомнив усаженную человеческими головами стену Кирхайма. Перемирие? Ник заключил его с теми, кого считает «болванками», стоящими на его пути к возвращению домой? Почему-то я в это не верю.

— А еще там сказано, что враг, которому меня отправили противостоять, обязательно будет стараться… как там это слово, такое мудреное… дезинформировать меня, вот, — медленно проговорил командор. — Будет стараться внушить мне, что Кирхайм уничтожен, что в королевстве хаос, и что он, враг, наша последняя надежда, а примкнуть к нему — не измена. И еще кое-что есть. Персонально насчет тебя.

— Что же? — спросил я, заранее догадываясь, что ничего хорошего обо мне регент написать не мог.

— Сказано, что ты, вероятнее всего, уже изменил присяге и вступил с противником в сговор, — проговорил Хорн. — И, если честно, я не особенно в это верил, но тут являешься ты и заявляешь именно то, о чем меня предупреждал его светлость. Совпадение? Не думаю.

— И что же вы думаете делать, командор? — спросил я, сделав при этом шаг к окну — вроде бы просто так, без особенного намерения. Но этот маневр позволил мне оценить высоту, на которой я находился. Высота, к сожалению, была приличная. Сигануть в окно было бы плохой идеей. Ксай на моем месте, наверное, могла бы улететь, но я не она.

— А мне тут думать не надо, за меня уже подумали, — ответил Хорн, и тоже сделал пару шагов в сторону окна, явно намереваясь броситься мне наперерез, если что. — В случае, если у меня будут основания заподозрить тебя в измене, мне приказано арестовать тебя и всех, кто будет при тебе, а после отправить в Карнару в цепях для проведения следствия. И сейчас вопрос только в одном: сдашься ли ты по-хорошему или…

Пальцы командора, затянутые в кожаную перчатку, сжались в кулак, давая понять, какова будет альтернатива. Мушкетеры за моей спиной сделали шаг вперед, ожидая, видимо, приказа схватить меня.

— У герцога войск втрое больше, — спокойно ответил я, обдумывая, какие у меня есть сейчас варианты. Вызвать лезвие и пойти в рукопашную? Если у кого-то из них найдется пистолет, идея не самая лучшая. Да и фехтовать моим призрачным кинжалом не выйдет.

— Этим ты меня не испугаешь, — спокойно ответил Хорн. — На Каруинской границе соотношение сил бывало и похуже. Зубы обломает твой герцог. Все, давай, сдавайся, и я обещаю тебе, что поедешь почетным пленником, без всяких цепей. А я за тебя перед его светлостью поручусь, что ты храбро сражался и заслуживаешь снисхождения, что бы ты там не натворил. Считаю до трех. Уже два.